Книга Где начинаются мечты - Лиза Клейпас

– Да, – простонала она.

– Говорите же!

– Я люблю вас, Закери… ах… я так хочу вас… только вас…

Он проник в самые сокровенные ее глубины, и она содрогнулась, забилась, охваченная чувством, которого до сих пор не могла себе представить. Его тело напряглось, он гортанно застонал и запульсировал внутри ее.

Глубоко вздохнув, Холли обвила его, крепко прижимая к себе. Он попытался привстать, и она забормотала что-то протестующее.

– Я вас раздавлю, – сказал он.

– Ну и пусть.

Улыбнувшись, он перекатился на бок, не отпуская ее.

– Это даже лучше, чем в беседке, – удивленно призналась Холли.

Тихий смех был ей ответом.

– Я многому буду учить вас.

Она задумалась о том, что ее ждет, и улыбка ее погасла.

– Закери, – озабоченно произнесла она, – неужели такой мужчина, как вы, сможет удовольствоваться одной женщиной?

Он обхватил ее лицо ладонями и запечатлел на лбу нежный поцелуй. Потом отодвинулся и посмотрел в ее вопрошающие карие глаза.

– Я искал вас всю жизнь, – серьезно сказал он. – Вы – единственная, кто мне нужен, теперь и навсегда. Если вы мне не верите, я…

– Я вам верю, – перебила она, прикасаясь пальцами к его губам. – Нет никакой необходимости в обещаниях и доказательствах.

– Мне совсем нетрудно дать вам новые доказательства…

– Нет, я хочу поговорить, – запротестовала она. – Я хочу спросить вас кое о чем…

– Да? – Он гладил ее по спине, не уставая восхищаться ее изгибом.

– Почему вы отказали мистеру Соумерсу, когда он пришел просить руки Элизабет?

Этот вопрос удивил его, и взгляд стал настороженным. Черные брови сошлись на переносице, что говорило о некотором неудовольствии.

– Откуда вы это узнали?

Она покачала головой:

– Прошу вас, ответьте на мой вопрос.

Он тихо выругался и опустил голову на подушку.

– Я отказал ему потому, что я его испытываю.

– Испытываете его? – повторила Холли. Взвесив эти слова, она отодвинулась от Закери. – Но почему? Вы же не думаете, что он хочет жениться на Элизабет из-за вашего состояния?

– Этот вариант мне представляется возможным.

– Закери, нельзя манипулировать людьми, словно это пешки в шахматной игре. Тем более членами собственной семьи!

– Я просто пытаюсь защитить интересы Лиззи. Если Соумерс захочет жениться на ней без моего согласия и без приданого, – значит, он выдержал испытание.

– Закери. – Холли неодобрительно покачала головой и натянула на себя простыню. Он же без всякого смущения продолжал лежать перед ней обнаженный. – Ваша сестра любит этого человека. Вы должны уважать ее выбор. Даже если она и мистер Соумерс выдержат ваше испытание, они никогда вам этого не простят, и отношения будут непоправимо испорчены.

– Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Вы это знаете, – прошептала Холли. Прижавшись к нему, она ласково подула на завитки волос у него на груди.

– Черт побери, Холли, я всю жизнь вел дела определенным способом! Мне свойственно защищать себя и своих близких от всех мерзавцев, которые пытаются нас использовать. Допускаю, что я излишне упрям в своих привычках. Но если вы хотите попытаться превратить меня в размазню…

– Конечно, нет. – Она провела языком по его шее и скользнула в углубление, где билась жилка. – Мне не хотелось бы ничего в вас менять. – Она пощекотала своими длинными ресницами его кожу. – Но, по-моему, мы оба желали бы, чтобы ваша сестра была счастлива. Неужели она должна лишиться той радости, которую обрели мы с вами? Забудьте об этом дурацком испытании и пошлите за мистером Соумерсом.

Холли чувствовала его внутреннюю борьбу: привычка контролировать ситуацию боролась с чувствами.

– Я не люблю, когда мной управляют, – сердито заявил он.

Она улыбнулась в ответ:

– Я не пытаюсь вами управлять, я просто взываю к вашему добросердечию.

От ее ласк лицо у него стало напряженным, и он, судя по всему, утратил интерес к разговору.

– У меня нет добросердечия, миледи.

– Но вы пошлете за мистером Соумерсом? – не отставала она. – И уладите все с Элизабет?

– Да. Потом. – Он стянул укрывающую ее простыню и положил руку ей на грудь.

– Но, Закери! – Холли чуть не задохнулась. – Вы же не можете снова… не так быстро…

Но было уже поздно.

– Черт меня побери, если я не могу, – нежно пробурчал он, и все разговоры надолго прекратились.

* * *

Холли держала Закери за руку, они гуляли по дикой части его парка. Ее юбки волочились по пурпурным и белым крокусам. Легкий весенний ветерок колыхал желтые ирисы и белые искры подснежников, рассыпанных вдоль покрытой травой дорожки. Полянки, густо поросшие нежным желтым аконитом, тянулись к обширным зарослям жимолости и японского абрикоса. Глубоко вдыхая нежный аромат, Холли чувствовала, как счастье переполняет ее.

– Ваш дом, быть может, и ужасен с точки зрения архитектуры, – заметила она, – но этот сад – просто кусочек рая.

Закери крепче сжал ее руку, на лице у него мелькнула улыбка. Этот вечер был исполнен для них такого блаженства, которого они не знали до сих пор. Они провели много часов, наслаждаясь своей близостью, тихо смеясь и поверяя друг другу свои сердечные тайны. Теперь, когда они снова оказались вместе, выяснилось, что им нужно обсудить тысячи разнообразных вещей, а времени было мало. Ведь Холли непременно хотела вернуться к Тейлорам и поделиться с дочкой новостью о своем замужестве. Конечно, семейство Тейлоров придет в ярость. Мало того, что их огорчит ее выбор, они будут поражены, что жена Джорджа не исполнила его последней воли. Вряд ли они поймут, что это не просто легкомыслие с ее стороны. Других вариантов для нее нет. Жить без Закери Бронсона она не сможет, вот и все.

– Не уезжайте, – попросил Закери. – Я пошлю за Розой, и вы обе будете жить здесь, пока мы не приготовимся к свадьбе.

– Вы знаете, что я не могу так поступить.

Он помрачнел и медленно повел ее вокруг маленьких солнечных часов из мрамора и меди.

– Я не хочу выпускать вас из своего поля зрения.

Тут Холли отвлекла его внимание, заговорив о свадебной церемонии. Ей хотелось, чтобы торжество прошло без излишнего шума, соответственно обстоятельствам. К несчастью, Закери, предпочитал грандиозный размах. Услышав его идеи насчет большой церкви, тысячи голубей, дюжины трубачей, банкета на пятьсот человек и прочих кошмарных вещей, Холли твердо заявила, что с ней это не будет иметь ничего общего.

– Мы устроим все очень скромно, а главное – будет немноголюдно, – сказала она. – И никак иначе.