Книга Маг крестоносец - Кристофер Сташеф

— Успокойся, — сказала джинна. — Король-Паук всеведущ, хитер и умен. И уж если кто понимает, с кем мы вступили в бой, — так это он. И если он пропустил в свое царство Знахаря и твою супругу-волшебницу, то, стало быть, именно они способны сразиться с этим злобным жрецом. А мы с тобой только мешали бы им.

— Как, интересно, мы могли бы им помешать? — нахмурился Рамон.

— Хотя бы тем, что обременили бы их заботами о нашей безопасности, — объяснила джинна. — Постарайся не тревожиться о них, господин, постарайся поверить в их могущество. Ведь поверил же в него Король-Паук.

* * *

Головокружение и ослепленность пошли на убыль. Химена изумленно огляделась по сторонам. Она стояла, со всех сторон окутанная таким плотным туманом, что ничего не видела, кроме этой серой дымки. Лишь кое-где из этой завесы торчали голые черные ветви, словно кости скелетов. Химена зябко поежилась, опустила глаза и обнаружила, что даже земля под ее ногами скрыта туманом.

И все же кое-где поблескивали отпечатки копыт. Исходившее от них свечение немного рассеивало туман и озаряло голую каменистую почву.

На миг страх сковал Химену, но она вызвала в памяти мордашки своих внуков и шагнула вперед — туда, куда уводили следы.

Она шла минут десять, но какое прошла расстояние — этого она не могла бы сказать. Химена остановилась, услышав впереди крик. Пару мгновений она вглядывалась в туман, а потом подхватила длинные пышные юбки и побежала вперед, стараясь держаться поблизости от светящихся следов.

Туман немного рассеялся, и Химена разглядела Савла. Тот стоял неподвижно, сжав кулаки и покраснев, и произносил нараспев стихи. Перед ним верхом на коне сидел мужчина в темно-синих одеждах и тоже что-то заунывно распевал, изображая руками замысловатые фигуры и стараясь перекричать Знахаря.

Химена остановилась и стала наблюдать за этой дуэлью, стараясь мыслить логически. Она ожидала действия заклинаний и искала взглядом подручного колдуна.

Вскоре она увидела его. Тот восседал на коне в паре ярдов позади хозяина — темное пятно на фоне тумана. Наверняка он также был облачен в одеяния излюбленных цветов жрецов Аримана. Второй всадник тоже бормотал стихи, и их строчки сплетались с теми, что произносил колдун.

Наконец Химена отчетливо расслышала последнюю строчку, произнесенную Савлом:

...Станешь скорпионом!

Очертания фигуры колдуна задрожали, стали расплывчатыми. Затем на месте его физиономии возникла покрытая хитиновым панцирем морда с усиками длиной в ярд, руки заменились клешнями, сзади вырос хвост, увенчанный жалом. Спутник колдуна мертвенно побледнел и, пришпорив коня, отъехал подальше, напрочь забыв о чтении заклинания, а колдун, похоже, не заметив свершившейся с ним метаморфозы, продолжал жестикулировать клешнями и распевать последние строчки заклинания писклявым и хриплым голоском.

Туман стал гуще, в нем закишели змеи, поползли, обвили ноги Савла. Переплетаясь друг с другом, змеи все плотнее сжимали голени Савла. Он с криком упал, и тогда другие змеи набросились на его руки.

Химена торопливо затараторила:

Полоз, кобра, игуана,

Всякий зверь, и гад, и птица —

Что явилось из тумана,

Все в тумане растворится!

Змеи незамедлительно исчезли. Савл испуганно огляделся, привстал, увидел Химену и проворно поднялся на ноги.

— Господин мой, твое обличье... переменилось! — вскричал приспешник колдуна.

Колдун-скорпион, восседавший на коне, ошарашенно осмотрел себя, злобно взвизгнул и мотнул хвостом — настолько сильно, что разглядел и его. На миг он замер от ужаса, не спуская глаз с хвоста, но затем, мстительно вереща, развернул коня и нацелил жало на Савла.

Савл в последнее мгновение успел отпрыгнуть в сторону.

— Ой! Пожалуй, я все-таки не слишком хорошо придумал!

Жало снова метнулось к нему. Савл еле успел уклониться. Он бросился к голове лошади, а колдун взмахнул клешней и ухватил Савла за шею. Савл взвыл от боли и прокричал:

Скорпионы, право, отличаются

Грацией поистине отъявленной!

Клешни их проворно разжимаются,

Так, как будто в них пружинки вставлены!

Клешня колдуна-скорпиона неожиданно разжалась, как бы мгновенно лишившись силы. Он пронзительно и злобно застрекотал, но, похоже, перестал владеть своей речью.

Но тут пришел в себя его подмастерье. Он замахал руками и принялся читать стихи. Как только он завершил строфу, в воздухе запорхало нечто огромное и темное. Крылья неведомого создания, вызванного вторым колдуном, объяли Савла. Тот закашлялся, не успев дочитать даже первую строчку контрзаклинания.

Химена раскинула руки и пропела:

Бабочка-красавица,

Колдуна творение,

Как тебе понравится

Смысл стихотворения?

Из метаморфоз твоих

Я устрою путаницу:

Мигом превращу тебя

Из имаго в гусеницу!

Крылья чудовищного мотылька сморщились, втянулись в туловище, а в следующий миг он стал гигантской гусеницей. Гусеница, однако, не оставила своих злобных намерений. Ее здоровенная пасть раскрылась и уже была готова поглотить Савла. Савл, выругавшись, оттолкнул от себя гусеницу и прокричал:

Ну на что тебе я сдался-то?

Неужели в самом деле нравится?

Погляди, вокруг какие заросли!

Не пора ли, право, подзаправиться?

На деревьях всех набухли почки,

Дуб с осиной вмиг зазеленели.

Ах, какие вкусные листочки!

Что ж ты медлишь, червь, на самом деле?!

И точно — окрестные облетевшие деревья вдруг покрылись свежей листвой.

Савл уперся в бок гусеницы обеими руками и развернул ее к зеленым веткам.

— Смотри! Вот твой обед! Ням-ням!

Гусеница и думать забыла о нем и поспешила к ближайшему из зазеленевших деревьев — если о гусенице можно сказать, что она спешит. Она вползла на ствол и принялась со страшной скоростью поглощать свежие листочки.

Савл, не останавливаясь на достигнутом, пропел:

Долго ждать нам, право, нет резонов.

Мы природу вежливо попросим

И ускорим шествие сезонов —

За весной пускай настанет осень!

Листья сохнут, увядают розы,

Так что, гусеница, не теряйся —

Продолжай свои метаморфозы,

В куколку скорее превращайся!

С этими словами он отвернулся и забыл о гигантской гусенице. Та была слишком занята поеданием листвы, а Савл был уверен в том, что в самом скором времени все свершится своим чередом.