Книга Арифмоман. Червоточина - Александр Рудазов

Впрочем, завидовать купцу не приходилось. Каково бы ни было происхождение этих жаркамней, действовали они круглосуточно, «выключить» их не получалось. Владелец держал их в специальном огнеупорном сундуке, но тот все равно раскалялся сильнее любой печи. Купец и двое его слуг ходили почти голышом и страшно потели, постоянно находясь рядом со своим товаром.

При этом жаркамни вполне можно было держать голыми руками. Да, горячие, но не обжигающе. Если использовать вместо грелки, можно даже ни во что не завертывать. Весь свой жар эти удивительные булыжники отдавали вовне, сами нагреться просто не успевая.

Эйхгорн приобрел камень чуть больше нужного размера. Он рассчитывал, что когда машина будет полностью закончена, тот как раз достаточно сократится. Корпус для двигателя медник уже отлил – прекрасный бронзовый корпус. С традиционным ДВС эта штука не имела уже вообще ничего общего – по ходу работы Эйхгорн вносил все новые изменения.

Но она обещала заработать. Эйхгорн перепроверил расчеты четырежды. А потом на всякий случай еще и в пятый раз – на бумаге.

Дольше всего пришлось думать над приспособлением для сброса лишнего тепла. Именно потому, что жаркамень не выключался. В конце концов Эйхгорн пришел к своего рода задвижке – во время простоя та оставалась открыта, нещадно нагревая воздух вокруг. А после закрытия тепло жаркамня концентрировалось в ограниченном пространстве, и двигатель приходил в действие, заставляя крутиться пропеллер.

В отличие от фюзеляжа, пропеллер Эйхгорн сделал из дерева. Да и вообще постарался заменить деревом все, что возможно – его проще обрабатывать, и обходится не в пример дешевле. Сиденье, штурвал, педали, грузоотсек…

Часть металла удалось получить за так – в дворцовом арсенале имелся хороший запас железа и меди, – но алюминий там отсутствовал напрочь. Никель тоже. Их приходилось приобретать у королевских поставщиков, а те уж драли по три шкуры! Кое-что Эйхгорн даже выписал из-за границы.

Приобретая все новые материалы, расплачиваясь с медником, столяром, стеклодувом и другими мастерами, он иногда думал, что стоило все же купить ковер-самолет. Двести золотых – сумма немалая, но для придворного волшебника вполне подъемная.

Если запастись терпением.

Глава 30

Закончилась луна Лебедя и началась луна Тигра. В Парибул пришла весна – впрочем, от зимы она почти не отличалась. Разве что температура теперь даже по ночам стояла выше комнатной.

Эйхгорн, проведший в этом королевстве уже четыре месяца, рвался в дорогу. Он окончательно довел до ума свой термодвигатель, достроил планер и теперь подбивал последние мелочи.

Парашют, например – Эйхгорн не собирался подниматься без него в воздух. Он приобрел большой отрез плотной ткани и множество тонких веревок для строп, а вместо ранца использовал собственный рюкзак. Но даже несмотря на то, что запасным парашютом Эйхгорн решил пренебречь, создать действующую модель удалось далеко не сразу.

К тому же постоянно отвлекал король. По-прежнему уйма времени уходила на репетиторство, а тут еще всякая бессмысленная чепуха.

В день Свинцового Тигра, например, его величество вдруг решил, что королевству жизненно необходим герб. Строго говоря, у Парибула он уже был – два скрещенных меча и щит на синем фоне, – но Флексигласу Первому почему-то стало казаться, что это слишком скучно.

Так что он созвал советников и приказал составить новый герб. Никто из них не отличался художественными способностями и не увлекался геральдикой, так что дело шло вяло. К тому же в Парибуле не было никаких заметных достопримечательностей, он не был знаменит каким-то промыслом и не мог похвастаться богатой историей. Что помещать-то на герб?

Кравчий предложил поместить то единственное, чем Парибул славен – земные плоды. Сверху синий фон (небо), а снизу зеленый (трава). И на этом фоне тучного быка, брабулякра и картофелину.

Эйхгорн с предельно серьезным лицом предложил добавить по бокам золотые колосья, снизу – восходящее солнце, а в центре – скрещенные серп и молот. Мол, символизирует работящих вилланов и искусных мастеров.

Королю такое дополнение чрезвычайно понравилось. Он аж крякнул от удовольствия и велел немедленно нанять гербописца, чтобы в точности так все и нарисовал. А от себя добавил, что пусть бык и брабулякр поддерживают серп с молотом, а картофелина будет над ними. Так, мол, совсем хорошо.

В тот день Эйхгорн почти не продвинулся в постройке самолета.

Но в конце концов наступила знаменательная дата. Стоящая посреди двора конструкция подошла к своему логическому завершению. Более или менее типовой моноплан – насколько возможно маленький, способный поднять не более центнера.

То есть самого Эйхгорна и еще килограммов тридцать.

Крыло Эйхгорн провел под фюзеляжем. Оперение сделал горизонтальным. Шасси – колесное, трехстоечное. С колесами пришлось немало повозиться – обычные тележные не подходили, а городской колесник упорно не понимал, чего придворный волшебник от него хочет.

Убираемое шасси Эйхгорн, конечно, даже не рассматривал. Слишком много возни. Какое-то время он вообще размышлял над тем, чтобы поставить полозья или сделать гидросамолет, но в конце концов вернулся к классической схеме.

Кабину Эйхгорн просмолил, снабдил ветровым стеклом (точнее, куском прозрачной слюды), установил простое деревянное сиденье и необходимый минимум средств управления. Штурвал, педали, ручку управления, рычаг запуска двигателя. Подумав, добавил еще и стопор – на случай, если вдруг пажи вздумают играть с приборами.

В итоге получилось нечто, похожее на слегка поврежденный Ил-2. Только одноместный и более грубых очертаний.

И безо всякого вооружения, разумеется.

Пробный выезд Эйхгорн совершил в день Замшевого Тигра. Пока без взлета – просто закрыл задвижку и покатался немного по двору, опробовал движок. Тот невыносимо долго разогревался, а когда наконец разогрелся – стал издавать кряхтящие хлопки, вызвавшие у пажей шумное гиканье. Те столпились вокруг крылатой машины и дружно ржали, пока Эйхгорн нарезал круги.

Король тоже соизволил выйти и милостиво покивать. Его придворный волшебник в кои-то веки сотворил настоящее волшебство. Жаль только, что оно издает такие неприятные звуки.

– Мэтр, а зачем твоя самоходная карета так громко пускает ветры? – полюбопытствовал король, когда Эйхгорн остановил самолет.

– Это не ветры, это особенности силовой установки, – мрачно ответил тот. – Постараюсь это исправить, когда буду работать над следующей моделью.

– Постарайся, постарайся. А то срам же какой-то. Покататься можно?

– Машина одноместная, двоих не поднимет.

– Вот все-то у тебя какое-то недоделанное, – вздохнул король. – С ограничениями всякими. Опять звезды, что ли, неблагоприятно расположены?

– Нет, просто алюминия мало.