Книга Итальянские каникулы - Сьюзен Элизабет Филлипс

Джулия, увидев ее, устало помахала рукой. На ее щеке виднелся черный мазок, под глазами лежали тени. На заднем плане трое мужчин и женщина методично шарили металлоискателями по оливковой роще. Остальные стояли с лопатами наготове, ожидая, когда прибор запищит, что случалось достаточно часто.

Джулия отдала лопату Джанкарло и подошла поздороваться с Изабел, которая немедленно стала расспрашивать о новостях.

— Опять монеты, гвозди и колесный обод. Нашли что-то побольше, оказавшееся частью старой плиты.

— Вы совсем измучены.

Джулия потерла щеку тыльной стороной ладони, размазывая грязь.

— Едва держусь на ногах. И бизнес страдает, потому что я почти все время здесь. Витторио не позволяет раскопкам мешать работе. Возит группы по расписанию, а вот я…

— Я знаю, вы раздражены, Джулия. Но не срывайте злость на Витторио.

Джулия слабо улыбнулась:

— Я все время твержу себе то же самое. Витторио приходится столько от меня выносить!

Они перешли в тень оливкового дерева.

— Я подумывала насчет Джози. Внучки Паоло, — заметила Изабел. — Марта говорила с ней о статуе, но итальянский Джози не слишком хорош, так что, кто знает, поняла ли она вообще что-то. Я хотела позвонить ей сама, узнать, что ей известно, но, может, лучше, если позвоните вы? Вы знаете об их семье больше меня.

— Да, это мысль, — кивнула Джулия и взглянула на часы, мысленно определяя разницу во времени. — Тогда я возвращаюсь в офис. Позвоню оттуда.

После ухода Джулии Изабел взялась за металлоискатель и некоторое время усердно трудилась, прежде чем передать его Фабиоле, жене Бернардо, и отправиться на виллу. Захватив ноутбук, она уселась в розарии. Это уединенное местечко стало одним из самых ее любимых уголков. Розарий находился на узкой террасе, немного пониже сада, но был защищен от посторонних взглядов небольшой рощицей фруктовых деревьев. На опушке леса паслась лошадь, закатное солнце образовало золотистый нимб вокруг руин старого замка на вершине холма. Сегодня было тепло, как летом, и в воздухе висел запах роз.

Она посмотрела на ноутбук, но почему-то не открыла его. Все идеи, приходившие в голову, казалось, повторяли прежние книги. У нее возникло неприятное ощущение, что она уже написала все, что знала, о преодолении жизненного кризиса.

— Вот ты где!

К ней направлялся Рен в бело-голубой полосатой футболке и шортах. Опершись о подлокотники металлического стула, на котором она сидела, он наклонился и долго ее целовал, после чего сжал груди.

— Прямо здесь. Прямо сейчас.

— Соблазнительно. Но со мной нет наручников.

Он оставил в покое ее груди и развалился на соседнем стуле.

— Сегодня мы сделаем это в машине, как все нормальные люди в этом городе.

— Заметано. — Она подняла лицо к солнцу. — При условии, что твой женский фан-клуб не отыщет тебя.

— Клянусь, у этих малышек имеется радар.

— Ты поразительно терпелив. Удивляюсь, что ты столько времени проводишь с ними.

Его взгляд заледенел.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что сказала.

— Не желаю говорить об этом.

Изабел подняла брови. Ничего не скажешь, умеет он поставить тебя на место, хотя непонятно, почему ему это понадобилось именно сейчас.

— У кого-то сегодня веселое настроение.

— Прости.

Он скрестил вытянутые ноги, но поза казалась ей скорее рассчитанной, чем небрежной, словно Рен вынуждал себя расслабиться.

— Трейси уже сказала тебе, что они с Гарри собираются снять в городе дом?

Изабел кивнула.

— Квартира в Цюрихе только усугубила разлад. Она слишком мала для такой семьи. Они решили, что будет лучше, если Трейси с детьми останутся здесь, где им гораздо свободнее, а Гарри будет приезжать по уик-эндам.

— Интересно, меня одного раздражает, что моя нынешняя любовница дает консультации по вопросам брака моей бывшей жене?

— Да, но при этом конфиденциальность прискорбно не соблюдается. Кто-то из двоих непременно расскажет тебе, о чем мы беседуем.

— Хотя я всячески этому сопротивляюсь.

Он взял ее руку и стал рассеянно играть пальцами.

— Почему ты из кожи вон лезешь ради них? Что тебе до всего этого?

— Такая у меня работа.

— Ты в отпуске.

— У меня не то занятие, которое позволяет уходить в отпуск.

— Всякое занятие позволяет немного отдыхать.

— У меня ненормированный рабочий день. Рен нахмурился:

— Почему ты так уверена, что помогаешь? И не высокомерие ли это — предполагать, будто лучше других знаешь, что нужно людям?

— Считаешь меня высокомерной?

Он загляделся на высокую декоративную траву, колеблющуюся под ветром.

— Нет. Ты упряма и напориста. Но не высокомерна.

— Ты прав. Это своего рода высокомерие — считать, будто лучше других знаешь, что нужно людям.

— И все же ты стоишь на своем.

— Иногда мы уделяем слишком много внимания недостаткам других, чтобы не замечать своих собственных.

Она осознала, что уже подносит ноготь к губам, и поспешно отдернула руку.

— Думаешь, именно этим ты и занимаешься?

Она ничего подобного не думала, но сейчас вдруг задалась вопросом: а вдруг это так и есть?

— Наверное, я и приехала в Италию, чтобы выяснить.

— И как? Выяснила?

— Пока не совсем. Он погладил ее ногу.

— Если нужна помощь в выявлении недостатков, обязательно дай знать. Я готов назвать твое помешательство на аккуратности и манеру манипулировать всем и всеми, чтобы спокойно командовать парадом.

— Тронута, но это я должна решить для себя сама.

— Если это послужит утешением. Должен заверить, что ты чертовски хороший человечек.

— Спасибо, но твои стандарты ниже моих.

Он засмеялся, сжал ее руку и сочувственно вздохнул:

— Бедная доктор Фифи. Быть духовным лидером чертовски трудно, верно?

— Не так, как быть бестолковым духовным лидером.

— Ты не бестолкова. Просто эволюционируешь.

Он погладил ее по щеке. Но она не желала, чтобы он ей сочувствовал. В последние дни она честно старалась убедить себя, что вовсе не влюблена в него. Просто ее подсознание изобрело суррогатную эмоцию, чтобы Изабел не терзала совесть из-за разнузданной связи с Реном. Но все это неправда. Она любит его и только сейчас поняла почему. Каким образом этот человек, полная ей противоположность, так хорошо ее понимает? Когда они вместе, она чувствует себя цельной. Он нуждался в ком-то, способном разглядеть в нем порядочную натуру, а она нуждалась в ком-то, способном не дать ей впасть в воинствующее лицемерие. Но Изабел знала, что Рен вряд ли с ней согласится.