Книга Ученица Гильдии - Труди Канаван

— Но почему она? — Это замечание было предназначалось для Сонеа. — Девчонка из трущоб…

— …какая несправедливость…

— …на ее месте должен был быть…

— …оскорбление Великих Домов…

Она тихо фыркнула. Если бы они знали истинную причину.

— Дорогу избраннице Высокого Лорда!

Она вздрогнула при звуках знакомого голоса. Реджин загородил ей путь.

— О великая! — воскликнул он. — Могу я просить тебя об одной милости? Тебя, столь могущественную и почитаемую?

Сонеа недоверчиво посмотрела на него.

— Что тебе надо, Реджин?

— Умоляю… если, конечно, положение тебе позволяет… — он заискивающе улыбнулся, — умоляю, вычисти мне ботинки! Тебе ведь по плечу столь трудное задание. А мне все равно нужно вычистить ботинки, так кого же просить, как не тебя, лучшую чистильщицу во всех трущ… во всей Гильдии!

Сонеа покачала головой.

— Ничего остроумнее ты не мог придумать, Реджин? — Она обошла его, но он не отставал.

— О Сонеа… я имею в виду… великая… Это была бы такая честь…

Вдруг он замолчал. Сонеа подавила искушение обернуться.

— Ты что, сдурел? — пробормотал кто-то. — Она избранница Высокого Лорда. Оставь ее в покое.

Узнав голос Кано, Сонеа страшно удивилась. Так, значит, Джеррик был прав. Аккарин действительно улучшил ее положение. Она спустилась в Холл, вышла из Университета и направилась к Корпусу Магов.

И замерла на месте.

Куда она идет? К Ротану?

Она попыталась собраться с мыслями. Голод решил за нее. Она пойдет в Столовую. А после экзамена? В библиотеку. Если она просидит там допоздна, Аккарин, возможно, ляжет спать, и ей не придется встречаться с ним. Собравшись с духом и приготовившись к неизбежным перешептываниям за спиной, она пошла обратно в Университет.

Комната Лорлена находилась на первом этаже Корпуса Магов. Лорлен проводил дома мало времени: он всегда вставал рано и оканчивал работу позже всех в Гильдии. Он почти перестал обращать внимание на обстановку, замечая только кровать и шкаф для одежды.

Минувший день предоставил ему возможность изучить собственную комнату. Он и забыл про вещицы, которые стояли на полках перед рядами книг. Сувениры прошлого, они вызывали у него теперь только боль и чувство вины. Они напоминали о людях, которых он любил и уважал. О людях, которых он предал.

Лорлен закрыл глаза и вздохнул. Оузен, наверное, еще ничего не заподозрил. Прошло только полтора дня. Оузен еще не пришел в ужас от накопившихся за это время дел, тем более что он уже много лет уговаривал Лорлена взять отпуск.

Если бы это был отпуск. Лорлен потер глаза и отправился в спальню. Может быть, ему наконец удастся заснуть. Он провел без сна две ночи, с тех пор как…

Он лег, и воспоминания снова нахлынули на него. Он застонал, пытаясь отогнать их и зная, что это бесполезно.

Как это началось? Я сказал что-то про винского посла, что он рассчитывал остановиться в Резиденции…

— Он очень удивился, что Высокий Лорд больше не принимает у себя гостей, ведь его отец всегда останавливался у вашего предшественника, — сказал Лорлен.

Аккарин улыбнулся в ответ. Он стоял у столика с напитками и смотрел в окно, на сад, окутанный темнотой.

— Лучшее мое нововведение.

— Ты очень ценишь свое одиночество, — не подумав, сказал Лорлен.

Аккарин провел пальцем по бутылке вина, словно раздумывая, не выпить ли ему еще. Он стоял отвернувшись, и Лорлен очень порадовался этому, когда Аккарин вдруг сказал:

— Не думаю, что послу понравились бы мои… привычки.

Да! Еще одно странное замечание. Словно он хотел посмотреть на мою реакцию. Я-то думал, что я в безопасности, потому что он стоял ко мне спиной и не мог меня видеть…

— Привычки? — Лорлен сделал вид, что удивлен. — Я думаю, он пережил бы, что ты поздно ложишься и слишком много пьешь. Ты просто боишься, что он выпьет твое любимое вино.

— И это тоже. — Аккарин открыл бутылку. — Но я не могу допустить, чтобы кто-нибудь проник в мои маленькие тайны.

И снова образ Аккарина в окровавленных нищенских лохмотьях мелькнул в сознании Лорлена. Он вздрогнул и прогнал эту мысль.

Неужели это тогда он заподозрил неладное? Неужели он читал мои мысли?

— Нет, конечно, — ответил Лорлен и, пытаясь сменить тему, спросил про дворцовые новости.

В этот момент. Аккарин взял в руки какую-то вещь, лежавшую на столике. Лорлен заметил блеск драгоценных камней и пригляделся. Это был нож. Тот самый нож, который, в воспоминаниях Сонеа, Аккарин использовал для ритуала. Лорлен чуть не захлебнулся вином.

— Друг мой, вино обычно пьют, — сказал Аккарин, улыбаясь. — Я никогда не слышал, чтобы вином пытались дышать.

Закашлявшись, Лорлен прикрыл лицо ладонью. Он попытался успокоиться, но нож в руках Аккарина не давал ему забыть о воспоминаниях Сонеа. Он не мог понять, зачем Аккарин принес его в гостиную.

Вдруг он похолодел при мысли, что Аккарин собирается использовать его по назначению.

— Какие новости? — медленно повторил Аккарин. — Дайка подумать.

Лорлен заставил себя спокойно смотреть на друга. Но, когда Аккарин повернулся, чтобы взять бутылку, Лорлен заметил на столике какое-то движение. Еще к одной бутылке было прислонено полированное серебряное блюдо. В нем отражались глаза Аккарина. Глаза, которые следили за ним.

Наверное, он с самого начала наблюдал за мной. Может быть, он еще не пытался читать мои поверхностные мысли. Но моя реакция на его замечания и выражение моего лица при виде ножа убедили его: что-то не так.

— Мои друзья в Элане и Лонмаре сообщали мне про Дэннила, — сказал затем Аккарин, резко отходя от столика. — Они хорошо отзываются о нем.

— Приятно слышать.

Аккарин остановился посередине комнаты.

— Я с интересом слежу за его поисками. Он очень способный ученый.

Значит, он знал, что Дэннил что-то ищет. Знал ли он, что именно? Лорлен заставил себя улыбнуться:

— Интересно, что привлекло его внимание.

Аккарин прищурился:

— Разве он не сообщает тебе о своих поисках?

— Мне?

— Да-да. Ведь это ты попросил его покопаться в моем прошлом.

Лорлен тщательно обдумал свои следующие слова. Аккарин мог как-то узнать, что Дэннил идет по его следам, но он не мог знать, почему — ведь Дэннил сам этого не знал.

— Это тебе сообщили твои друзья в Элане?

— Наверное, правильнее сказать — шпионы.

Аккарин дернул рукой, все еще сжимавшей нож. Лорлен вздрогнул от страха и понял, что должен как-то объяснить свою реакцию.