Книга Забирая дыхание - Сабина Тислер

«Ему это нужно, — сделал вывод Матиас. — Ему обязательно нужно продать. Ему нужны деньги! И он боится, что что-то может этому помешать. И если бы я раньше познакомился с ним, то, без сомнения, сбил бы цену».

Матиас разозлился. Предчувствие, что он, похоже, платит слишком много, выводило его из себя.

Нотариус все читал.

Агрессивное настроение Матиаса усилилось. Ему вдруг захотелось разорвать договор, выбить шариковую ручку из пальцев нервного владельца квартиры и врезать кулаком по самодовольной роже маклера.

Но ничего этого он не сделал. Он сконцентрировался на дыхании и вдруг вспомнил Алекса.

Алекса, который не то что квартиру, даже обувь или куртку не мог купить, не предаваясь продолжительным раздумьям; который привлекал к себе внимание грубыми выражениями; который всегда говорил слишком громко; который запросто мог перейти на турецкий сленг немецкого языка; который вразвалку ходил по улицам, чтобы продемонстрировать свою силу, и у которого в уголке рта всегда торчала дымящаяся сигарета — даже в местах, где курить было запрещено.

Алекс изображал из себя крутого, но на самом деле был мелким анархистом и самым чувствительным человеком, какого знал Матиас. Однако сам Алекс считал это слабостью и пытался спрятать ее.

Вся его крутизна, в принципе, была сплошным отвлекающим маневром, к которому он прибегал от отчаяния.

«Приезжай ко мне в Италию, — подумал Матиас, — пожалуйста, малыш, приезжай! Мы не будем действовать друг другу на нервы, наоборот, мы проведем в Монтебеники прекрасное время вместе, ты и я, отец и сын».

Нотариус остановился, громко высморкался в огромный носовой платок и перевернул страницу. Матиас увидел, что он наконец-то добрался до последней страницы договора.

Больше всего ему хотелось немедленно сорваться с места, прыгнуть в машину, помчаться в Берлин и обнять сына, но в данный момент это было невозможно.

«Алексу придется подождать…» Эта мысль едва не разорвала ему сердце.

Что Алекс может не захотеть, чтобы отец обнимал его, Матиасу и в голову не пришло.

У него еще сохранились воспоминания о Пасхе десятилетней давности. Алексу только что исполнилось пятнадцать лет, и они встречались два раза в месяц, планируя вместе сходить в кино, в кафе или в ресторан. Эти встречи не были особенно радостными, потому что Алекс не испытывал большого желания видеть отца. Он или возмущался и отвергал любое предложение, которое поступало со стороны Матиаса, или же они сидели в квартире Алекса и спорили.

А потом Матиас уехал на три недели в Кению. Когда он вернулся, его лицо было не загорелым, а серым, щеки запали, глаза лихорадочно блестели. Он чувствовал себя настолько ослабевшим, что с большим трудом дотащил чемодан до стоянки такси. Дома Матиас сразу же улегся в постель и попросил мать приготовить воду, чай и бульон, потому что даже поход в туалет стоил ему огромных усилий.

Это продолжалось двадцать четыре часа, а потом Генриетта вызвала скорую помощь, которая отвезла его в больницу.

«Воспаление легких, возбудителем болезни стала бактериальная инфекция», — таким был диагноз. На антибиотики Матиас не реагировал, и его жизнь висела на волоске. Он спал почти круглые сутки, а когда его не мучили болезненные кошмары, то просто дремал и почти не понимал, что с ним происходит.

Время от времени он замечал, что возле его постели сидит Генриетта или Тильда. Генриетта приходила чаще всего с утра, а Тильда — вечером.

Сначала Матиасу казалось, что он бредит, но по вечерам, когда в отделении уже выключали свет, Алекс прокрадывался в комнату и садился к нему на кровать. Просто сидел, ничего не говорил и даже не решался прикоснуться к нему. Он сидел и тогда, когда Матиас впадал в сон, похожий на беспамятство.

Однажды он услышал, как Алекс плакал. Это было похоже на какое-то нереальное хриплое пение. Матиас лежал с закрытыми глазами, чтобы не смущать его, и продолжал делать вид, что крепко спит.

— Пожалуйста, папа, ты не должен умереть! — всхлипывал Алекс. — Пожалуйста, пожалуйста, ты мне нужен!

Потом он исчез так же тихо, как и пришел.

С этого момента Матиас начал бороться. Он очень хотел жить. Для Алекса. У него был только сын, и этот мальчик стал для Матиаса самым главным на свете.

Потому что Алекс любил его, лишь боялся показать это.

Через три недели его выписали из больницы.

Когда он наконец взял ручку «Америго Веспуччи» и поставил подпись под договором купли-продажи, у него возникло ощущение, что он начинает новый отрезок своей жизни. Может быть, однажды он переедет в Италию. Никогда не знаешь, что будет.

— Вы планируете провести отпуск в Монтебеники? — спросил Кай, когда они после подписания договора сидели в ресторане в Сиене.

— Пока не решил, — ответил Матиас. — Я еще не знаю, что делать с этой квартирой. Она мне очень понравилась.

— Большинство людей предпочитают что-нибудь у моря, если ищут жилье на время отпуска, или же снимают дом в горах. Но такая квартира в маленьком селе — это бывает редко.

— Возможно, я не отношусь к «большинству людей».

Матиас, говоря это, уже понимал, что фраза звучит слишком, высокомерно, и ему тут же стало неудобно. Он не собирался грубить Каю, который был ему симпатичен. Правда, он гетеросексуал до мозга костей, но вроде честный человек, простой и с чувством юмора.

Чтобы смягчить резкость предыдущего замечания, он добавил:

— Похоже, у меня просто было огромное желание стать обладателем недвижимости в Италии. Иметь где-то жилье, гнездо, которое принадлежало бы мне. Я не знаю, как часто буду бывать здесь, но это хорошее чувство — работать в Берлине и знать, что в любой момент ты можешь сесть в машину и поехать в Монтебеники. Мне не нужно заказывать гостиницу, не нужно паковать чемоданы, там я дома, даже если буду бывать лишь изредка.

— Я вас понимаю.

К ним подошел официант, и Кай заказал себе огромный бифштекс по-флорентийски, а Матиас довольствовался куриной грудкой, зажаренной на гриле, и салатом.

— Это просто моя квартира. Можно, конечно, когда я буду бывать там, называть это не отпуском, а креативной сменой места жительства. Значит, я просто буду жить там. Я хочу вместо того, чтобы быть безликим туристом, стать скромной частью деревенской общины. По утрам я хочу пить капучино на своем балконе и разговаривать с женщиной, которая подметает пьяццу, а не со скучающим продавцом в магазине сувениров, где продаются пляжные тапочки, очки от солнца и резиновые утки.

При слове «скромной» Кай внутренне ухмыльнулся, тем не менее Матиас постепенно становился ему все симпатичнее.

— А как в остальном идут дела здесь, в Тоскане? — спросил Матиас.

— Очень хорошо. Но я бы не советовал вам окончательно переселяться сюда, потому что здесь слишком много конкурентов. И целая куча мелких маклеров по торговле недвижимостью, которые ничего не соображают в своей работе.