Книга Диана Де Пуатье - Иван Клулас

Подобно Монморанси, Гизы спешили обогатить свои жилища обильными аллегорическими картинами. Королевские девизы и эмблемы украшали их парижские резиденции и провинциальные замки, в том числе Большой Сад в Жуанвиле. И здесь тоже в сплетении королевских инициалов прочитывалась первая буква имени Дианы. В Медоне, старинном замке герцогини д’Этамп, кардинал Шарль Лотарингский устроил грот, посвященный музам Генриха II, и нет нужды говорить, что среди них опять-таки оказалась Диана. Точно так же и маршал Сент-Андре, будучи истинным царедворцем, в убранстве своего великолепного замка Валлери неподалеку от Санса не забыл сделать лестный намек на герцогиню де Валентинуа.

У королевы Екатерины были, конечно, свои собственные замки, такие, как Шомон-сюр-Луар, полученный по праву наследования, или же Монсо-ан-Бри, уступленный ей королем в 1555 году в виде компенсации за доходы со старинного графства Булонь, присоединенного к Короне. В этом поместье Екатерина приказала выстроить павильон над гротом, а рядом разбить неизбежную площадку для игры в лапту, где мог поразмяться король. Но то были весьма скромные усовершенствования. Королева не могла соперничать ни с высшими сановниками королевства, ни с герцогиней де Валентинуа[446].

Шенонсо долгие годы оставался постоянным предметом забот Дианы. Едва получив его в дар от короля в июне 1547 года, она поспешила пустить владение в оборот[447].

По ее доверенности 1 июля 1547 года замок принял Бернар де Рюси, первый духовник короля, аббат Понлевуа и сеньор де Шеверни. Оноре Ле Гран, капитан-консьерж, охранявший замок для короля, передал аббату ключи. Последний составил опись меблировки (довольно бедной), зато указал 12 бочек вина из растений, доставленных из Бона, Анжу, Орлеана и Арбуа и прижившихся в поместье. Для рачительной хозяйки, которой всегда была Диана, это указывало на источник дохода, способный давать ощутимую прибыль.

Герцогиня де Валентинуа рассчитала капитана-консьержа, сочтя его должность бесполезной, зато утвердила на прежнем месте управляющего Андре Беро, правда, сократив его жалованье со 100 ливров до 60, причем питание и топливо в них не входили. Ездить в Тур и Амбуаз по поручению хозяйки ему тоже предстояло за собственный счет. Управляющий должен был ежегодно отчитываться в своих действиях перед назначенными Дианой представителями, Бернаром де Рюси, в 1552 году избранным главным духовником, Никола Дюбе, сержантом королевских войск и интендантом Дианы, а также Симоном Гуайем, нотариусом и секретарем короля, а заодно — казначеем герцогини. Кроме того, это могли быть Жан Менар, сеньор де Ла Менардьер, Корбепин, королевский поставщик хлеба, и еще один интендант Дианы, Бенуа Ги, месье де Каррои, мажордом великого духовника, и наконец Жак де Пуатье, сводный брат Дианы, унаследовавший от Филибера Делорма должность аббата д’Иври.

Штрафы и сеньоральные права за наследство, а также прочие выплаты в пользу владелицы замка из года в год колебались приблизительно от четырехсот до тысячи ливров. Наибольшие выгоды приносила сдача в аренду ферм, земельных наделов, мельниц, полей и виноградников. К этому добавлялась десятина, взимаемая с винных запасов приходов Шенонсо и Шиссо. Таким образом, в 1547 и 1548 годах поместье приносило 1000–1200 ливров в год. Андре Беро внес сюда личный вклад, ибо Диана лишила его выручки с половины виноградников и нескольких полей. Общая сумма обычных расходов — жалованье, траты на содержание зданий, на семенной фонд, оплата богослужений в приходе и соседних аббатствах — в 1547 году достигала 650 ливров, что составляло около 500 ливров чистого дохода.

Каждый месяц вассалам Дианы наносил визит судебный бальи, приезжавший из Амбуаза разбирать донесения троих сельских полицейских, называемых также сержантами и лесниками. Четыре раза в год проводил судебные разбирательства мэтр Рене де Ла Бретоньер, сеньор де Канже, постоянный судья-помещик. В прениях принимал участие и фискальный прокурор. Вынесенные приговоры записывались секретарем. Расходы на поездки служителей правосудия покрывал казначей Дианы. Расходы на их содержание подробнейшим образом заносились в регистрационные Книги. Так, в записи от 1 марта 1547 года (1548 год по новому стилю[448]) находим стоимость пищи, поданной судьям и их прислуге: они съели двух карпов и одну щуку, оцененных в 14 су; двух копченых сельдей и двух сельдей свежего посола на 14 денье; двух алозов на 4 су; белого хлеба на 3 су и 4 денье; фруктов на 20 денье; выпили 7 пинт вина ценой 6 су 8 денье. А дабы сдобрить трапезу (хоть все это происходило в разгар Великого поста), было использовано пол-ливра[449] сала стоимостью 12 денье и 3 ливра масла на 6 су. Слуги закона сожгли дров на 20 денье, а на питание их лошадей было потрачено 5 су. В итоге казначей уплатил за этот обед 2 ливра 3 су и 6 денье.

На праздник Всех Святых приходился срок фермерских платежей. Так, фермер из Ла Фюи отдавал 10 ливров 15 су, из де Уд — 2 ливра 10 су, а из Ла Гёлль — 15 ливров 10 су и четырех каплунов. Приходили и те, кто возделывал виноградники: в де Уд (около 10 арпанов[450]), «Белую лозу» (два арпана), Пуарье Бодар (8 арпанов). Все они являлись арендаторами и платили соответственно 47 ливров 10 су, 8 ливров 5 су и 30 ливров 10 су, которые надлежало неукоснительно вносить в день Всех Святых. В тот же день приор Монтуссана получал от фермера из де Уд квартовый бочонок вина. Виноградари должны были обновлять посадки, ежегодно высаживая по сотне отводков на арпан. За этой работой бдительно смотрел управляющий. Следил он и за удобрением почвы (более «взрыхлением», нежели навозом).

Помимо белых вин делались клареты различных оттенков: бледно-красные, ярко-красные и темно-красные. В самой вотчине Пуатье имелся крупный господский виноградник, не сдававшийся в аренду. Для сбора винограда управляющий использовал многочисленных поденных работников, общая занятость которых составляла 168 рабочих человеко-дней. Часть вина, включая семь бочек кларета и семь — белого вина, доставлялась по Луаре в Блуа, а оттуда, уже по суше, — в Ане. Проезжая мимо замка Шомон, возчикам приходилось уплачивать пошлину — 4 денье с бочки: Диана просила Екатерину, которой принадлежал Шомон, избавить ее от этого налога.