Книга Юрий Поляков. Последний советский писатель - Ольга Ярикова

После первого класса Коровяковские определили Петю в английскую спецшколу, но мальчик наотрез отказался туда идти. Для него это была катастрофа: его хотели оторвать от друзей, от школы, где все было привычно и знакомо и куда даже зимой можно было добежать без куртки, а в новую надо ехать на троллейбусе. Соглашался он только при условии, если с ним в новую школу пойдет кто-то из верных друзей. Коровяковский-старший договорился, хотя это было очень непросто, что в спецшколу возьмут еще и Юру, для чего следовало пройти всего-то собеседование. Почетную обязанность отвезти сына в Измайлово на собеседование возложили на Михаила Тимофеевича, заканчивавшего работать раньше. Но отец, придя с работы и хлебнув с устатку из манерки, забыл об ответственном задании, а когда вспомнил — было поздно, и потому вернувшейся с работы жене он сказал, что собеседование отменили, так как класс уже полностью укомплектован.

Правда, конечно, всплыла, но не скоро. Петя быстро привык к новой школе, ну а Коровяковские, одними из первых, переехали в новую квартиру у станции метро «Бауманская». После окончания спецшколы Петя поступил в Институт восточных языков, где изучал китайский. Служил на радио в «Иновещании», куда иногда приглашал и молодого поэта Полякова, чтобы тот рассказал китайским друзьям о триумфах советской литературы. Там, кстати, неплохо платили: 10 рублей за машинописную страницу. Несколько лет Петя работал в Китае, потом — на ТВЦ. Одно время часто появлялся на экране с репортажами, в том числе из Чечни. Командировки в горячие точки сильно подорвали его здоровье, и он ушел отовсюду, успев выпустить брошюру для узкого круга, где описаны ужасы, которые ему довелось увидеть на войне.

Мишка Петраков после 8-го класса поступил в техникум, но жизнь посвятил музыке. Кстати, желание стать ударником в ВИА появилось у него после того, как на Юрином дне рождения он познакомился с Юрием Михайловичем Батуриным, человеком небезызвестным среди столичных джазистов. Миша заочно окончил музыкальное училище, играл в ресторанных ансамблях. В студенческие годы друзья часто встречались. Если совсем не было денег, Юрка с Петькой узнавали, где Миша играет, ехали к нему — для музыкантов и их друзей в ресторане был всегда накрыт стол. Правда, ансамбль чаще развлекал ресторанную публику где-то на окраинах Москвы, например в Бескудникове. Но однажды Мишка подменял заболевшего ударника аж в самом «Метро-поле», куда друзья немедленно отправились. Петя, влившийся в ряды золотой советской молодежи, уже бывал здесь. Но Юра оказался в легендарном ресторане впервые. Он невольно озирался и, вспоминая прочитанные мемуары, старался определить столик, за которым любил сидеть Михаил Светлов.

— Представляешь, возможно, когда-нибудь будут говорить, что вот за этим самым столиком сидели мы с тобой! — сказал он другу после энной рюмки.

— С чего бы это еще? — удивился Петя.

— Ну а если кто-нибудь из нас прославится?

— А ты еще собираешься прославиться? — с иронией посмотрел на однокашника Коровяковский.

— Не отказался бы…

— Ну что за детский лепет, Юра! Какая слава? Зачем? Человек должен прожить единственную жизнь интересно и с комфортом…

— И все?

— А что тебе еще надо?

Оркестр ушел на перерыв, и к друзьям подсел веселый Мишка:

— Ребята, поздравьте меня!

— Женишься?

— Нет. Начал писать рок-оперу!

Впрочем, такой или похожий разговор состоялся уже в конце 1970-х.

Коровяковские получили квартиру в 1963-м, а Поляковы — в 1968-м. Семья Петраковых оставалась в общежитии дольше всех, до 1974-го, когда туда стали заселять лимитчиц, — надо же было заполнять пустеющие ряды рабочего класса. Кстати, Юра наведывался в свое родовое гнездо и позже, он вел там литературный кружок, куда принес свой рассказ про первую любовь юный юрисконсульт Маргаринового завода, студент-заочник Михаил Барщевский, ныне знатный юрист и известный адвокат, не чуждый литературного творчества. Нередко встречаясь в телестудии у Владимира Соловьева, Поляков и Барщевский вспоминают тот давний эпизод.

В последних числах апреля 1973 года друзья собрались в общежитии, чтобы отметить восемнадцатилетие Миши Петракова. Конечно, крепко выпили — не без того, — и разговор зашел о том, кто кем мечтает стать. Новорожденному предложили озвучить мечту первым, но он застеснялся. Тогда придумали выход: «Пусть каждый напишет, кем хочет быть через 25 лет. Запечатаем конверт сургучом и будем хранить». Сказано — сделано: каждый написал, как видит свое будущее, листки сложили в конверт, запечатали сургучом, который соскребли с какой-то бутылки — тогда еще пробки иногда заливали сургучом, а конверт оставили у Мишки, до востребования.

Наутро всем было тяжело. Вот как описал поэт Юрий Поляков свое состояние в шутливой поэме «Минувшие дни», написанной тогда же:

Свинцовая тяжесть в затылке. Добить умоляющий взгляд. Использованные бутылки По чину построены в ряд: Портвейн за «пшеничной» и ромом, А дальше — сухое вино. Все прочее пахнет погромом — Так, видно, и было оно…

Далее рассказывается, как, не сумев поставить на ноги виновника торжества Михаила, Юра и Петя отправились в поисках освежающего пива. Утром купить его можно было только в бане или кинотеатре. Будучи студентами-гуманитариями, друзья сосредоточились на учреждениях культуры. В кинотеатре «Новатор» на Спартаковской площади их ждало разочарование: еще не завезли. В кинотеатре «Встреча» на Садовом кольце та же история. Удача им улыбнулась только в «Уране» на Сретенке, где теперь Театральный центр. Но чтобы достичь пива, надо было купить билет на сеанс, а давали в то утро фильм «Мировой парень» с актером Николаем Олялиным. То был лирический гимн советским автогонщикам, противостоящим за границей волчьим законам капиталистических ралли. Кстати, песня из фильма «Лишь только подснежник распустится в срок…» до сих пор популярна. Петр, воспитанный в спецшколе и Институте восточных языков в традициях презрения к советскому агитпропу, заявил, что эту лабуду смотреть не станет. Юрий, ловивший «голоса» и хлебнувший фронды в пединституте, с ним охотно согласился, но в очередь за билетами они все-таки встали: очень хотелось пива. Рядом оказалась симпатичная черноволосая девушка, которая с аппетитом ела инжир. Похмельная молодость легка на новые знакомства, и вот уже они едят инжир втроем. Девушка сообщила, что работает поблизости, в ЦСУ, что они с подругой сбежали с работы, что фильм все хвалят…

— А где подруга?

— Подойдет к сеансу…

Друзья в благодарность за инжир угостили ее пивом:

И так нас с Петром закачало, И так посветлело в зрачках… Подруга явилась к началу. Серьезная. Даже в очках.

Подругу звали Наташа Посталюк. В 1975 году она станет Поляковой.