Книга Дочь великого грешника [= Небо Монтаны ] - Нора Робертс

— Ты бы лучше на Нэйта смотрела.

— С Нэйтом я сплю, и этого мне достаточно. Но я писательница, а писательницы любят обращать внимание на окружающий мир.

— У Адама пальцы просто замечательные, — пропела Лили и тут же густо покраснела. — То есть, я хочу сказать, у него руки красивые. Не в том смысле… — Она запнулась и махнула рукой. — В общем, длинные, и все. Можно мне еще шампанского?

— Можно. — Тэсс схватила бутылку. — Еще пару бокалов, и ты расскажешь нам про Адама все-превсе.

— Нет, я на это не способна.

— Тогда я закажу вторую бутылку.

— Не дразни ее, — сказала Уилла, но без обычной злости. — Не все любят трепаться про свою интимную жизнь.

— Вообще-то я бы с удовольствием, — выпалила Лили и снова покраснела. — Я бы рассказала всем на свете про свое счастье. Я и не представляла себе, что такое возможно. — Она совсем не умела пить, но лихо опрокинула второй бокал. — Адам такой красивый. Я имею в виду не только лицо, а все тело. О господи! — Она прижала руку к груди, и Тэсс воспользовалась паузой, чтобы снова наполнить ей бокал. — Он словно вырезан из янтаря. Я когда смотрю на него, то вся просто млею. И потом он такой нежный! А бывают моменты, когда он совсем не нежный, но мне все равно, потому что я очень его хочу, а он хочет меня. И все становится такое сумасшедшее, дикое, и я чувствую себя так, словно могу заниматься любовью много часов, а то и дней подряд. Вообще не останавливаться. Представляете, иногда у меня бывает три или четыре оргазма подряд. А с Джессом у меня этого вообще не бывало… — Она замолчала и захлопала глазами. — Что это я такое несу?

Тэсс тяжело вздохнула, отпила вина.

— Жалко, что остановилась. Еще пара минут, и я бы сама кончила.

— Я никогда в жизни ничего подобного вслух не говорила, — ахнула Лили, закрыв лицо руками. — Вы, наверное, ужасно смущены.

— Вовсе нет, — уверила ее Уилла, хотя внутри у нее все трепетало. — Я очень рада за тебя и Адама.

— Нет, я правда никогда подобных вещей никому не говорила, — вспыхнула Лили. — И не скажу. Только вам двоим.

— Ладно, перестань.

— Нет! — Лили решительно качнула головой. — Теперь у меня в жизни все переменилось. И началось все с того, что я узнала вас. Я начала меняться. Хотя произошло столько ужасных вещей, я все равно счастлива. Я нашла Адама, нашла вас. Я всех вас очень люблю. Извините, что говорю все это.

Она вскочила и выбежала в ванную.

Уилла была растрогана. Она послушала, как в ванной льется вода, потом сказала:

— Может, посмотреть, что она там делает?

— Не стоит. Дадим ей минутку.

У Тэсс и самой глаза были на мокром месте. Немного подумав, она выбрала из корзинки с фруктами большое румяное яблоко.

— С ней все в порядке. Дела на ранчо обстоят хреново, но есть чем утешиться.

— Наверное, так оно и есть. — Уилла посмотрела в бокал, потом взглянула на сестру. — Знаешь, я рада, что узнала тебя лучше. Это вовсе не означает, что ты мне нравишься, — поспешно добавила она. — Но хорошо, что мы вместе.

Тэсс улыбнулась, они чокнулись.

— Выпьем за это.

Глава 19

— А это еще зачем? — нахмурившись, спросила Уилла, когда педикюрша принялась покрывать ей ногти на ногах нежно-розовым лаком. — Кроме меня, их никто никогда не видит, а я как-то никогда не обращала внимания на свои ногти на ногах.

— Оно и видно, — парировала Тэсс, любуясь цветом своих ногтей — лак назывался «Розовое безумие». — Пока Марта их не обработала, можно было подумать, что для стрижки ногтей ты используешь газонокосилку.

— Ну и что?

Больше всего Уилла ненавидела себя за то, что ей ужасно нравилось то, что с ней делали — особенно восхитительный ножной массаж. Она повернулась к соседнему педикюрному креслу. Там Лили с удовольствием разглядывала свои полунакрашенные ногти.

— Ты в самом деле полагаешь, что Адам заметит этот… как его там — Уилла наклонилась, чтобы прочесть название лака, — этот «Коралл нимфы»?

— Зато я себя от этого чувствую хорошенькой. — Лили, улыбаясь, поглядела на руки, ногти уже были покрыты тем же самым лаком. — Взрослой и хорошенькой. — Она повернулась к Тэсс. — Так ведь?

— Именно. — Словно учитель, радующийся тому, что после долгого и трудного урока ученик наконец уяснил теорему, Тэсс захлопала в ладоши, однако стараясь не смазать лак. — Слава богу, слышу здравомыслящее замечание. Умная женщина одевается и красится вовсе не для мужиков. Она делает это в первую очередь для самой себя. А во вторую — для других женщин, ибо только они в состоянии разглядеть все детали. Ну и уж в последнюю очередь это предназначается мужикам — которые, если женщине повезет, могут воспринять всю картину в целом.

Искренне забавляясь, Тэсс сдвинула брови и пробасила:

— Ух ты. Какая красивая. Пахнет хорошо. Я ее хочу.

Ее представление было вознаграждено: Уилла громко фыркнула.

— Значит, мужики тебе до лампочки, Голливуд?

— Аи contraire[1], тупица. Я уделяю им очень много своего внимания и считаю, что мужчины — прекрасное развлечение, способное скрасить будничную рутину. Вот, к примеру, Нэйт.

— Ну, с ним ты уже, кажется, разобралась.

— Да. — Улыбка Тэсс мгновенно превратилась в хищную и нахальную. — Нэйтан Торренс вначале кажется весьма загадочным. Этакий медлительный скотовод с йельским дипломом в кармане, любящий Китса, трубочный табак и старомодные костюмы. Подобное сочетание являет собой одновременно и вызов, и многообещающую возможность. — Она с явным наслаждением поглядела на свои ноги. — А я люблю принимать вызов и никогда не упускаю хорошую возможность. Но ногти я крашу, потому что чувствую себя от этого лучше. Ну а уж если его это разогреет, так это же дополнительный плюс.

— А я себя чувствую какой-то экзотичной женщиной, — заметила Лили. — Вроде той… как звали женщину в таком длинном платье? Ну, из старого черно-белого кино?

— Дороти Ламур, — ответила Тэсс. — Теперь возьмем Адама. Тип совершенно другой.

— Разве? — Лили только теперь проявила интерес к разговору. — Какой же?

— Не подыгрывай ей, Лили. Она тут играет в большого специалиста.

— Я никогда не играю, когда дело касается мужчин, подружка. Итак, Адам, — продолжила Тэсс, поднимая палец. — Серьезный, основательный и немного загадочный. Думаю, более интересного мужчину я не встречала за весь мой короткий, но весьма увлекательный сезон охоты на представителей противоположного пола. Из его задумчивых глаз льется некий свет, которому я не могу подобрать название — может быть, доброта?

— Ах, его глаза, — протяжно выдохнула Лили, и у Уиллы внутри все перевернулось.