Книга Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

- Ягуар, отпустите меня. Ведь граф жив.

- Нет, сеньорита Элина. Я обещал вас доставить к нему. А как он с вами поступит - его дело. Мэтт мой друг, я многим ему обязан. И умею быть благодарным. В отличие от вас.

Сеньорита с изумлением посмотрела на меня:

- А за что мне его благодарить? За то, что подстроил похищение? Заплатил за меня деньги? Собирался сделать своей любовницей?

Я удивился:

- Откуда вы взяли такую глупость? Стоило Мэтту узнать, что вы в беде, он тут же бросился вас выручать.

- А сначала прислал человека, который принес деньги.

- Сеньорита Элина, кто вам сказал подобную чушь?

- Мирейя.

- И вы поверили этой лживой бабе? Она сама передала мне ваш локон и крест.

После этих слов сеньорита резко повернулась в мою сторону:

- Почему вам? Я думала, она желает отомстить сеньору Марко.

Я усмехнулся: каждый слышит лишь то, что ему хочется.

- Сеньору Марко было не до вас. Он в это время справлял свою свадьбу.

У девушки сразу же опустились плечи. Кажется, она даже застонала. Я сделал вид, что ничего не заметил, но подумал, что про свадьбу ей стоит узнать, и продолжал рассказывать.

- Сеньор Рейли благополучно женился и счастлив с молодой женой. А Мирейя была влюблена в графа. Ему и хотела насолить, украв вас. Мэтт, едва узнав, бросился вам на выручку. Не знаю, чем бы дело закончилось, не будь один из воинов моего отряда местным жителем. Мы окружили банду. Часть перебили, часть взяли в плен. Вашу сестрицу Бет тоже. Можете поговорить с ней, она в курсе дел этой шайки.

Девушка напряженно посмотрела на меня:

- Но я сама слышала! Я подошла к дверям столовой. Вы в это время говорили обо мне. Граф сказал, что дорого за меня заплатил, и я все равно буду его.

- Вы очень плохо воспитаны, сеньорита, раз позволяете себе подслушивать под дверями. Да еще и не понимаете, о чем идет речь.

Девчонка стала похожа на спелый помидор, а я принял решение:

- Не хотел заезжать к вашему дяде, но, видно, придется. А то вы так и будете сомневаться.

Одного из своих парней я отправил предупредить Мэтта, а сам свернул к имению купца Фэйста. Дядюшка увидел нас и побледнел.

Я попросил привести Бет. Поговорив с ней, сеньорита впала в задумчивость. Вероломная сестрица каялась, просила прощения и полностью подтвердила мою историю.

- Я виновата, сеньор Ягуар. Готова отправиться к графу и искупить вину любой ценой. Только разрешите мне переодеться.

Я сначала хотел возразить, а затем пожал плечами: женщина, она и есть женщина. Проводил сеньориту до комнаты, убедился, что из окна не выбраться и остался дожидаться под дверью.

Когда Элина вышла, у меня перехватило дыхание. Наряды красят любую женщину, но чтоб суметь измениться настолько! Платье для верховой езды обхватывало ее тело, как вторая кожа. На волосах блестела бриллиантами диадема. Длинные серьги свисали почти до плеч. Она появилась на крыльце, как принцесса. Нет, скорее, королева. Мои парни рты раскрыли, рассматривая ее.

Сеньорите подвели ее кобылу. Когда девушка оказалась в седле, я понял, о чем говорил Мэтт. Необыкновенное сочетание цвета волос и гривы ее лошади, а также тон ее платья, делали их с кобылой похожими на одно существо. Действительно, кентавр...

Девчонка ехала рядом со мной с надменным невозмутимым видом. Дорого бы я дал, чтобы узнать, какие мысли витают сейчас под этой рыжей шевелюрой.

Во дворе замка толпились все свободные от дел. Видно, узнали от гонца, что прибывает очередная пассия графа и торопились взглянуть. Я спрыгнул с коня и помог сойти сеньорите Элине. Послышались восхищенные возгласы. Думаю, был бы здесь граф, его люди не посмели бы так открыто выражать свои чувства.

Нас встретил слуга и повел на половину графа. В его комнату, святая святых, куда, как я знал, он не допускал ни одну женщину.

Граф лежал на кровати. Черная повязка закрывала половину лица. На стенах плясали отблески свечей, придавая всей сцене еще более жуткое впечатление.

Я удивился. Когда уезжал, Мэтт был почти здоров. Отек, конечно, еще будет держаться какое-то время...

Сеньорита Ли, которая стояла рядом со мной, вдруг побледнела. Губы ее затряслись. Она упала на колени рядом с ложем:

- Ваша светлость, простите меня, я не хотела! Поверьте, я не то думала. Мне стыдно...

Она уткнулась лицом в перину и горько расплакалась. Граф приоткрыл глаза. Рука его дрогнула. Похоже, он хотел погладить сеньориту по волосам. Но тут девушка подняла голову. Выражение глаз Мэтта тут же стало холодно-равнодушным. Пожилая женщина, которая до тех пор тихо стояла в стороне, подскочила и налила в ложку лекарство:

- Выпейте, ваша светлость.

Граф проигнорировал ее просьбу. Лежал с крепко сжатыми зубами. Служанка продолжала его упрашивать. Вдруг он сказал:

- Пусть за мной ухаживает эта женщина, - и показал на сеньориту Элину.

Та растерянно взглянула на меня. Я пожал плечами. Пожилая женщина запричитала:

- Сеньорита, не противоречьте ему. Он не в себе, никого не узнает. Разозлится, добром не кончится. Всех изобьет. Посмотрите, у него и плетка рядом.

И, видя испуг на лице девушки, добавила:

- Да у него не всегда такое состояние. Порой приходит в себя и не буйствует. Но сейчас лучше его не злить.

Элина поспешно схватила ложечку с лекарством и попыталась затолкать графу в рот. Но тут же пролила.

Граф схватил плеть и что-то заорал. Закричала пожилая женщина. Завопили, притаившиеся в углу, две молоденькие служанки, которых я раньше не заметил. Сеньорита Ли отшвырнула ложку, бросилась ко мне и прижалась лицом к моей груди. Плечи ее тряслись. Я вытаращил глаза на графа. А тот ехидно подмигнул мне здоровым глазом.

Я чуть не выругался: артист, твою мать. Не понимаю, чего только добивается. Вышел из комнаты, утащив за собой Элину. Следом выскочила пожилая служанка:

- Ой, деточка, я же предупредила: нельзя медлить и возражать. Сразу хватается за плеть.

Я погладил девчонку по голове:

- Успокойтесь, сеньорита, он не опасен. Просто болен.

Женщина схватила Элину за руку и потащила обратно:

- Идем, девочка, скорее. Он тебя требует. А не то разнесет там все.

Они скрылись в комнате, а я остался стоять на пороге, пытаясь разобраться в своих чувствах. Что же со мной случилось? И вдруг понял: меня привели в смятение руки сеньориты, обхватившие за шею. Я до сих пор чувствовал тепло ее тела и ее голову на своей груди. Взгляд зеленых глаз, залитых слезами, преследовал меня. Я испугался. Все, что угодно, только не это. Кажется, может случиться то, чего не должно быть ни при каком раскладе.