Книга Кощей. Перезагрузка: фантастический роман - Роман Галкин

– Эко дивно ты сказ ведешь! – Иван наконец-то спешивается и внимательно осматривает меня с ног до головы, будто сомневаясь, что я могу кого бы то ни было порвать напополам. – Вот токмо и я видывал, как Кощей прахом рассыпался. Одначе восстал он опосля. Что, как и сызнова восстанет? Ась?

– Не-э, – кручу головой, соображая, какой довод придумать, – не восстанет. Тому доказательство есть.

– Какое?

– Что значит – какое? – делано удивляюсь я. – Сказано же в предании: мол, кто Кощея изведет, к тому его сила перейдет. К тебе его сила переходила? Не-э-эт… А ко мне перешла.

– Нешто перешла? – снова недоверчиво осматривает меня царевич и вдруг, набычившись, предлагает: – А давай силушкой померяемся?

– Можно и помериться. Отчего ж не потешить себя богатырской забавою? Только ежели ты вот так сможешь… – Беру Иванову булаву за шипастый шар и, поддав энергии в ладонь, сжимаю кулак. Шар сминается, словно пластилиновый. Металл от напряжения трещит и нагревается.

– Не-э, не смогу, – уважительно протягивает парень, с ходу признавая мое превосходство в силе, не выказывая при этом ни трусости, ни раболепства.

– Это еще не вся сила, – доверчиво сообщаю ему. – Честно говоря, я пока и сам во всех своих возможностях не разобрался, но вот, к примеру, могу создавать пространственные порталы.

В подтверждение создаю переход в свои владения, на поляну у яблони, пригласительно машу рукой царевичу и прохожу сквозь мерцающую завесу. Жду долго. И когда уже решаю, что парень струсил, и собираюсь пройти обратно, тот появляется, ведя под уздцы коня.

– Эко диво дивное! – восхищенно осматривается окрест Иван, а конь, вытянув губы, срывает с ветки молодильное яблоко и принимается сочно хрустеть.

– Э-эй! – опасаюсь я за ценный урожай. – Убери животное от дерева! От этих яблок оно может раздуться и лопнуть.

Иван послушно тащит коня вслед за мной, продолжая разглядывать запертый в отвесных скалах райский уголок.

Я тоже пристально разглядываю свои владения, надеясь увидеть Ягу. Однако не заметно даже следов ее пребывания. Заглядываю в избу и даже в баню. Никого. Опечаленный, сажусь на лавку под березами. Рядом, привязав коня к дереву, опускается Иван. Может, удастся что-нибудь выпытать у него?

– Слушай, – начинаю издалека, – ты-то как прознал, что Кощей жив?

– Дык людишки перехожие весть принесли: мол, восстал Кощей, лютует пуще прежнего, всех красавиц окрест похитил да в лягух болотных превратил. Нешто можно такое попустить? Вот я коня оседлал да и отправился татя костлявого усмирять.

– И что, жена вот так и отпустила – других красавиц от Кощеевых чар спасать? Это ж сколько лягух тебе перецеловать предстояло?

– А чего мне жена? Я, чай, не подкаблучник! – гордо заявляет царевич, однако я замечаю, как при упоминании о супруге он недовольно кривит губы. Видать, допекла его анчутка вредным характером так, что и красота не помогает. Оттого и старается супруг при каждом удобном случае свинтить из дому.

– Да и помыслы мои о битве с Кощеем были, а не о девах. Одначе, ежели надобность будет, могу и поспособствовать. И никто: ни жена, ни братья, ни батюшка родный – мне в том не указ.

– Да? – с ехидным недоверием вопрошаю я, вспомнив о недавней причине собственного веселья.

– Мое слово крепко! – бьет себя кулаком по колену Иван.

– Ну, тогда я тебе облегчу задачу, – поднимаюсь с лавки и киваю ему, чтобы следовал за мной. По пути продолжаю расспросы: – Как же ты узнал, что здесь Кощеевы владения, ежели черного замка нет?

– Так я было мимо и проехал. А тут вдруг видение призрачное, будто черный замок над скалами воздвигся, замерцал и растаял без следа. Я как глянул, так и узнал это место, где в прошлом разе с Кощеем бился. Знать, думаю, пологом невидимости он свои чертоги накрыл, ибо убоялся, что я сызнова приду. А тут и бабушка божий одуванчик из лесу вышла. Молвит: пришла просить Кощея, чтобы тот внучку-красу ненаглядную возвернул. Сама, молвит, за татя бесстыжего замуж пойду, а внученьку из лап его премерзких выручу.

– Бабка, случаем, не рыжая была? – останавливаюсь я.

– Рыжая, – кивает Иван. – Хромая. На корявую клюку опиралась. И нос вот такенный – горбатый, с бородавкой с трясогузкино яйцо.

– И где та бабка?

– В свою весь возвернулась, знамо. Я слово дал, что Кощея побью и внучку ее освобожу.

– Ясно. Где та весь находится ты, конечно, не знаешь.

– Не-а, – мотает головой Иван. – Мне та старушка без надобности.

– А вот у меня к ней есть парочка вопросов, – вздыхаю я и хлопаю его по плечу. – Ну ладно. Пойдем, покажу тебе заколдованных дев.

Спускаемся к подземному озеру, но прежде чем выйти под своды пещеры, я останавливаюсь и предупреждаю Ивана:

– Хочу тебе сказать, дружище, что Кощей превратил дев не в разных лягух, а в одну большую.

– Да ну?

– Ага. Сейчас сам увидишь. – И я осторожно выглядываю за каменный край арки.

Как оказалось, осторожничал не зря. Любвеобильный Маркуль был начеку, и, заметив меня, тут же вознамерился облобызать. Стремительный язык метнулся со скоростью молнии. Однако и я не дремал, да и реакция у меня теперь далеко не человеческая. Потому своевременно успел отпрянуть за угол, а язык просвистел мимо, слегка мазнув по лицу неосмотрительно высунувшегося царевича. Впрочем, тому хватило. Провернувшись вокруг своей оси, Иван грохнулся навзничь на каменный пол.

– Куа-а-а! – радостно басит земноводный монстр.

– Маркуль, место! – ору на него, и он тут же поспешно тонет, как обычно, оставив на поверхности только бесстыжие глаза.

Обеспокоенно склоняюсь над пострадавшим. М-да, сразу видно смертного. Разок походя перепало, и уже глаз заплывает лиловым фингалом.

– Э-эй! – хлопаю по щеке царевича.

– Ась? – испуганно открывает он незаплывший глаз. – Что это было?

– Поцелуй зачарованных дев.

– Всех сразу?

– Одномоментно, – киваю в ответ.

– И теперь они свободны?

– Нет, не так все просто, – улыбаюсь Ивану, – то они тебя поцеловали. Единожды. К тому же в щеку. А чтоб разрушить чары, ты сам должон к зеленым устам приложиться, да по-взрослому, да столько раз, сколько тех дев зачаровано.

Иван поднимается, опасливо косится на арочный проем и осторожно трогает пострадавший глаз.

– Отчего же ты, Георг, сам не освободил прекрасных дев, не порушил чары колдовские жаркими поцелуями?

– Я что, по-твоему, похож на зоофила?

– Не ведаю, – пожимает плечами Иван. – Никогда не встречал ентого зоохвила.

Сдерживаю желание посоветовать царевичу заглянуть при случае в зеркало. Вместо этого вывожу его наконец-то к озеру и приказываю Маркулю всплыть.