Книга Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей - Виктор Дольник

Этологи называют ее врожденной моралью, врожденными запретами, и с ней мы уже познакомились. Государство, построенное ради защиты прав человека и основанное на законах, стоящих выше государства и любого человека, — это демократическое государство. Живя в таком государстве, человек может воспитываться не в духе борьбы за или против чего-то, что неизбежно в тоталитарном государстве, а в духе добродетели, о важности чего твердил еще Аристотель.

Итак, демократия — продукт борьбы разума с животными инстинктами людей, толкающими их самособираться в жесткие авторитарные иерархические системы. Демократия использует и позволяет большинству людей реализовать другие инстинктивные программы, тоже заложенные в человеке: желание быть свободным, потребность иметь собственность (включая землю, дом, семью), запрет убивать, грабить, отнимать, воровать, притеснять слабых. Демократия использует неизбежную для человека пирамидальную систему организации и соподчинения, но путем избирательной системы, разделения законодательной, исполнительной и судебной властей; а также с помощью независимых средств информации лишает иерархическую структуру антигуманной сущности и заставляет ее в значительной степени работать на благо всех людей, а не только тех, кто находится на вершине пирамиды. Как сказал когда-то Уинстон Черчиль, демократия не есть идеальная форма правления, но она самая лучшая из всех форм, найденных человеком.

Откуда взялись войны?

Из всех форм коллективного поведения людей самое отвратительное — война.

Порок загадочный и неисправимый. В каком веке после очередной опустошительной бойни люди не клялись друг другу в том, что минувшая война — последняя? Древние мыслители относили войну к естественным свойствам человечества. Вывод пессимистический, но зато определенный. В века просвещения и гуманизма эта точка зрения стала непопулярной. Войну стали рассматривать как проявление свободной воли людей, даже утверждали, что никаким животным она не свойственна, что это чисто человеческое явление. Что войны прекратит всеобщее просвещение либо само по себе, либо опосредованно, через создание такого страшного оружия (сколько надежд возлагалось на пулемет и динамит, например), которое само остановит войны. В XX веке с этой надеждой пришлось расстаться. Ни один пророк XIX века не предвидел, что XX век будет не только самым кровавым, но и самым разнообразным по типам войн — от мировых до родовых и племенных.

Триумф после военной победы. Что изменилось за прошедшие тысячелетия? Разве что коней заменили танки. Почему люди, проклиная войну, воюют?

Осознав это, Эйнштейн незадолго до начала Второй мировой войны в открытом письме Фрейду задал вопрос: не имеет ли война каких-то иррациональных, подсознательных корней? Фактически это означало бы вернуться от модных в прошлом веке геополитических и экономических объяснений феномена войны к точке зрения античных авторов. Фрейд ответил, что, по его мнению, в основе войны лежат древние инстинкты агрессии и разрушения, а все формы ее подачи — расовые, национальные, экономические, идеологические, религиозные — всего лишь разные формы рекламной упаковки, камуфляж. В мирной обстановке человек вынужден подавлять в себе эти инстинкты, а их проявление наказуемо. Война позволяет реализовать их открыто, более того, она такое поведение не только прощает, но и героизирует. Поэтому у противников грядущей войны мало шансов ее предотвратить.

Однако Фрейд тут же высказал надежду, что по мере торжества культуры войны будут угасать. Тут следует заметить, что Фрейд был, как сказали бы биологи, «ламаркист»: он думал, что инстинкты могут изменяться под воздействием среды, от упражнения усиливаться, а от неупражнения ослабляться. Ныне биологи знают, что инстинктивные программы передаются из поколения в поколение с генами и от неупражнения никуда не деваются. Коль скоро за способность и склонность человека убивать и воевать ответственны врожденные программы, то лучше нам о них знать, и чем больше, тем лучше. Причем многое может дать сравнительный метод — изучение не только человека, а и многих других видов животных со сходными или родственными программами поведения.

Воюют ли животные?

Если мы будем понимать под войной коллективные агрессивные действия, то на поставленный в заголовке вопрос ответом будет «да». Но все же в подавляющем большинстве случаев это нападение или отражение атаки между разными видами. Зачастую при такой коллективной агрессии снимается запрет на применение боевого оружия, и к чему это может приводить у тяжеловооруженных животных, вы можете убедиться сами, рассмотрев два рисунка, запечатлевших сцены боев между разными видами.

Вот муравьи-фуражиры (каста сборщиков корма) вида федоле (на рисунке они маленькие черные) обнаружили на своей территории рыжих лесных муравьев (на рисунке они светлые). Фуражиры с помощью химических сигналов вызвали своих соплеменников из касты солдат (крупные черные). А те своими могучими челюстями превратили рыжих муравьев в буквальном смысле в крошево. На рисунке видно, как уцелевшие рыжие муравьи отстреливаются кислотой. Врожденная мораль муравьев позволяет им применять оружие в схватке за родную землю.

На следующем рисунке — применение оружия при набеге на чужое гнездо амазонками (светлые). Амазонки — рабовладельцы, и рабов выращивают из куколок бурых лесных муравьев (на рисунке они черные). Чтобы добыть куколок, амазонки совершили набег на гнездо бурых муравьев и разбили их в беспощадном бою. Они уносят бочковидных куколок к себе в муравейник.

Если же мы будем понимать под войной коллективную агрессию против своего же вида, то такое бывает у многих территориальных видов, но, как правило, стычка происходит с соблюдением запретов, особенно это относится к тяжеловооруженным видам. Вот, например, как это выглядит у медовых муравьев.

Два медовых муравья из разных муравейников столкнулись на границе владений. Каждый стремится встать как можно выше на вытянутых ногах, преувеличивая себя. Сойдясь, они соприкасаются антеннами, чтобы проверить запах, а затем встают бок о бок головой к брюшку соперника и тянутся «на цыпочках» вверх. Кто смог встать выше — тот и победил. Медовые муравьи могут химическими сигналами созвать товарищей. Тогда в турнире победят те, кто сможет выставить больше борцов.