Книга Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

12 января с раннего утра ветер засвежел; мы бежим по 6 миль в час к востоку.

14 января в полдень находились в широте 68°16' и долготе 85°7' западной, в продолжение дня видели эгмондских куриц.

В 6 часов вечера стал я на вахту до полуночи. Погода была пасмурная с мокрым снегом и дождем. Часов в 8 нашел густой туман; «Восток» скрылся из виду, мы шли при свежем южном ветре в полный бейдевинд правым галсом. Вокруг шлюпа была точно темная завеса, не дозволявшая видеть во все стороны более одной длины судна. В это время все офицеры и капитан находились в кают-компании, пили чай и беседовали. Люк над каютой закрыт был стеклянной рамой и сверх того смоленым брезентом.

Вдруг раздался голос часового на баке: видать лед! Я поспешил на бак и в самом деле увидел впереди несколько левее мелькавший сквозь туман высокий лед. Решась пройти его под ветром, тотчас скомандовал: «Право руля!» и, поставив людей на барсы, обезветрил задние паруса, чтоб шлюп скорее покатился под ветер. В эту самую минуту, несмотря, что люк в кают-компании был закрыт брезентом, беготня людей на брасах вызвала на палубу двух офицеров, один из них устремился на бак, другой остался на шканцах.

– Спускаться не надо! – вскричал офицер на баке. – Мы проходим лед на ветре!

Так действительно казалось. Но чтоб пройти лед на ветре, надлежало вместо право, положить руль лево, обезветренные паруса опять наполнить, словом, переменить весь маневр, чего мне крепко не хотелось. Нерешительность и переменчивость в распоряжениях вредны везде, а в службе морской отнюдь не должны быть допускаемы, однако ж надо было на что-нибудь тотчас решиться: или согласиться с бывшим на баке более меня опытным и старшим офицером, или продолжать начатый маневр и взять уже на себя всю ответственность за последствия. Каждая секунда приближала нас к страшной, мелькавшей из-за тумана ледяной громаде… В эту самую минуту вошел на палубу М. П. Лазарев. В одно мгновение я объяснил начальнику, в чем дело, и спрашивал приказания.

– Постойте! – сказал он хладнокровно. Как теперь смотрю на Михаила Петровича: он осуществлял тогда в полной мере идеал морского офицера, обладающего всеми совершенствами. С полной самоуверенностью, быстро взглянул он вперед… взор его, казалось, прорезывал туман и пасмурность…

– Спускайтесь! – сказал он спокойно.

Но это слово подтверждало прежний маневр. В то же самое время вся ледяная громада, вышед из-за тумана, явилась не только впереди, но и в праве.

Едва успели мы от нее уклониться, бом-утлегарь чуть не черкнул ледяную скалу, возвышавшуюся над шлюпом по крайней мере на два его рангоута и отнявшую у шлюпа ветер. Переменив маневр, мы бы неминуемо грохнулись об эту скалу.

15 января подстрелили на шлюпе «Восток» альбатроса и нашли в его желудке яичную скорлупу; видно, он недавно был на каком-нибудь неизвестном острове и отнял яйцо у самки пингвина.

16 января в полдень находились в широте 69°10', долготе 77°43'. В 2 часа пополудни открылся впереди нас сплошной лед, в середине которого было заперто несколько ледяных островов. Мы видели эгмондскую курицу и морских ласточек. В 3 часа заметили все необыкновенную перемену в цвете воды: из чисто-бирюзовой она сделалась темноватой; бросили лот, но 150 саж. дна не достали. Вечером появившиеся птицы перекликались между собой; на одной льдине приметили большое черное животное из породы нерпов; ночью южная часть неба была светлая, а вся прочая покрыта облаками; морозу было 4°.

17 января в 11 часов утра обрадованы были появлением в правой стороне нового берега, северный мыс которого оканчивался высокой, может быть, вулканической горой; она отделялась от других не столь высоких гор, идущих к юго-западу, узким перешейком. «Восток» сделал тот же сигнал, что видит землю. День был прекрасный, погода совершенно ясная, небо чистое. Широта видимой нами горы оказалась 68°43', долгота 73°10' западная. Поворотив на левый галс при слабом восточном ветре, мы шли на SSO, чтоб приблизиться к берегу; но в 4 часу принуждены были, возле самого сплошного льда, через который не было возможности проникнуть далее, поворотить опять на правый галс. Не случись ясной погоды, и возвышавшийся перед нами берег с величественной горой, покрытой блистающим от солнца снегом, выключая крутые темные скалы, ускользнул бы от наших взоров.

Открытый берег капитан Беллинсгаузен назвал именем… императора Александра I. Земля эта простиралась во льдах к югу, но дальнейшего направления ее, а тем более предела, мы не видали, а потому не могли заключать, составляет ли она отдельный остров или часть южного материка; впрочем, замеченная перемена в цвете воды заставляет предполагать, что обретенный нами берег должен быть обширен. В 6 часов вечера высокая гора была еще в виду, между тем северо-восточный ветер начал свежеть; мы принуждены были держать в бейдевинд на правый галс. К ночи ветер до того усилился, что надлежало спустить брам-реи, брам-стеньги и взять у марселей рифы…

В следующие дни погода стояла пасмурная, и мы подавались к северо-востоку. 19-го видели около шлюпа несущуюся морскую траву, а 20-го, находясь в широте 67°3' и долготе 76°3', поймали траву, покрытую ракушками. Мы держали прямо к южной стороне Новой Шетландии, об открытии которой в начале 1819 г. капитаном английского купеческого судна Смитом начальник наш извещен был в Бразилии посланником бароном де Тейлем.

24 января в 8 часов поутру открылся впереди берег Новой Шетландии; подошед к нему ближе, увидели высокий, покрытый снегом остров; на юго-западной его оконечности возвышались из моря две скалы, между которыми были камни, омываемые буруном. Вообще берега острова круты, и где снег держаться не может, имеют вид черный. Длина 20, ширина 8 миль, средина его лежит в широте 62°58' и долготе 62°49' западной; он назван островом Бородино. От Бородино через пролив, шириной миль в 20, лежит другой остров, длиной в 9, шириной в 5 миль, его назвали Малоярославцем. На следующее утро (25 января), обойдя восточный мыс Малоярославца и… продолжая идти вдоль южного берега, открылся третий высокий остров, который назван островом Тейля, в честь посланника нашего в Бразилии; он имеет в окружности 20 миль и покрыт снегом…

Обошед Шетландию с южной стороны при ясной погоде, мы могли хорошо видеть и описать всю гряду узких высоких островов, покрытых льдом и снегом. Гряда эта простиралась почти от юго-запада на северо-восток на 160 миль. Описанные острова, кроме трех, о которых упомянуто выше, названы следующими именами: Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо, Три Брата и Рожнова. От Трех Братьев, лежащих в широте 61°30' и в долготе 56°2' западной, казался к югу как будто бы берег, но нашедшая вскоре пасмурность с сильными порывами ветра и снегами закрыла весь горизонт.

28 января в 7 часов поутру сквозь мрачность показался страшный впереди бурун; тотчас привели к ветру, но и по этому направлению также встретили бурун, тогда поворотили на другой галс. Вскоре после сего ветер совершенно стих, между тем большая зыбь, бросая шлюпы из стороны в сторону, прижимала нас к каменным рифам, на которых разбивался бурун. В продолжение целого часа мы были в самом критическом положении; зыбь ежеминутно приближала нас к острым камням, которые были от нас только уже в полумиле: глубина при каменном грунте уменьшилась до 30 саж., и потому якоря едва ли бы нас задержали. Несметное множество пингвинов окружали шлюпы, киты проплывали мимо нас целыми стадами; волнение разбивалось о них как о гряду каменьев и в воздухе над ними был ряд фонтанов. Наконец, подул ветер от берега, и мы поспешили от него удалиться. К счастью, и течение моря нам благоприятствовало, потому что было также от берега.