Книга Все наладится! - Дженнифер Чиаверини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Провожаемая всеобщими взглядами, Эллен направилась к двери.
– Подумайте хорошенько, – предостерег ее режиссер.
Эллен вытащила из сумки потрепанную папку и выбросила в корзинку для бумаг.
– Представьте себе: помесь сценария с мусорным ведром.
– Представьте себе: еще одна никому не известная сценаристка сидит без работы, – ядовито уколол Дэнфорд. – Мисс Хендерсон, я дал вам шанс, основываясь лишь на студенческом фильме и крошечной капле способностей, которые вы проявили в этом своем убогом сценарии – в его оригинальной версии. Не забудьте, вы никто и звать никак! Если вы думаете, что судьба предоставит вам еще одну такую возможность, то вы глубоко ошибаетесь!
Эллен побледнела, но все же взялась за ручку двери.
– Да вы никому даром не сдались! – повысил голос Дэнфорд. – Я купил ваш сценарий, и фильм все равно выйдет – так или иначе. В этом проекте важны четверо: я, Рик, Саманта и Джулия, а без вас как-нибудь обойдемся!
Эллен отпустила ручку и беспомощно обвела глазами стол, задержавшись на Джулии. Девушка ничего не сказала, однако взгляд ее умолял так громко, словно она кричала изо всех сил.
Джулия вдруг вспомнила самый первый вечер, когда она взахлеб читала сценарий: как ей понравилась эта трогательная история, как хотелось узнать Сэди поближе, понять ее, вжиться в образ… И как грубо обошлись с ее памятью! Она подумала о Донне, о второстепенных актерах на съемках в Канзасе, об усадьбе Элм-Крик. Рукодельницы по всей стране были бы счастливы увидеть фильм, посвященный их любимому творчеству, их главной страсти в жизни. И, наконец, она подумала о том, как искренне четверо женщин беспокоились и поддерживали друг друга в самые тяжелые, отчаянные моменты…
– Я тоже ухожу, – тихо сказала она.
Дэнфорд изумленно уставился на нее:
– Что?
– Я ухожу. – Джулия отодвинула стул и встала.
Арес схватил ее за руку:
– Вы в своем уме?!
Она высвободилась и взяла сумку.
– Извините. Приношу всем свои извинения, но мне стыдно за то, что мы сделали со сценарием Эллен, и я не хочу в этом участвовать.
Эллен благодарно вздохнула.
– Вы понимаете, что это конец вашей карьеры?! – воскликнул Арес.
– Понимаю.
– В таком случае я с вами больше не работаю! – гневно сощурил он глаза.
Джулия весело улыбнулась:
– Ну и замечательно! Милый мой, вы облегчаете мне задачу.
Она преспокойно взяла Эллен под руку и вывела из комнаты.
Дэнфорд шел за ними до дверей.
– От вашего отсутствия фильм только выиграет, – рявкнул он на Эллен, – а вот вы, Джулия… Короче, ждите звонка от моего адвоката!
Джулия небрежно отмахнулась, скрывая отвратительную тошноту в желудке.
– Пожалуйста, судитесь, если вам больше заняться нечем. У вас и так под рукой Саманта, готовая взять мою роль – вернее, то, что от нее осталось. Кстати, помнится, при подписании нашего контракта вы допустили некоторые вольности, не так ли?
Насладившись безмолвным испугом на лице режиссера, она эффектно развернулась и зашагала прочь, наполовину таща за собой Эллен, наполовину опираясь на нее.
До самого выхода Джулия улыбалась и кивала, пока Эллен рассыпалась в благодарностях, но мысли ее крутились вокруг загубленной карьеры. Никаких больше шансов на возрождение, никаких золотых статуэток перед рукоплещущей толпой…
Зато подруги будут ею гордиться и уверять, что она поступила достойно.
Выйдя навстречу яркому калифорнийскому солнышку, Джулия почувствовала, как в сердце загорается лучик радости, постепенно выжигая ненужные сожаления и дурные предчувствия, и из-под профессиональной маски актрисы вдруг проглянула настоящая, искренняя улыбка.
Самолет прилетел вовремя, и Донна успела пересесть на первый автобус до Уотерфорда. С удовлетворенным вздохом она устроилась в кресле, прислушиваясь к щебетанию соседок. Когда в общем разговоре выяснился ее статус ветерана курсов, новички засыпали Донну вопросами, на которые она прилежно отвечала, однако на просьбу рассказать, как там вообще, загадочно улыбнулась:
– Сами увидите и поймете.
Большую часть пути она предавалась созерцанию поросших лесом холмов центральной Пенсильвании, мечтая о следующей неделе. Автобус с час пробирался мимо ферм и маленьких городков, пока наконец не свернул на гравийную дорогу. Где-то здесь должен быть мост с кристально чистым ручьем; завидев его, Донна поняла, что они почти на месте.
Сразу за мостом открывался вид на лужайку, плавно поднимающуюся наверх, к особняку из серого камня. Донну охватило ощущение необъяснимой ностальгии, словно она вернулась домой.
– Приехали, – объявил водитель. – Усадьба Элм-Крик.
Разговоры стихли. Путешественницы жадно выглядывали из окон. Донна улыбнулась, вспомнив свое первое впечатление от массивных стен и белых колонн, на которое позже наложились красочные воспоминания о пикниках в саду, посиделках с шитьем на веранде и утренних пробежках.
Пока водитель выгружал чемоданы, она тщетно сканировала окружающих на предмет знакомых лиц в надежде, что подруги вот-вот появятся.
Неожиданно ее кто-то окликнул. Донна резко обернулась:
– Винни! Как я соскучилась!
– Я смотрю, ты постройнела!
– Спасибо, – обрадовалась Донна. За последний год она сбросила десять килограммов и очень надеялась, что остальные это заметят. – Ты тоже отлично выглядишь.
– А то я не знаю! – кокетливо ответила Винни, взбивая седые кудряшки.
Подруги рассмеялись и обнялись.
Не успела Донна заселиться в номер, как приехала Меган, а два часа спустя у крыльца остановился лимузин Джулии, вызвав ажиотаж, как и в прошлом году. Все четверо радостно приветствовали друг друга, обнимаясь и утирая слезы. Донна вдруг поймала себя на том, что все кажется таким привычным, знакомым и в то же время новым и многообещающим.
Лишь отсутствие Грейс бросало тень на счастливое воссоединение. После непонятной сцены на выставке каждая написала ей; никто ни словом не упрекнул ее, не потребовал объяснений – они лишь выражали надежду увидеться снова. Ответа не последовало.
Закончив распаковывать чемоданы, все собрались у Винни. Донна первой достала свой блок для общего одеяла. Вместо узора «Наседка» она выбрала «Медвежью лапу»: четыре лапы цвета осенней листвы и пурпурные когти. Меган и Джулии понравилось, но Винни была озадачена.
– А при чем тут медвежья лапа? Ты должна была выбрать узор, где в названии есть слово «мать» или «дочь».
Донна помолчала, вспомнив ярость медведицы, охватившую ее в тот вечер, когда она забирала Линдси от Брэндона, и силу материнской любви, которая помогла ей увезти дочь в Калифорнию, где та наконец обрела себя.
