Книга Падение Башни - Айя Сафина

Но потом все перевернулось с ног на голову, сгорело в адском пламени и рассыпалось в зловонном прахе. Он получил письмо от Университета, в котором говорилось о том, что из-за пропусков Софии более пятидесяти процентов занятий в семестре ее не допустят к экзаменам. Поначалу Йоаким не обратил на это внимания. Он получал подобные письма по два-три раза в год, потом вносил в Университет благотворительный взнос небесных размеров, и ректор услужливо переводил Софию на следующий курс. Ей осталось доучиться всего один год, и больше Йоакиму не придется выписывать чеки на баснословные суммы. Недавно Йоаким узнал, что благодаря его щедрым пожертвованиям, Университет приобрел дополнительное здание под медицинский факультет. Даже занимаясь подкупом в свою пользу, Йоаким умудрялся спасать людей, улучшать их жизни.

Вот только никто не мог теперь помочь ему. Потому что никто не изобрел машину времени или лекарство, возвращающее к жизни. Никто не мог вернуть Софию.

Йоаким даже не знал, когда именно она умерла. Ни часа, ни дня, ни конкретного числа. Он смотрел на черно-белые фотографии, на которых его любимую драгоценную дочь, что он так боготворил, завернутую в черный мешок, кидают в реку. И он бы даже не воспринял всерьез эту информацию, он часто получает угрозы в свой адрес, его значимый статус сопряжен с шантажом. Но фотографии на этом не закончились, и вскоре показали ее мертвое тело, выловленное из реки и возвращенное на берег. К сожалению, это ее не спасло. Она была мертва уже давно.

Йоаким долго не мог поверить, что смотрит на свою мертвую дочь.

– Мы сохранили ее тело. Когда будете готовы, мы отведем Вас к ней. Вы сможете взять анализ ДНК и убедиться, что это – София.

Так сказал тот незнакомец по телефону. Хриплый мужской бас, которым обладает редкий мужчина, представился доброжелателем, вот только с собой он принес далеко не добрые вести.

Йоаким не стал медлить. Он вооружился охраной и семейным врачом, который привел с собой судмедэксперта, умеющего хранить язык за зубами, и отправился на встречу, из-за которой сердце трепетало от непреодолимой тревоги.

Незнакомец открыто представился. Его звали Арном. Едва Йоаким взглянул на него, то понял, кто перед ним. Игра между Эриком и таинственным оружейным бароном продолжалась, и сейчас Йоаким занял место колеблющейся фигуры, которую северяне пытаются завербовать на свою сторону. Йоаким рассчитывал на то, что они выйдут с ним на связь, тем более после оглушительного поражения Пастаргаев, истребленных в ноль. Но Йоаким и думать не мог, что предлог будет столь чудовищным. До того анонимного желтого конверта с фотографиями, попавшего на его стол, Йоаким был стойко убежден в бесповоротном проигрыше барона в этой войне. Неожиданно, судьба развернулась на сто восемьдесят градусов и грозила пойти по совершенно иному пути.

Заброшенное захолустье на окраине города, где много лет назад закрыли скотобойни. Йоаким до сих пор видел эти зловещие здания в своих кошмарах. Вот, где все это время лежала его дочь. Йоаким не провел в том холодильнике и минуты, как понял, что перед ним – труп его дочери, замороженный на долгие месяцы, ждущий, когда отец подарит ее душе покой. Никаких тестов не нужно, чтобы поверить в правдивость заявлений Арна. Ее синюшнее лицо было словно из мрамора. Родинка на щеке, татуировка в виде роя бабочек на левой ключице, длинная россыпь белоснежных волос и следы от пальцев на шее, сломавших гортанные хрящи и лишивших жизни его чадо столь жестоким способом.

Но тесты все же провели.

И это была София.

В тот момент Йоакима стошнило в первый раз. Он ничего не ответил, не дал распоряжений, а просто убежал. Он вернулся домой, закрылся в своем кабинете и выпил залпом первый полный стакан виски, после которого утонул в спирте на бессчетное количество дней.

Сколько дней назад это произошло? Йоакиму казалось прошла тысяча лет. Он хотел выйти из кабинета и узнать, что наступило будущее, везде гуляют роботы и летают космические корабли, а его горе уже давно пережито, раны затянуты, и он снова дышит полной грудью, свободной от кровоточащей бездны в душе. Но мир остался прежним. Душевная боль всегда заставляет людей фантазировать о небылицах.

Щеки разъело от соленых слез, губы щипало от соленых соплей. От такого количества спиртного все жидкости его организма уже должны были превратиться в горючую смесь. Йоаким сидел на диване и смотрел в пустоту.

Он очнулся, когда часы снова забили. Время вдруг стало таким стремительным, Йоаким не поспевал за его ходом. Вроде, только что пробило шесть, а вот он сидит и слышит, как часы бьют девять. Возможно, он снова не заметил, как отключился.

Пальцы сами нашли среди фотографий те, которые должны были воззвать к его разъяренной неуступчивой мести. На одной было его сокровище. Мокрая, она лежала в мешке, расстегнутом до груди, пока проклятые северяне фотографировали ее, надеясь нажиться на ее смерти. Он ненавидел их за это. Смерть его дитя для них была лишь подкупом его помощи. Пусть даже они открыли ему ужасную тайну, их мотивы рождали не меньшую месть, чем тому подонку, который сделал это с ней. Его наглая морда смотрела мимо него со второй фотографии. Русые волосы, густая щетина, широкие плечи и безумные глаза. Йоаким и раньше недолюбливал Дэсмонда, теперь же он хотел разорвать его в клочья.

На шее Софии виднелся кулон в форме сердца, вдавившийся под руками душителя глубоко в трахею, и оставивший там четкий отпечаток. Судмедэксперт сделал заключение, что его вдавили при жизни, а значит, здесь нет подлога, он был на ней в момент смерти. На шее живого и здравствующего Дэсмонда висел платиновый кулон в форме сердца. Йоаким знал этот ювелирный дом, изготавливающий такие романтичные подвески, состоящие из двух частей: один носит сердце, другой – ключ.

Северяне постарались на славу, они показали видеозаписи с уличных камер видеонаблюдения, где София и Дэсмонд катались на его кабриолете. Йоаким даже не знал, что София проводит время в компании этого мерзавца. Прятаться она умела с детства. Такими доказательствами северяне забили последний гвоздь в гроб надежды Йоакима на то, что Софию убил кто-то другой, а не товарищ Эрика Манна, которому он помог выиграть в войне с Пастаргаями.

Предатель! Эрик не мог не знать об этом! И все это время он смотрел в глаза Йоакима и смел просить его помощи, зная, что этот выродок Дэсмонд убил его дочь!

Странным образом, Йоаким был охвачен большей яростью на Эрика, чем на фактического убийцу. Может, потому что понимал, что Дэсмонд – неуправляемый безмозглый психопат, в то время как Эрик – их головной центр, рисующий стратегии ведения бизнеса. Жестокость Дэсмонда была неприкрыта. Жестокость Эрика – замаскирована его тактичностью. Таким образом, Эрик был гораздо подлее Дэсмонда. Есть два типа преступников: тот, кто крадет у зрячего, и тот, кто крадет у слепого. Последний – самый гнилостный, потому что совершает гнусную низость, пользуясь заведомой слабостью слепого. Первый же идет на равный поединок с жертвой.

Эрик оказался подлецом.

Разумеется, Йоаким осознавал, что он оказывал помощь Эрику не бесплатно, и свою цену он получил. Особенно, на руку сыграла бойня, разразившаяся в отеле «Хаммель-Гарден» месяц назад. После нее Йоаким воспользовался паникой среди населения и активно пиарил свою фигуру предпринятыми мероприятиями по поимке всех возможных пособников террористов. Эрик принес на жертвенный алтарь Йоакима почти шесть десятков членов тех банд, которые были замешаны в сговоре против правления Эрика, и Йоаким представил их публике в качестве террористов. Многочисленные суды над ними, транслируемые в новостях, заставили население поверить в справедливое отмщение, и люди тотчас же стали петь похвальные гимны в честь их защитника – Йоакима Брандта.