Книга Цусимский синдром - Станислав Смакотин

Гляжу на медленно поднимающуюся полоску суши, и мне трудно оставаться спокойным… Я уже сам до конца не знаю: от встречного ветра у меня на глазах слезы или, быть может… Я плачу?.. С чего бы? Через сто одиннадцать лет я сел в прогулочный катер, отчалив от берега. И возвращаюсь на него – одиннадцать дней спустя на борту погибшего в моей реальности броненосца… Странно звучит, но… Слишком многое изменилось за это несопоставимое по масштабам время. В том числе и во мне… Куда-то исчез даже так называемый «цусимский синдром». Мне не кажется?..

На корабле суета: матросы лихорадочно драют все, что можно… Мимо торопливо пробегает кто-то из штабных – на боку сабля, сам при орденах и золотых эполетах, парадная форма…

Мимо проходят двое трюмных, из нижних чинов:

– С глаз долой и чтоб духу… Парад будет! – Тот, что постарше, сурово выговаривает молодому.

– Дядя Семен, да как же… Я берега родного с год не видал!.. Хоть глазком… – Парень явно расстроен.

– Не положено… Насмотришься еще, дурень чумазый…

М-да… Как и всегда: победил простой русский солдат, а лавры пожинают… Совсем не те…

Мысли неизбежно возвращаются к потерям.

Из тридцати вымпелов, что остались с эскадрой после разделения с транспортами, сейчас к Владивостоку подходят все пять броненосцев первого отряда: «Князь Суворовъ», «Александръ III», «Бородино», «Орелъ» и «Ослябя»… Второй, наиболее пострадавший отряд: чудом выжившие броненосцы береговой обороны «Генералъ-адмиралъ Апраксинъ» и «Адмиралъ Сенявинъ», броненосцы «Наваринъ» и «Сисой Великий»… После первого сражения затоплен командой «Николай I», отстали и неизвестна судьба двух стариков: «Адмирала Ушакова» и «Адмирала Нихимова»… Остается надежда, хоть и малая, что хоть кто-то из них сможет добраться до родных берегов…

Крейсерский отряд пришел почти целиком, потеряв лишь «Владимира Мономаха». Судьба его неизвестна – отстал ночью, после первого сражения.

Больше всех досталось нашим миноносцам: помимо «Бедового», что был отправлен во Владивосток, в строю остались лишь «Безупречный» и «Бодрый»… «Грозный» потерялся после первого боя, «Блестящий» и «Громкий» – подтвержденно погибли…

Берег медленно увеличивается в размерах, вырастая – становятся видны зеленоватые сопки, какие-то темные точки… Строения? Помню, что Владивосток находится в бухте Золотой Рог… А мы сейчас наверняка входим в залив Петра Великого? Слева виден большой остров… Остров Русский? На который в моем будущем проведен мост? Будет ли он возведен теперь, когда все совсем по-другому?..

Несколько мелких суденышек, напоминающих рыбачьи лодки, хаотично разбросаны по глади воды… Это ведь наши… Нет, не так: НАШИ лодки!.. Мои в том числе… И пусть я не отсюда, а заброшен в эту реальность невероятным, непостижимым стечением обстоятельств… Но там, на этих суденышках, как и на берегу, – мои предки. Значит, вы тоже мои, как и я – ваш? Потомок…

Что случится в русском порту? Величественно встанем на рейде, торжественный салют в честь победителей, мелькание дамских чепчиков и мужских котелков? Поросенок на подносе? А дальше? Что со мной произойдет дальше?..

– Ваше благородие?

Я оборачиваюсь: за спиной молодой матрос – ординарец Рожественского.

– Чего хотел?

– Его превосходительство просил передать вам, что ожидает в каюте… – Чуть подумав, добавляет: – Немедленно!

Делаю несколько шагов по палубе в сторону адмиральских покоев. Неподалеку младший артиллерист Прохоров инструктирует группу комендоров:

– Исключительно по моей команде! И если кто пальнет вне залпа… Смотрите у меня!.. Три шкуры спущу!

Куда это они собрались стрелять? Все ведь закончилось?

– Попробуйте только испортить салют…

Ах да. Я совсем позабыл… Ведь будет орудийный салют!

Вздохнув, я с легким уже сердцем взбегаю по трапу наверх. Козырнув по пути в ответ встречному матросику в парадной форме.