Книга Лежачий полицейский - Юлия Лемеш

Коловорота пока не было.

Зашла Люба, чтоб обменяться подарками. Я ей полотенце для мужа и набор шампуней для нее самой. Она мне – кувшин для морса. По бокалу шампанского выпили. Она заспешила домой выслушивать поздравление президента. Чтоб совместно с мужем хоть раз высказать главе государства все, что накопилось.

Потом я смотрела в окно, прижав нос к стеклу. Тщетно надеясь на приезд Николая.

Потом был салют. Богатенькие буратины, нажившиеся на вырубке леса, соревновались друг перед другом в щедрости. Как только переставал салютовать один, эстафету подхватывал следующий. Только головой верти, чтоб не пропустить цветастое зрелище.

Никаких знакомых машин перед домом не наблюдалось. Вместо них колобродила редкая толпа несчастливцев, у которых окна выходили на другую от праздника сторону. Толпа орала «Ура!» и гоготала, взрывая дешевые петарды. Кто-то напоследок от избытка чувств стрельнул из газового пистолета. После чего одна часть празднующих испарилась, а оставшиеся долго гоняли виновника по сугробам.

Потом было утро нового года.

Была я. Спящая в нарядном платье под ватным одеялом.

Утром была больная от шампанского голова. Зря я всю бутылку приговорила.

Были заветренные шарики икры на расплывшемся масле. Которые приходилось отколупывать от бумажной салфетки.

Расстроенная, разозленная, испуганная отсутствием каких-либо известий, я обрядилась в теплую одежду и мрачно направилась прогуляться по обезлюдевшему утреннему городу. Пронзительный ветер небрежно трепал оборванные бумажные гирлянды на затрапезного вида городской елке. Вот жмоты. Леса вокруг необъятные, а они вместо пушистой красавицы метлу дворницкую поставили. Как лес вагонами тырить, так первые в очереди, а тут явно пожадничали.

Одиночный дядька петлял по сугробам, набивая мешок пустыми бутылками и давленными пивными банками. Каждый раз, когда он бил каблуком по банке, на березах хором вскрикивали вороны. Подобранные варежки и шарфы дядька прилежно вывешивал на острия заборов, придавая им вид праздничных торговых рядов. Как только добытчик скрылся за поворотом, вороны осмелели и накинулись на потерянные кем-то мандарины. Которые некрасиво прятались в затоптанном грязном снегу. Озираясь по сторонам, возвращались домой перепуганные канонадой собаки.

Тихо было. Как в дремучем лесу. А потом, когда я замерзла, стоя у озера, раздался нереально оглушительный взрыв. От неожиданности ноги сами подкосились, завалив меня в сугроб.

Ворон как ветром снесло. Минутную тишину сменил громкий гул, пронзительный треск. Через короткий промежуток над крышами возник первый клуб черного, чудовищного дыма. От которого в разные стороны удирали последние вороны. Их полет напоминал бег по пересеченной местности. Дым преобразовался в плоский бублик и лениво начал расширяться. Огонь появился позже. После пронзительного женского крика.

Сидя в сугробе, отупевшая от чернеющего на глазах неба, я, холодея от ужаса, начинала понимать причину грохота. И надеялась только на одно – чтоб долбанул не мой дом. Хотя шансов на спасение у панельных развалюх было ничтожно мало. Они стояли слишком тесно, чтоб остаться целыми.

Огонь, пробивая смоляную мглу, озарял красными всполохами всю округу. К визгу неизвестной женщины прибавились еще несколько, более истошных. Я приняла вертикальное положение и, спотыкаясь, поковыляла к эпицентру. Дорога вела вверх, поэтому быстро шагать не получалось. Ноги проскальзывали, а глаза упорно не отрывались от огня.

– Немного левее, чем мой, или все-таки мой? Или тот, что по соседству? Господи, услышь меня глупую, за что мне такое? – понимая идиотизм мольбы, шептала я.

Все уже случилось, так что осталось убедиться в неотвратимом.

– Это из-за меня, – решила я. – Кто-то нашел мое убежище и решил избавиться от меня навсегда. Вот почему Николай не приехал. А если это его рук дело? Нет. Скорее всего – сначала убрали его, а теперь добрались до меня. Нет. Сначала они убили маму, а потом…

Потом я подумала, что это маме надоело мое существование.

А потом я поняла, что далеко не все в этом мире крутится вокруг моей персоны.

Вслед за мной неслись наспех одетые люди. Опухшие, расхристанные, многие без шапок. За церковной площадью я перевела дыхание. Теперь стало ясно – уничтожен соседний дом, через два от моего. Сначала мне показалось, что он взорван до основания. Однако, когда порыв ветра унес очередную порцию гари, выяснилось – из здания вырван треугольный ломоть. Из самого центра. Словно какой-то лакомка отхватил себе огромный кусок торта.

Обморочного вида немолодая женщина в ситцевом халате и тапках на босу ногу тонко выла. Захрипела, опасно посинела лицом, заваливаясь на бок. Прямо на землю. Подбежавшие родственники, видимо, муж и сын, в спортивных костюмах и босые, подхватили упавшую. Я сняла пуховик и укрыла женщину. Потом спохватилась и попросила обратно ключи и телефон, что лежали в кармане.

Сын мне показался симпатичным. С таким неплохо познакомиться поближе. Лицо сосредоточенное, движения аккуратные, точные. Чувствуется сила и уверенность. На Коловорота похож. На мой неуместный взгляд парень сердито хмыкнул. Поднял обмякшее тело на руки. Отец шел рядом, причитая, как по покойнику. Ему казалось, все видят, что жена обмочилась, и он пытался прикрыть ее от посторонних взглядов, бестолково бегая вокруг.

Посреди улицы стоял целый стул. Снег стал черный. Небо – тоже.

Первой пожарной машине не хватило воды, и она присосалась хоботом в колодец, трясясь и пуская в разные стороны клубы едкого белого дыма.

– Это нормально? – строго спросила я у злого пожарного.

– Нормально. Если не развалится, то потушим. Шла бы ты отсюда. Здесь тебе не место. Домой иди. Или это твой?

– Нет, – ответила я и поспешила восвояси.

Тем более что толпу уже начали разгонять милицией.

Мое жилище осталось почти в сохранности. Хотя, если быть объективной, хороший взрыв ему бы не помешал. Попытки создать уют были давно забыты по причине повышенной степени убожества как планировки, так и качества всего дома в целом. Достаточно упомянуть проветриваемую щель под батареей. Которую сколько ни замазывай, ей все нипочем.

Растерянно озираясь по сторонам, я обнаружила незначительные потери. Форточки повыбивало на фиг. Я с благодарностью посмотрела на соседний дом. Который выступил в роли заградительного щита. За его плоской крышей вздымались тучи копоти. Порой взлетали в воздух толстые струи воды. Потом раздался жуткий треск. В сквозную дыру форточки метнулся чадный ядовитый смерч. Изгадив все вплоть до входной двери. Пришлось срочно прибегнуть к кляпу из подушек, засунув их вместо побитых стекол. Не скажу, что стало значительно приятнее. Однако вонять стало чуть поменьше.

Мучимая непричастностью к событию, накинув поверх свитера осеннюю куртку, я вновь выскочила на улицу. Пожар притягивал как магнит. Нервная незнакомая женщина громко предупредила меня об отключении газа. Как выяснилось позже, паровое отопление отрубили тоже. К вечеру мы поняли, что нас лишили света и воды. Запасливая соседка снабдила меня половиной желтой витой свечки. По всей видимости, заготовленной к новогоднему торжеству.