Книга Жнец - Владимир Поселягин

Вскоре из кабины поступил сигнал на готовность. Парни подтащили баул к двери и вывалили его наружу, за ним, накинув скобу на струну, то есть трос – тут принудительный выпуск парашюта был, – выпрыгнул я, сгруппировавшись, как положено. Рывок – и над головой раскрылся купол парашюта, чуть в стороне и ниже опускался грузовой баул. За мной посыпались остальные. Внизу в линию горели три костра, это, видимо, сигнал опознавания.

Воспользовавшись стихией Воздуха, я стал уводить свой парашют в сторону. И, чуть подумав, парашют с баулом тоже, а то будет странно, что только меня снесло. Я уже успел осмотреться, использовав магическую трубку. Не так и далеко, в паре километров протекала река, и Ветер потянул меня туда: хочу, чтобы между встречающими и мной было водное препятствие. И пока нас с баулом уносит, остальные опускаются неподалёку от сигнальных огней.

А внизу народу не так и мало было, как я первоначально думал. Около тридцати человек, два немецких грузовика да три мотоцикла с колясками, тоже немецкие. Но встречающие вроде не немцы, я присмотрелся, у некоторых такие же комбинезоны, как у нас, хотя часть народу в немецкой форме. Наверное, диверсанты какие-то. Но я-то тут при чём? Если как зенитчик нужен, то я немецкие системы не знаю, а наших я что-то в наличии не вижу. Всё равно хрень какая-то.

То, что меня и грузовой баул относит в сторону, внизу видели, забегали там, два мотоцикла за нами покатили. Этого ещё не хватало. Но пока мотоциклисты крутились по лесной дороге и выезжали на берег, я успел дотолкать свой парашют за реку и приземлиться на небольшой полянке на берегу, баул же опустился перед речкой. Я собрал купол в комок и, отбежав метров на триста вглубь леса, сел на купол и занялся медитацией, а то каналы огнём горели. Успокоив их, я сунул купол в парашютную сумку и её и рюкзак прибрал в браслет. Дальше побежал уже налегке, прочь от речки и подальше от тех, кто меня должен встретить. Отмазку я уже придумал: видел немцев на мотоциклах.

Бежал я, почти постоянно держа трубку у глаза, выбирая свободные места между деревьями, чтобы ветвями не хлестало, и выбежал на хорошо наезженную лесную дорогу. Посмотрев в обе её стороны, я решил, что можно воспользоваться транспортным средством. Ночь, темнота, шуметь не стоит, поэтому я достал велосипед. Вот, теперь другое дело. Активно нажимая на педали, я погнал по дороге. Увидев опушку – лес заканчивался, – я, проехав мимо лежавшей на боку помятой полуторки, остановился на ней. Осмотрелся. Впереди метрах в трёхстах был выезд на трассу, вроде знакомая местность, точно не скажу, но кажется, я тут разок проезжал. Ну да, километров на десять дальше, и я там зенитки опробовал, те, что пушечные были, по диверсантам ещё стрелял. Хотя это не точно, могу и ошибиться, просто здесь поворот у дороги такой характерный, и озеро виднеется дальше. Нужно проверить, благо дорога пуста во все стороны.

Доехав до трассы, я повернул вправо и покатил, как предположил, в сторону Минска. Так и оказалось: и пяти километров не проехал, как обнаружил дорожный знак – до Минска тридцать пять километров. Это озадачило. Что-то больно близко от местной столицы сбросили, чуть ли не на окраине. Сомневаюсь, что немцы этого не засекли. Наверное, поэтому транспортник большую петлю сделал, чтобы было сложно определить место выброски, но всё равно странно близко. Я даже могу допустить, что цель той операции, к которой и меня привлекли, находится в городе. Иначе не вижу причин, почему выброс был здесь, по моим прикидкам, километрах в сорока пяти от города. Хотя о чём я вообще беспокоюсь? Будто мне есть до этого дело? Я тут по своим интересам, и чужие меня не волнуют. По хрену мне. А что я заинтересовался этим, то причина в том, не помешают ли моим планам действия армейской разведки, которая здесь работает? Раз через этот отдел меня проводили, то именно тут они решили устроить войнушку.

В одном месте на перекрёстке мне пост встретился. Я его издалека засёк, спасибо магическому прибору ночного видения. Убрав велосипед и подобравшись к посту, последние метры по-пластунски полз, я ледяными стрелками уничтожил там всех. Да и было-то всего семь человек: трое немцев и четверо полицаев в красноармейской форме с повязками на рукаве. Двое из них бодрствовали, и сначала я их убрал, а потом остальных, спящих в палатке. Пулемётное гнездо имелось, в котором стоял наш «максим» с щитком, колёсным станком, в полном порядке, три запасные ленты, ящик патронов. У полицаев оружие простенькое – винтовки Мосина, я с них кроме оружия и подсумков только сапоги снял, хорошие они были. С немцев же всё снял, даже нательное бельё. Тем более стрелял я в голову, форма нигде не запачкалась, и два комплекта мне вполне подходили. У немцев два карабина было да автомат, такой же, как у меня. Автоматчик фельдфебелем оказался, видимо старший, у него ещё и пистолет в кобуре имелся. Единственное транспортное средство на посту – мотоцикл БМВ с МГ на коляске. Тоже трофей. Раньше я как-то два таких захватил, когда комиссара освобождал, но забрать не смог, некуда было, а сейчас легко, что я и сделал. А по документам немцы из тыловой охранной дивизии, не жандармы, блях не было.

На посту, собирая трофеи, я задержался на полчаса, и теперь, снова достав велосипед, покатил дальше. И вот часам к двум ночи вдали показались окраины города. Но я к ним не поехал, в стороне на поле заметил самолёты. Отлично, авиации у меня не было, никакой, теперь будет. Даже выбрать есть из чего. Я как зенитчик не могу пройти мимо, не поквитавшись, накипело, тем более на аэродроме я засёк несколько характерных силуэтов лаптёжников. В принципе, отличный штурмовик, тоже заберу. Но только то, что в хорошем состоянии, если самолёты в хлам изношены, уже не интересно, я больше ремонтом буду заниматься, чем полётами. Это так, мало ли где я личную войну устрою, неплохо было бы иметь такое подспорье. А вот летать придётся подучиться. На таких скоростных, к тому же ещё и боевых машинах летать мне не доводилось. Я на «Сессне» учился летать, а у той двести километров в час – потолок, учебная машинка. Думаю найти инструктора и полетать мне удастся, но за границей, в Союзе не дадут, если только официально в аэроклуб пойду. Ну или с каким лётчиком лично договорюсь.

Убрав велосипед, я подкрался к аэродрому. Мне в помощь снова на небо наползли тучи, скрыв луну. Охраняли аэродром неплохо, да и забор он имел, всё же это наш бывший военный аэродром, имевший бетонную полосу. Найдя место, где охраны нет, я перебрался через забор и, пропустив парный патруль, быстро направился к стоянке техники. Я видел там крупные силуэты бомбардировщиков, стремительные – штурмовиков и хищные – истребителей. Уже неплохо. Стоянка не была пуста, на ней велись работы, обслуживали пару истребителей.

Выкрасть механика, который направился в сторону зданий, удалось без особых проблем – вырубил, связал и оттащил к ангарам, где рядом никого не было. Там привёл его в сознание и вскоре добился того, чтобы он отвечал быстро и откровенно. К счастью, мне достался знающий специалист, старший механик в звании фельдфебеля. Аэродром не был фронтовым, но на нём дислоцировались и боевые самолёты. Две пары истребителей для защиты города, плюс ещё одна – ночников для перехвата советских бомбардировщиков, которые изредка ночью совершают налёты. Потом – самолёт-разведчик «Юнкерс-88», он работает в основном по заявкам охранных дивизий на уже занятых территориях. Есть два разведчика на базе лёгкого самолёта «шторьх». Третий «шторьх» – в модификации санитарного самолёта. Ещё на аэродроме дислоцируются две группы – транспортная и бомбардировочная. В последней – четырнадцать «Хейнкель-111», было шестнадцать, но двое не вернулись с боевого задания. В транспортной группе – пять «Юнкерс-52», три «Хейнкель-111» в комплектации с буксировщиком планёров и два советских транспортных самолёта ПС-84, захваченные здесь в первые недели войны. Эту группу использовала немецкая разведка для заброски в тыл наших войск своих людей. Это всё, что числилось на аэродроме, но самолётов было больше, и фельдфебель это подтвердил. Из Германии на фронт перегонялась группа боевых самолётов, и здесь они были на дозаправке и ночёвке. Завтра утром отправляются дальше. А лишние самолёты – это восемь «Юнкерс-87», тех самых лаптёжников, что я рассмотрел издали. Новенькие машины, только с завода, перегоняют своим ходом, заодно проводя лётные испытания. Отлично. Ну и ещё один лишний самолёт был – чисто пассажирский «Юнкерс-52», который доставил несколько генералов и завтра должен вылететь обратно в Германию.