Книга Горец-дьявол - Линси Сэндс

— Каллен?

Не говоря ни слова, он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Эвелинду. Поскольку на его языке это обозначало «Да, жена?», можно было продолжать беседу.

— Как вы поступите с Бидди?

Обычная невозмутимость не изменила Каллену, и только глаза выдали его беспокойство. Он явно не знал, как быть с тетей.

— Ведь она никого не убивала, — тихо сказала Эвелинда. — Конечно, она стреляла в Дарака, но не убила. А он еще и не того заслуживал за то, что сотворил с Дженни. Может быть, вы просто оставите все как есть и не будете возвращаться к этому?

— Да, — вздохнул Каллен. — Долгие годы она думала, что убила мужа, и наказывали себя сама. По правде говоря, я не вижу большой необходимости назначать ей дополнительное наказание.

Эвелинда крепко сжала его плечи в коротком объятии, расслабилась и улыбнулась.

— Почему ты улыбаешься? Ты должна страшно сердиться на меня, — проворчал он и ногой открыл дверь, ведущую в кухню с заднего двора.

Эвелинда изумленно раскрыла глаза, однако не стала задавать ему вопросов в шумной кухне. И только в пустом главном зале спросила:

— Почему?

— Потому что я молчал, и из-за этого ты чуть не погибла.

— Из-за этого? — озадаченно переспросила она.

— Да, — ответил он, поднимаясь по лестнице, и, шагнув на площадку второго этажа, добавил: — Он не смог бы заманить тебя в ловушку, если бы я рассказал тебе о своих сомнениях.

Эвелинда внимательно посмотрела на него:

— Вы подозревали Фергуса?

— Нет, — с сожалением признал Каллен и остановился, дожидаясь, пока она откроет дверь спальни. Войдя внутрь, он ногой закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Здесь он неохотно поставил Эвелинду на пол и, продолжая удерживать возле себя, сказал: — Но история с пожаром в соларе беспокоила меня. Фергус сидел в главном зале и не видел, чтобы кто-то поднимался по лестнице. По крайней мере он так говорил и все время повторял, что пожар наверняка возник случайно. И продолжал настаивать на своем, даже когда я сказал про факел, упавший слишком далеко от держателя. — Каллен поморщился. — Правда, потом он вспомнил, что отвлекся, когда открывал дверь перед Тэвисом и Милдред. Но я знал, что он не мог отвлечься. Фергус к любому поручению относился очень ответственно. Если надо было глаз не спускать с лестницы и солара, значит, он так и делал. В общем, все это мне не нравилось. Может быть, если бы я рассказал тебе, ты бы дважды подумала, прежде чем идти куда бы то ни было с ним вдвоем.

— Да, конечно, — спокойно согласилась Эвелинда, ничуть не рассердившись на Каллена.

— Прости меня, — очень серьезно сказал он и пообещал: — Я изменюсь. С этого дня я буду рассказывать тебе обо всем. Я буду… — Он запнулся и изумленно раскрыл глаза, потому что в этот момент она неожиданно прижала ладонь к его губам, явно принуждая к молчанию.

— Вам не надо меняться, милорд-муж. Вы…

— Нет, надо, — убежденно возразил он, убрав ее руку. — Эвелинда, я люблю тебя. Очень. И знаю, что ты не любишь меня. Я так и остался для тебя чужим. И сам в этом виноват. Ты все о себе рассказала. Я знаю о твоем детстве, о твоей семье, о твоих мечтах… обо всем. Но ты обо мне не знаешь ничего. Я хочу изменить это. Может быть, тогда ты полюбишь меня.

— Но я уже люблю тебя, — быстро сказала Эвелинда.

Каллен моргнул.

— Да?

Он выглядел совершенно потрясенным, и она, тихо засмеявшись, крепко обняла его.

— Да. Люблю.

— Как ты можешь любить меня, если почти ничего обо мне не знаешь? — в недоумении спросил Каллен.

— Но я знаю о тебе вполне достаточно, — заверила Эвелинда со всей серьезностью. — Я знаю, что ты сильный и благородный. Я знаю, что ты заботишься — и будешь заботиться — о моем благополучии и счастье. Я знаю, что ты справедливо и внимательно относишься к своим людям… — Она покачала головой. — Каллен, то, что ты сказал в самом начале нашей совместной жизни, — правда. Твои поступки красноречивее всяких слов. — Кажется, он все еще испытывал некоторые сомнения, и она продолжила: — Посмотри на Фергуса. Он столько говорил о своей любви к Бидди. И так оберегал ее от страданий — на словах. А на деле постоянно причинял ей боль. — Эвелинда выдержала небольшую паузу и спросила: — Как бы ты поступил, если бы оказался на месте Фергуса и случайно узнал о Дженни и Дараке? О том, чем он занимается с ней у обрыва?

Ответ последовал незамедлительно:

— Я вызвал бы его на бой. И убил бы негодяя.

— Так. — Она кивнула. — А как бы ты поступил после самоубийства Дженни? Когда Дарак изображал заботливого мужа?

— Я при всех разоблачил бы его, рассказав о том, что знаю. А потом вызвал бы его на бой. И убил бы негодяя.

Эвелинда прикусила губу, пытаясь удержаться от улыбки. Картина ясна. Очевидно, Каллен раз и навсегда определился со своим отношением к поступкам дяди и в любом случае «убил бы негодяя». Эвелинда мысленно согласилась с такой линией поведения и продолжила разговор:

— Фергус поступил по-иному. Он устроил все таким образом, чтобы Бидди узнала о том, что сотворил ее муж, и сама разоблачила его перед людьми. А когда она выстрелила в Дарака, но не убила его, Фергус довел дело до конца. Но не ради нее. Вовсе нет — она изо всех сил старалась спасти мужа. Фергус сделал это для себя, рассчитывая потом без помех добиться от нее взаимности. Он оправдывал свои действия любовью к Бидди… и нимало не заботился о том, как она будет мучиться, обвиняя себя в смерти мужа. И Лиама с Маленькой Мэгги он убил не ради Бидди. Разве твой отец не поверил бы, если бы Фергус признался в том, что убил Дарака, когда тот пошел на поправку? У тебя же не возникло сомнений, правда? — Эвелинда подождала, пока он кивнет, и пожала плечами: — И твой отец наверняка поверил бы. Но Фергус не признался. Зачем подвергать себя опасности? Куда проще снова убить «для Бидди». И напоследок поведать ей об этом… чтобы она до конца дней винила себя еще и в гибели Лиама и Маленькой Мэгги, — неприязненно добавила она и покачала головой: — Это не любовь, Каллен. Фергус говорил о любви, но его поступки противоречили его словам. А ты… — мягко произнесла Эвелинда, поднимая руку и прижимая ладонь к его щеке. — Ты почти не говорил со мной, но твои поступки рассказали мне о том, кто ты и какой ты. Они дышали благородством, и я полюбила тебя. — Она слегка улыбнулась и добавила: — Как только разобралась в твоих поступках, так сразу и полюбила.

Он крепко обнял ее, а потом наклонился и поцеловал. Этот поцелуй — нежный и ласковый вначале — постепенно становился все более страстным и длился, пока у них хватало дыхания.

— Я люблю тебя, Эвелинда, — с чувством повторил Каллен и принялся распускать шнуровку на ее платье. — Когда я ехал в д'Омсбери, чтобы жениться на тебе, я надеялся только на то, что ты окажешься женщиной, с которой можно будет просто спокойно жить. Но нашел нечто большее. Ты понравилась мне с первого взгляда. И нравилась все больше и больше с каждой минутой, которую мы проводили вместе. Я никогда не встречал таких женщин, как ты.