Книга Метаморфозы промежности (сборник) - Андрей Шаргородский

– У нас в управлении есть кто-то…

– Да, есть, и поверьте, не один. Дело в другом. Всё, или почти всё, что они хотели сделать – они сделали. И не вина Стрелкова, что он не смог никого задержать и предотвратить наступление наказания.

– Наказания? Ты имеешь в виду, что этих несчастных не убивали, а публично казнили за непослушание?

– Конечно! И им это удалось, люди увидели последствия и, если кто-то и хотел раньше уйти, то теперь он трижды подумает перед этим, так как просто так оттуда не возвращаются.

– Прости, но откуда у тебя такая информация? Или это опять всё Стрелков?

– Нет, Стрелков здесь как раз и не причём. Валентин Викторович, – тут она задумалась на секунду, а затем продолжила, – давайте так: если вы мне сейчас пообещаете, что закинете это тухлое дело в самый дальний угол архива, то я вам постараюсь всё объяснить.

– Например?

– Ну, например то, что та старушка, которая выкинулась с балкона, на самом деле сделала это не от доброго сердца, а по принуждению.

– То есть?

– Сначала обещание! Поверьте, это в ваших же интересах. Я знаю, что говорю!

– Хорошо, – подумав, ответил генерал, – в конце концов, меня не сегодня-завтра на пенсию отправят, так что давай, выкладывай.

– Каша, как вы помните, заварилась после четвёртого убийства. Все всё поняли, и началась игра в кошки-мышки. Вы планировали, делали засады, придумывали нестандартные ходы, а им только и оставалось, что, получив информацию, просто обойти всё «это» и сделать своё дело. Совсем не трудно, товарищ генерал, зная, где тебя ждут, сделать так, чтобы не встретиться. Так они и делали: травили, били током, подсовывали не те лекарства, ну, и так далее. Это вы знаете. А вот на последнем, двенадцатом случае, пришлось подключиться и мне. Ну, не смотрите так на меня, я думала, что вы давно догадались.

– У меня, конечно, была мысль про тебя, и про Стрелкова, и даже про Фартовина, но, не имея никаких доказательств, я не мог быть уверенным. А доказательств не было, сама знаешь.

– Знаю! Тем и занималась, чтобы не было доказательств. Так вот тогда, у этой старушки, как её?

– Мария Петровна Жилина, – подсказал он.

– Да, так вот, когда ей позвонили и просили передать мне трубку, она уже была под моим прицелом. За две минуты до этого, мне позвонили на «левый» мобильный телефон. Я передала ей трубку, и там она услышала голос своей пятнадцатилетней внучки, которая рыдая, сообщала, что её собираются изнасиловать и убить в каком-то подвале, если бабушка не сделает то, что ей скажет рядом стоящая женщина, в форме капитана. Ещё она сообщила, что стоит голая, а перед ней пятеро здоровых парней, которые готовы накинуться на неё. Я дала гарантию бабушке, что как только её тело сорвётся с балкона, её внучку отпустят и никогда больше не тронут. Остальное вы знаете: ей позвонили, она передала мне трубку, мой человек, изменив голос, всё рассказал, ну а бабуле ничего не оставалось делать, так как она видела, что всё равно бы я её пристрелила, по запасному варианту.

– Внучку отпустили?

– Какое это имеет значение? Наверно.

– Лида, я ушам своим не верю!

– А вы и не верьте! Выйдите отсюда и всё забудьте!

– А как же встреча с загадочным дяденькой, тогда, возле их штаб-квартиры?

– Тоже спектакль. Запись мы сделали заранее и, если бы у нас были нормальные специалисты, они бы поняли, что запись сделана не в тот день.

– Почему?

– Да потому что в тот день мимо нас три раза проезжала машина, а на записи нет этих звуков, потому что записывали мы всё в саду, вечером. Ну, это так к слову. Мы, конечно, знали, что Стрелков может быть где-то в кустах, поэтому разговаривали о том же, что и на плёнке.

– А квартиры? Ведь именно это легло в основу правильных подозрений Стрелкова?

– Да, с квартирами чуть-чуть напортачил Григорий Андреевич, мог бы на разных людей оформить, но жадность подвела.

– Так он тоже участвует в этом спектакле?

– Это не спектакль, если вы имеете в виду то, что заставляет нас так преданно служить делу, это жизнь! А спектакль, это когда я двух мужиков лбами столкнула! Вот за эту роль мне, кажется, должны были дать Оскара.

– Значит, и это всё было разыграно?

– Конечно! Правда невеста об этом мало знает, да и встречались они без принуждения. Когда мы поселились с Серёжей в одной квартире, у меня и в мыслях не было с ним крутить любовь. Однако, когда Стрелков нащупал правильную версию, да ещё при этом начал за мной ухаживать, правда своеобразно, по-ментовски, я поняла, что надо пробовать на этом сыграть. Убирать их обоих было глупо, да и шум бы поднялся, а так получилось всё культурненько и благородненько! Даже вы повелись и стали прикрывать истинные причины. Всё получилось, и теперь я выполнила всё, что мне поручили.

– А ребёнка? Ребёнка тоже поручили «заделать»?

– Нет, ребёнка я решила оставить на память. На память о блестящей операции, которая венчала конец моей ментовской карьеры.

– Ну, а дальше что?

– Ничего! Дальше как раз всё ясно и чисто! Дети мои уже в Америке, никто ведь не интересовался сильно их судьбой после того случая? Их усыновила американская пара, по моему согласию, и вывезли туда. Теперь они подданные этой страны, и им ничего не угрожает. Конечно, когда я туда приеду, мы всё вернём на круги своя, но пока так. У меня ведь там дом есть.

И деньги есть. Вы думаете, что мы с моим покойным мужем боролись с наркотиками? Да не смотрите вы так на меня, товарищ генерал! Там деньги сами в руки текли, много денег! Наркобароны наши местные платили нам хорошо. Показатели мы всегда держали в лучшем виде, сами знаете. И ловили для вида, и сажали всякую шушеру, которую нам они сами и сдавали. Операции для показухи какие делали, а? Помните, вы ещё нам за предпоследнюю медали вручили? Так и тут всё чисто сделали.

Рука генерала так и тянулась к пистолету. В мыслях было только одно: застрелить эту тварь. Она это заметила и властно приказала:

– Не надо! Кому вы хуже сделаете? Моя жизнь здесь это только прелюдия к жизни той, а себя угробите. Ведь никто вам не поверит, а даже, если поверят, то доказать вы ничего не сможете. Так что давайте не будем прерывать нашу милую беседу, Валентин Викторович!

– А как же твоя мать?

– А что мать? Она скоро умрёт, так что нам она уже не нужна. Лишние хлопоты.

– Так ты родишь, и туда?

– Да, документы на меня уже готовы, поэтому через год, а я думаю вы мне поможете, судимость снимем и «прощай немытая», пусть не Россия, но тоже.

– Так, получается это всё для того, чтобы попасть туда?

– Ну, и это тоже. Но основное это конечно то, чему нас учит наша вера. Я не буду вам об этом рассказывать, захотите, почитаете.