Книга Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова

Однако, когда за мной все же пришли, на палачей визитеры не походили. Это были две молодые девушки-служанки, усердно отводившие от меня взгляд. До смерти напуганные. Мной? Я ведь в кандалах, да еще и с ограждающим амулетом на ноге. Чего бояться?

Под конвоем двух стражников меня отвели наверх, в богато убранные палаты, где меня ожидала горячая ванна и роскошно украшенное женское платье. Что все это значит? На мои вопросы служанки то ли не хотели отвечать, то ли не знали ответов, но пугались еще больше, и беспрестанно кланялись, и извинялись… Я не стала настаивать. Горячая вода – это прекрасно. Чистые, легко расчесывающиеся волосы – это просто мечта. Покой и нега, которых я давно была лишена… Может, это последние радости перед казнью?

Платье было чудо как хорошо – голубое, с изящной кружевной отделкой, оно сидело на мне как влитое. Волосы улеглись в высокую прическу умелыми руками служанок – я давно не видела себя такой красивой. И пустой. Я смотрела на себя в зеркало и видела безжизненные глаза. Хотела ли я избавиться от этой пустоты? Не знаю. Мне незачем было жить.

Однако Валдес явно так не считал. Он ворвался в комнату решительным шагом… о, нет-нет! Его внести в комнату решительным шагом: Главенствующий маг по-прежнему не ступал на собственные ноги, однако и следов шин на них не было – местные лекари, судя по всему, поработали на славу, однако заживление сломанных костей еще явно не завершилось. Новый бархатный цвета спелой вишни костюм Валдеса изобиловал золотым шитьем и украшениями, несколько цветных лент перетягивало ему грудь, а изумительной работы кремовые кружева на рукавах закрывали кисти рук почти до середины кисти. Темные с проседью пряди Валдеса были уложены волосок к волоску, следы дороги и разочарований смыты… Но опекун Угго все равно был мрачен и зол. Сидя в великолепном портшезе – обитом бархатом кресле с искусно отполированными брусьями для удобства носки понизу, он хмуро и придирчиво осмотрел меня с головы до ног, отчего я внутренне ощетинилась, потом достал откуда-то из кармана небольшую коробочку и швырнул ее мне в руки:

– Прикрой свой дурацкий ошейник.

В коробочке оказались украшения – дивное черное колье, само похожее на ошейник, если бывают ошейники из бриллиантов. Сверкающие капельки по встык составленным черным гибким узорчатым пластинам водопадом спускались вниз, в декольте, и притягивали к себе взгляд как магнитом. К колье прилагались такие же серьги и кольцо.

– Как великодушно, – едко сказала я, стоя перед зеркалом и глядя на отражающегося в нем Валдеса.

– Не надейся, – холодно буркнул Угго, – Вернешь после приема.

– После приема? Какого приема?

Валдес глянул на меня с искренней ненавистью:

– Император захотел лично на тебя взглянуть. Довольна?

Бальный зал в городской ратуше Вельма не шел ни в какое сравнение с тем, что я увидела в императорском дворце.

Здесь нам пришлось долго идти пешком: перед дворцом ширилась открытая и совершенно пустая площадь, запросто вместившая бы в себя два, а то и три Воробьиных рынка. Но по этой площади не дозволялось ездить верхом или в карете, оттого любым гостям, будь они именитые или не очень, приходилось преодолевать это расстояние на своих двоих (если, разумеется, ты был болен и стар, твоим услугам предлагались портшезы, однако редкий гость посмел бы признаться в своей немощи. Немощных во дворце не любили. Немощный – значит, слабый, а слабых, как известно, могут заклевать до смерти). Затем к дворцу вела величественная широкая лестница… А после были бесконечные мили коридоров и анфилад богато украшенных залов и гостиных.

Убранство дворца – длинного полукруглого здания с роскошной колоннадой и маленькими красивыми башенками наверху – потрясало. Не было ни одного повторяющегося рисунка на шелке, обтягивающем стенные панели в гостиных, мимо которых мы проходили. Узор лепнины на потолке и арках дверных проходов везде был разным, так же как и мозаичный узор пола. Изощренные бархатные драпировки окаймляли высокие окна. Изящные диванчики на резных инкрустированных ножках приглашали присесть, если бы кто-нибудь рискнул собственной головой это сделать.

Мне никогда раньше не доводилось видеть такой роскоши, и я была так увлечена разглядыванием этой красоты, что совершенно забыла наставления, которые Валдес безуспешно вдалбливал мне по пути во дворец.

– Никогда не говори первой. Дождись вопроса или разрешения. Всегда добавляй «Ваше императорское величество». В глаза не смотри, – сквозь зубы цедил опекун Угго, массируя болезненно ноющую правую ногу. Мы ехали в его карете, и дюжина сыскарей верхом сопровождала нас. Незнакомых мне сыскарей. Не знаю, какими бы глазами смотрели на меня те, что возвращались со мной из Ниннесута в Вельм.

– Но зачем? – внезапно спросила я.

– Потому что не смотри в глаза и все! – взорвался Валдес.

– Да нет, зачем я ему нужна?

– Не знаю, – огрызнулся маг.

Разумеется, он знал. Разумеется, это ему не нравилось. Однако на сколько не нравилось, я поняла только тогда, когда в одной из богатых гостиных дворца мы наткнулись на кучку беседующих и громко хохочущих придворных.

– А! Угго Валдес! – при виде нас с азартом закричал один из них, худощавый, с тонкими и лукавыми чертами лица молодой франт, – Господин Главенствующий маг Имперского сыска! Что это с Вами случилось? Вас покусали ваши беззубые песики?

Валдес со злобой скосился на двух дюжих сыскарей, тащивших богато украшенный портшез и внезапно остановившихся прямо посреди зала. Со стен на нас укоризненно взирали худосочный старикашка, оплетенный гербовыми лентами и перевязями словно бутыль с вином, и суровая старая дама с выцветшими глазами и совершенно серыми волосами. Чьи это были портреты – никого не интересовало. Кучка придворных занималась куда более интересным делом, чем история или просвещение. Она полоскала косточки ближнему своему. И не ближнему.

– Ну, и где этот ваш божественный молот? – не унимался франт, подскочивший к портшезу ближе.

– Кто? – скривился, словно выпил уксуса Валдес.

Явно игнорируя Главенствующего мага, молодой нахал театрально выгнулся, якобы заглядывая за портшез, и уставился на меня раздевающими наглыми глазками:

– Это? Это и есть наша надежда и опора? Молот божественного правосудия?

Глаза его вытаращились в притворном ужасе, тонкие, явно ощипанные брови вспорхнули вверх, равно как и маленькие черные усики.

– Господа, боюсь, мы пропали! – молодой человек обернулся к придворным и патетично воздел руки вверх, – Это не молот. Это какая-то худосочная колотушка.

Взрыв хохота заглушил его слова, а опекун Угго схватился было за поручни кресла, но только скрипнул зубами и резко ткнул пальцем в бок зазевавшегося носильщика.

Увы, в Императорском дворце Валдес был не первым, не властным, и даже не привычно-самоуверенным гордецом. Здесь он был одним среди очень многих – и более богатых, и более знатных, и более могущественных. Здесь он кривил в надменной улыбке губы и смотрел с плохо скрываемой неприязнью. Здесь у него было много врагов.