Книга Скалолазка и мертвая вода - Олег Синицын

Из-за скалы выплеснулся свет фар, следом вынырнул автомобиль. Я подняла руку. Сердце почему-то стучало ровно, словно я в этот момент, лежа в ванной, читаю поваренную книгу. Надо же, у меня появляется хладнокровие!

Хрустя покрышками по мелким камушкам, рядом остановилась роскошная «ауди» с германским номером. Мой бывший муж Леха называет такие «авоськами». Откуда он берет эти клички?

Открыла дверь и заглянула в салон, который показался мне кабиной космического корабля. Кругом огоньки, лампочки и кнопочки. «Космонавт» за штурвалом не понравился с первой же фразы:

– Что, детка, заплутала? Запрыгивай – согрею.

Улыбаться в ответ почему-то не хотелось. Слишком широкое и самодовольное лицо у этого господина. Денег ему не предложишь, на жалость такого не возьмешь, предъявив труп Верочки. А отпускать его и ловить другую попутку времени нет.

– Скажите, ваш автомобиль застрахован?

Его лицо изменилось, лживая улыбка пропала.

– А ну, проваливай отсюда, идиотка!

– Проблема в том, что я сейчас нахожусь в сложной ситуации, – объяснила я. – Вы должны понять. Либо вы поможете, либо я вас выкину из машины.

– Ах ты, сучка! – воскликнул он и, несмотря на полноту, проворно схватил меня за волосы. – Ты хотя бы представляешь, на кого рот раскрываешь? Я же тебя колесами по асфальту размажу!

Он тянул волосы на себя, пытаясь содрать скальп. Больно… Какая я все-таки невезучая. Вместо податливого и студенисто-мягкого обывателя попался немецкий бандит!

– Что ты возомнила о себе своими тупыми мозгами, курица! Ты знаешь, с кем связалась? – Он дернул меня за волосы, требуя ответить. – Знаешь?

– Неужели опять ЦРУ? – не поверила я.

– Что… – растерялся он. Даже хватка ослабла.

– Последнее время мне попадаются исключительно ублюдки из ЦРУ, – грустно заметила я. – Даже соскучилась по обычной шпане…

Положила левую ладонь на его живот. Боров не испугался этого движения. Оно его сбило с толку. А я не спеша ухватилась за жировую складку. Вонзила четыре пальца под нее. Сдавила и потянула. Усилие приложила не большее, чем когда висишь на одной руке, держась за едва ощутимую зацепу на скале.

Он заорал так пронзительно, что слезы брызнули из его глаз. Про мои волосы сразу забыл. Пытался только скинуть мою руку, впившуюся в живот.

Понимаю, больно, когда в тело врезаются четыре стальных стержня и рвут из тебя кусок плоти. А все потому, что некоторые господа чувствуют себя слишком самоуверенно. Нельзя так. Я ведь начала по-хорошему. Пыталась уговаривать.

Из «ауди» он вывалился сам, спасаясь от моей безжалостной хватки. Упал на спину, и я увидела на его светлой рубашке кровавое пятно в том месте, где некоторое время находились мои пальцы. Кажется, перестаралась.

Владелец автомобиля быстро поднялся. Держась за брюхо и всхлипывая, даже не оглянувшись на меня, он бросился вдоль дороги в обратную сторону. Наверное, все-таки есть у него страховка. Вот и хорошо. Неприятно только, что пришлось использовать силу. Но срочно нужна машина!

Ноги Веры опять пришлось просунуть в салон. Одеяла нет, и я бросила на них сумку. Опустилась в кресло, минут десять возилась с сервоприводами, которые двигали сиденье и спинку. Наконец, подогнав водительское место под свои габариты, отправилась в путь.

Не заезжая в Цюрих, свернула на шоссе А4, которое вело на юг. В течение следующих полутора часов летела в Люцерн. Около половины шестого утра выехала к озеру Фирвальштедт, устало поглядела на его кристальные воды, окруженные альпийскими вершинами с многочисленными деревушками у подножий. Ровно в шесть была в Светящемся Городе.

Маленький шестидесятитысячный город, упоминавшийся Львом Толстым и Марком Твеном, поразил тишиной и безмятежностью. Спали белые трехэтажные домики, укрытые коричневыми черепичными крышами и погруженные в зелень акаций и яблоневых деревьев. Спала река Ройс, вытекающая из озера Фирвальдштедт и разделявшая город на две части. Словно нерадивые стражники, дремали горы, приставленные охранять это великолепие.

Высившиеся над крышами острые шпили двух древних башен сразу бросились в глаза. Я решила, что это и есть собор Хофкирхе.

Без промедления повернула «ауди» туда.

У Льва Толстого есть рассказ «Люцерн». Граф путешествовал по Швейцарии пешком, поэтому находился в дурном настроении. Он описал грязные неосвещенные улицы, пьяных работников и подозрительных девиц. Со времен Толстого прошло сто пятьдесят лет, и город за это время швейцарцы привели в порядок. Наверное, устыдились русского классика.

Теперь улицы светлые, вылизанные, в окнах домов горшки с розами. Стены фасадов разрисованы замысловатыми фресками – в то время как в других странах преобладают подростково-бандитские «граффити» в бедных кварталах. Пьяных работников не видно, а для «подозрительных девиц» время нерабочее. Если таковые вообще существуют в Люцерне.

Базилика возвышалась над крышами домов этажа на два, а исполинские башни и вовсе загородили небо. До Хофкирхе осталось метров двести – я не рискнула подъезжать на огромном «ауди» к самому зданию. Оставила его на Ловенплац, возле огромной панорамы, кажется, изображавшей войну XIX века с французами, но я особо не присматривалась.

Переоделась в салоне. Сменила тесную юбку на шорты, а блузку на майку. Обулась в спортивные тапочки. Стянула волосы в конский хвост. Готова!

Поставила автомобиль на сигнализацию. Не для того чтобы охранять эту роскошную немецкую игрушку. Нет. Сигнализация охраняет мою Веру. Самое дорогое, что есть в машине, – это она. Я бежала к собору, сердце громко стучало. А если клише уже нет в Хофкирхе? Если Кларк изъял его, покинул храм и теперь на пути к источнику? А мне этот путь неведом!

Попыталась выбросить из головы неприятные мысли, но они назойливо возвращались.

Чем ближе я подходила к Хофкирхе, тем величественнее и грандиознее выглядел собор. Две угрюмые готические башни с высоченными и острыми, словно иглы, шпилями сжали между собой фасад храма в стиле позднего Ренессанса. И без того исполинские размеры его казались еще огромнее – из-за того что сооружение стояло на холме. Хофкирхе возвышался над городом, видимый со всех сторон. И если туристов, несомненно, размеры божьего храма восхищали, то меня огорчили до предела.

Где тут искать клише?

Собор, по сути, это огромный дом с комнатами, подвалами, чердаками, в которых несомненно столько ценностей, хлама и крыс, что на розыски потребуются годы. А у меня полный цейтнот!

На ступенях широкой лестницы, которая поднималась к воротам церкви, стояли два паренька в пиджаках. Стояли вроде без дела, просто так. Словно ожидали кого-то. В шесть утра! Они подозрительно поглядывали по сторонам и полностью перекрыли доступ к воротам. Пробраться мимо них не смогла бы даже кошка.

Я нырнула за угол.

Кларк все еще здесь. Это радует и огорчает одновременно. Где же искать клише?