Книга К дальним берегам - Джил Грегори

Она спросила об этом старого Уолтера, когда передавала в его руки свою кобылу, но он только пожал поникшими от старости плечами и пробормотал нечто неопределенное. Его взгляд, однако, говорил о том, что верить ему нельзя.

Размышляя над этой тайной, Элизабет приблизилась к дому, прошла мимо незнакомой лошади и проскользнула в кухонную дверь. Там она помахала рукой Мэри, которая с удивлением воззрилась на нее, отвлекшись на минуту от кипевшего на огне супа. Элизабет продолжала задумчиво идти в глубь дома. Когда она таким образом почти приблизилась к центральной гостиной, из ее двери внезапно выскочил страшно спешащий человек. Он со всего размаху налетел на нее с такой силой, что Элизабет отлетела к противоположной стене. Не менее испуганный, чем она сама, незнакомец бросил ей на ходу сквозь зубы извинения и поспешил дальше, одной рукой придерживая свою треугольную шляпу, а другой нащупывая для верности стену. Он быстро прошел по коридору, но ковер на полу как всегда скрадывал шаги.

— Какого черта?.. — начала Элизабет негодующим голосом.

— Кто там? — прогремел в ответ голос Джоффри Гренгера из гостиной.

— Это я, — ответила она раздраженно, вступая в дверной проем. — И я бы очень хотела узнать, что здесь происходит…

Элизабет резко себя оборвала, глядя вовсе не на Гренгера, который стоял в эту минуту перед ней, а на Алекса, прятавшего какие-то бумаги в сейф, расположенный над каминной решеткой. Живописная картина, обычно висевшая на этом месте, теперь была сдвинута в сторону, за ней виднелась маленькая потаенная ниша. С потемневшим взглядом и искаженными чертами лица Алекс быстро положил бумаги внутрь, закрыл дверку сейфа с громким щелчком и повесил картину на прежнее место.

— Что ты здесь делаешь? — злобно спросил он Элизабет.

— Я поднималась по лестнице, когда какой-то бестолковый идиот натолкнулся на меня в темноте, — ответила она. — Что здесь происходит? И кому принадлежит спрятанная позади дома лошадь?

Бурк и Гренгер обменялись взглядами. Первым нашелся Гренгер, который произнес тихим голосом:

— Я думаю, что нам будет лучше ей все рассказать. Раз она здесь живет, то рано или поздно все равно докопается до истины. Поэтому если мы ей расскажем, то сможем заблаговременно избежать многих опасных вопросов.

Бурк перевел взгляд на Элизабет, его серые глаза были ясными и холодными.

— Очень хорошо. Войди и закрой за собой дверь.

Она повиновалась, все еще недоумевая, что же здесь происходит. Создавалось впечатление, что тайна — постоянная спутница Александра Бурка.

— Может быть, вам лучше сесть, мисс Трент? — вежливо предложил ей Гренгер.

— Спасибо, я предпочитаю постоять.

Наступило молчание.

— Может быть, хоть один из вас все же расскажет мне, что все это значит? Или мне лучше спросить Адама и Дженни?

— Довольно! — хрипло выдавил из себя Алекс. — Кажется, у меня нет другого выхода, кроме как сказать ей обо всем — ну или хотя бы какую-то часть правды. Так что стой спокойно и слушай!

— Я слушаю.

Гренгер подошел к ней и мягко коснулся ее руки.

— Видите ли, мисс Трент, человек, которого вы сейчас видели, был курьером. Шпионом, другими словами. Он принес нам некую информацию, некоторые бумаги, и, в свою очередь, мы передали ему также кое-какие сведения.

— Шпион! — прошептала она. — Вы хотите сказать, что он работает против Британии?

— Ну разумеется, дурочка, — ответил Алекс, и его губы насмешливо скривились. — Этот дом в течение долгого времени использовался как перевалочный пункт для таких курьеров, где они могли оставлять информацию или получать ее. Мы даже прятали одно время несколько находившихся в розыске человек, когда это было необходимо. — Его взгляд, казалось, просто впивался в нее. — Адам и Дженни все знают, разумеется, слуги тоже в курсе. И для тебя было бы трудновато здесь жить и не уловить ни малейшего намека на то, что здесь происходит, именно поэтому я решил тебе все рассказать. — Он сделал паузу, а потом выражение его лица стало жестче. — Думаю, на тебя можно положиться, Лиззи.

Это имя резануло ее слух, но она сдержалась и только подняла подбородок.

— На тебя можно положиться, не так ли?

Но она все еще ничего не отвечала. Во внезапном порыве Алекс схватил ее руками за горло, его сильные пальцы зажали ее в железное кольцо.

— Отвечай! — приказал он ледяным голосом.

Элизабет скорее почувствовала, чем увидела, как Джоффри Гренгер бросился к Алексу, но сама она дрожала от гнева. Ее фиолетовые глаза зажглись голубым огнем.

— Отпусти меня, ты, гад, — прошептала она.

Давление его пальцев усилилось. Она почувствовала, что задыхается, и волна боли прошла по ее телу.

Элизабет слышала, как Гренгер сказал:

— Ну же, Алекс, в самом деле. — Но его потрясенный голос, казалось, звучал очень далеко.

— Можно тебе доверять? — Голос Алекса как будто молотком отдавался в ее ушах между отдельными волнами боли.

— Да, — с трудом выдохнула она из себя одно-единственное слово.

— Хорошо.

Он освободил ее так же внезапно, как и схватил, но она бы упала, если бы в следующую секунду ее не подхватили. Алекс крепко держал Элизабет, внимательно всматриваясь в бледное, с закрытыми глазами лицо.

— Вот что случится с тобой, если ты меня предашь, — сказал он отчужденно. — А теперь, я думаю, будет лучше, если ты отправишься к себе наверх и немного успокоишься. Надеюсь, что никаких синяков не останется.

Элизабет стряхнула с себя его руки и потрогала горло. Потом медленно подняла взгляд, в котором было выражение бешенства, соединенного с чем-то другим — со страданием, не имеющим ничего общего с физической болью. Потом она повернулась и медленно вышла из комнаты. Алекс посмотрел на Гренгера и опустил глаза. Затем взглянул на свои руки и мысленно послал себе проклятия.

Глава 21

Последующие недели Филадельфия была просто обуреваема разными новостями и слухами. Генерал Арнольд и мисс Шипен все еще доминировали в разговорах разных любителей посплетничать. Их роман разгорался сильнее и сильнее, неподвластный общественному мнению, которое громогласно не одобряло его. Генерал Арнольд сделал многое для того, чтобы филадельфийцы и особенно Совет Филадельфии возненавидели его. Ходили слухи, что он злоупотреблял отпускаемыми на армию средствами, использовал пенсильванскую милицию в личных интересах и тому подобное. Многих коробил тот высокомерный и дерзкий тон, который напустил на себя герой сражения при Саратоге. Этот выскочка наводнил свой дом разными управляющими, грумами, лакеями, кучерами и множеством других слуг. Не говоря уже о прелестном экипаже, красиво выступающих лошадях и огромном новом особняке. Герой, казалось, решил доказать всем и каждому, что принадлежит к высшим слоям общества. Его отношения с Пегги Шипен вызывали еще большее недовольство Совета. Стало широко известно, что эта женщина была первой леди города во время британской оккупации. Злые языки утверждали, что у нее были ярко выраженные роялистские симпатии и, кроме того, множество друзей среди британских офицеров. Несмотря ни на что, Арнольд был ею совершенно пленен, открыто выражал свое восхищение, тем самым бросая вызов общественному мнению.