Книга Невеста повелителя моря - Оксана Головина

Но что есть любовь и в чем ее тайна, кто из них ответит?..

ЭПИЛОГ

— В какой момент я сошла с ума, позволяя тебе подобное? Позволяя себе подобное…

— Ну разве это не отличный способ развеяться? — улыбнулась Лорейн.

Проходящий мимо них загорелый мужчина махнул ей рукой и окунулся в шумевшее неподалеку море. Устраиваясь поудобнее в шезлонге, Лорейн отпила коктейль из яркого бокала и поправила широкополую шляпу. Пошевелила пальцами ног и повернулась к собеседнице.

— Это, несомненно, сумасшествие… — едва слышно пробормотала Миррайн, пытаясь прикрыть белоснежное бикини легким парео.

Но все ее попытки были тщетны, поскольку порыв почти горячего ветра унес цветной кусочек ткани, оставляя его обладательницу «беззащитной».

— Это вообще-то мои похороны, — заявила Лорейн, продолжая попивать коктейль и нежась на солнце.

Старшая сестра так опрометчиво поддалась чувствам, обещая исполнить ее просьбу, что грех было не воспользоваться. Радуясь своей маленькой мести, Лорейн притащила верховную ведьму на побережье, чтобы отметить начало новой жизни. Где-то там, за морем, небольшое, выбранное лично ею надгробие сообщало, что теперь она, Лорейн Великая, находится в лучшем мире…

О да! Глядя на очередного загорелого смертного, выходящего из моря, ведьма мысленно согласилась с собой. Она находится в лучшем мире!

— Кажется, это ваше, — раздался рядом глубокий голос.

Миррайн резко повернула голову, натыкаясь взглядом на бронзовый пресс. Вода стекала по обнаженному торсу мужчины, впитываясь в черные плавки. Верховная ведьма сглотнула ком, подступивший к горлу, и приняла из рук незнакомца парео, немедленно укрываясь им, словно это могло бы ей помочь.

— Благодарю… — кивнула она и принялась усиленно смотреть на синюю полосу моря.

Мужчина ослепительно улыбнулся и присел рядом на песок, искоса поглядывая на нахмуренную ведьму.

— Вы не собираетесь уходить? — прерывистым голосом спросила Миррайн, едва сдерживаясь, чтобы не пустить в ход силу.

Которая скорее понадобилась бы для того, чтобы заклинить ее шею и не позволить вновь разглядывать этот чертов торс!

— Не собираюсь, — подтвердил мужчина.

— Что? — ахнула Миррайн, не выдерживая и поворачиваясь к нахалу.

Взгляд карих глаз, казалось, потешался над нею, внимательно изучая лицо.

— Кому-то же нужно следить за вашей добродетелью, когда ветер снова на нее покусится, — усмехнулся он, ловко подхватывая парео, когда оно совершенно бесстыдно сорвалось с тела ведьмы, вновь пытаясь улететь прочь.

Миррайн решилась искать помощи у своей спутницы, но, оборачиваясь, поняла, что ее предали, оставив наедине с незнакомцем. Лорейн!..

Верховная ведьма поджала губы и снова глянула на неожиданного «стража», державшего ее парео. Он только молча подмигнул ей, заставив покраснеть, возможно, впервые за последние несколько сотен лет…

Она сидела на нагретом солнцем камне, окуная босые ноги в теплое море, блестевшее до горизонта. Его мерный шум успокаивал, обещая погожий день. Ну конечно, разве могли быть на небе тучи, когда сам повелитель морей и океанов доволен и счастлив?

Легкий подол длинного белого платья коснулся воды, когда девушка поднялась с камня. Ветер подхватил ее распущенные волосы, играя золотистыми прядями. Бринн обернулась, услышав шаги Эйдена. Босой, в белой рубашке и подвернутых джинсах, хоть вода все равно вымочила их, он приблизился к ведьме. И, как всегда, улыбка тронула ее губы, стоило увидеть любимого.

«Ты задержался…» — беззвучно произнесла Бринн, подходя к нему еще ближе.

«Я спешил, как только мог…» — так же молча ответил Эйден.

Он поднял руку, в которой Бринн заметила небольшой венок из белых лилий, так походивший на тот, что когда-то видела во сне. Вот только сейчас она не страшилась того, что теплое море, ласкавшее их босые ноги, может навредить ей или своему сыну.

Эйден осторожно опустил венок на ее голову, и ведьма ощутила легкий аромат свежих цветов. Она приподнялась на цыпочки и обвила руками шею мужа. Даррелл привычно обнял ее за талию, привлекая к себе и касаясь губ поцелуем. Так легко и так просто.

Одна судьба на двоих. Одна душа на двоих. И не нужны были слова, только лилась нежная песня сирен, звучавшая лишь для них двоих…