Книга Пастушья корона - Терри Пратчетт

Разумеется, они (учёные) упустили из виду кое-что очень важное: хотя экспериментатор не знал, что происходит в ящике, кот-то знал это чертовски хорошо. Считается, что близкая перспектива виселицы окрыляет разум. Как же его тогда окрыляют смутные подозрения о том, как этот вот тип в белом халате через минуту поднимет крышку и обнаружит, что ты давно уже мёртв! Подстёгиваемый этими подозрениями (а также, возможно, квантами, что так и скачут по лаборатории), кот сиганул за угол пространственно-временного континуума — и спустя какое-то время его, порядком ошалевшего, обнаружили в чулане.

Это умение оказалось очень полезным преимуществом в ходе естественного отбора, так что в наше время уже почти все коты — шрёдингеровские. И ничего удивительного, если ваш кот исчезает из запертой квартиры, а потом как ни в чём ни бывало обнаруживается у холодильника[65].

Стр. 96…потерявшимися детьми. Ещё одна отсылка на относительно безобидную сказочную реалию Круглого мира, что в мире Пратчетта обретает жутковатый характер. Потерянные мальчики — персонажи знаменитой пьесы Дж. М. Барри «Питер Пэн, или Мальчик, который не хотел расти», впоследствии переработанной в повесть-сказку «Питер и Венди» (1911). Это — «мальчики, которые выпали из колясок, когда няньки смотрели в другую сторону. Если никто не потребует их обратно через неделю, их отсылают на остров Нигдешний, чтобы не было лишних расходов» (пер. Н. Демуровой). Питер Пэн — мальчик, который сознательно отказался взрослеть, — их капитан. Девочек среди них нет: как говорит сам Питер, «девочки умные, они из колясок не падают». Потерянные мальчики обречены навсегда оставаться детьми на волшебном острове и вечно играть в детские игры. Сходная участь, по-видимому, грозит детям Плоского мира, так или иначе оказавшимся в волшебной стране эльфов, как можно судить по примеру Винни и Роланда из первой книги цикла о Тиффани. Винни — один из таких «потерянных мальчиков». «Он бродил один, несчастный и потерянный. Я привела его домой и утешила», — рассказывает Королева. Но вечное детство в мире Пратчетта — участь незавидная. Мальчику «надобна любовь, и забота, и чтобы учили уму-разуму, и чтобы порой говорили “нет”, и всё в таком духе. Ему нужно, чтоб его взрастили сильным. Но Королева ему всего этого не даст. Она даст ему сласти. Одни только сласти. Вечность сластей», — объясняет кельда. Тиффани удалось спасти брата, но, по-видимому, не у всех «потерянных мальчиков» нашлась храбрая и сильная сестра, и многие остались в волшебном королевстве.

Лорд Ланкин — этот эльфийский лорд, могуществом уступающий только Королеве, жестокий, завистливый и злобный, обязан своим именем не Уильяму Шекспиру, но одной из самых страшных народных английских баллад. В Круглом мире эта баллада существует вот уже семь веков во множестве вариантов: они встречаются и в Англии, и в Шотландии, и в Америке, и представлены в сборнике Ф. Д. Чайлда со всеми разночтениями. В балладе рассказывается о том, как владелец замка, покидая дом, предостерегает супругу против некоего лорда Ланкина (в других вариантах его зовут Ламкин, Ламбкин, Лимкин, лорд Лонкин и т. д.). Но после отъезда хозяина зловещий гость прокрадывается в замок и убивает леди и её младенца-сына. В некоторых версиях это — каменщик, которому не заплатили за работу, или немотивированный злодей, но в ряде вариантов он приобретает сверхъестественные черты и становится чем-то вроде злого духа, призрака, фейри, живущего в глуши.

Лорд велел супруге, уходя в поход: «Бойся лорда Ланкина, что средь мхов живёт», Лорд сказал супруге, оседлав коня: «Бойся лорда Ланкина, он рыщет у плетня».

Баллада о лорде Ланкине замечательно звучит в исполнении британской фолк-группы Steeleye Span (альбом Commoners’ Crown). А эльфийский лорд, персонаж Пратчетта, превосходно вписывается в эту зловещую историю.

Стр. 149. Толкни монетку (Shove ha’penny) — одна из популярных игр, в которые в английских пабах играют со времен Средневековья и по сей день: двое игроков или целые команды состязаются, гоняя на размеченном столе или доске монетки или диски и стараясь загнать их в места, приносящие наибольшее число очков. Игра такая древняя, что достоинство монетки успело поменяться: в современном названии «монетка» — это полпенса; а когда-то игра называлась «shove-groat», «толкни гроут» (гроут — монета в четыре пенса, давно вышедшая из употребления). Сегодня, для того чтобы сыграть в «толкни монетку», доска необязательна — есть онлайн-игры, основанные на том же принципе.

Стр. 150…мы — последнее поколение, которое зовёт лиса Ренаром.

Лис Ренар — персонаж нескольких средневековых европейских циклов стихотворных сказок о животных, пародирующих человеческое общество. Лис Ренар — бессовестный, трусливый и расчётливый хитрюга и плут, он издевается и неизменно одерживает верх над волком Изегримом, ослом Бодуэном и прочими животными — жадными, глупыми и недалёкими. Самая известная версия этой эпопеи — французский «Роман о Лисе» (или «Роман о Ренаре» («Roman de Renard», конец XII — начало XIII в.), вобравший в себя около тридцати сказок, или «ветвей», объёмом примерно 40 000 стихотворных строк. Изначально Ренар — это прозвище; но благодаря популярности сказок слово renard к XVII веку вытеснило из французского языка все прочие слова для обозначения лисы. Эпос о Ренаре пришёл в средневековую Англию после нормандского завоевания в 1066 году, и имя «Ренар» (Reynard) тоже прижилось — как имя собственное и прозвище для лисицы; а иногда употреблялось и как имя нарицательное, с XIV по XIX век (например, в анонимном средневековом стихотворном романе «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь», в пьесах драматурга Джона Флетчера, в стихах поэта Джона Драйдена и т. д.).

Стр. 175. Сколь же глупы эти смертные!

Слова Пэка, проказливого духа из комедии У. Шекспира «Сон в летнюю ночь»: наблюдая нелепое поведение влюблённых, он восклицает: «Как безумен род людской!» (Пер. Т. Щепкиной-Куперник).

Стр. 245…а Элси, забыв обо всём на свете, с обожанием глядела в бездонные глаза отцовского осла.

В этом коротеньком эпизоде обыгрывается ключевая ситуация шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». Король эльфов Оберон, раздражённый несговорчивостью супруги, решает наказать её: он брызгает на веки спящей Титании соком цветка, обладающего волшебным свойством:

И если соком этого цветка Мы смажем веки спящему, — проснувшись, Он в первое живое существо, Что он увидит, влюбится безумно.

Первый, кого видит проснувшаяся Титания, — это комичный поселянин Основа с ослиной головой (опять проделки Пэка!), — и действительно влюбляется в него до безумия:

Прошу, прекрасный смертный, спой ещё! Твой голос мне чарует слух, твой образ Пленяет взор. Достоинства твои Меня невольно вынуждают сразу Сказать, поклясться, что тебя люблю я!

(Пер. Т. Щепкиной-Куперник)