Книга Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами - Виктор Пелевин

Но на этом сходство с мирной спальней кончалось.

Слева от кровати на стене висел странный и мрачный объект искусства – большие конторские счеты с костяшками в виде черепов. Одна их боковая планка была сломана и подклеена – и легко было представить, как в незапамятные времена этот ритуальный предмет отдирали от стены ацтекского святилища обагренные кровью руки завоевателей…

Справа, поднимаясь по закругленному потолку, над кроватью нависал большой черный аппарат медицинского или военного назначения, немного напоминающий негра-атланта: у аппарата было два выступа вроде рук, а между ними размещалось углубление, похожее на лицо с глазами-шишечками и открытым круглым ртом.

Крохотный сувенирный магнит в виде маски Дарта Вейдера прижимал к панели аппарата записку на желтом листке:

1) смотать кассету на начало

2)!!! везде новые батарейки

Рядом на стене висело что-то похожее на плетку-многохвостку – или растаманский парик со множеством дредов.

Капустин нажал несколько кнопок на панели, и на черном теле атланта загорелись успокаивающие зеленые огоньки.

– Взлетаем, товарищ генерал, – раздался голос из интеркома, – пристегнитесь.

Капустин сел в кресло, но пристегиваться не стал.

Как только самолет оторвался от полосы, он вынул из кейса камеру-поляроид, отцепил от нее муаровый мешочек и зарядил ее свежей кассетой. Камера зажужжала и выплюнула бумажную заглушку на пол.

Капустин вставил фотоаппарат в углубление на теле машины-атланта, аккуратно зажал его крепежными рейками и подсоединил к нему черный проводок. Затем он достал из кейса старенький кассетный диктофон – и, перемотав пленку, прицепил к панели прямо под камерой.

– Вот так, – прошептал он. – И никаких цифровых копий… Кстати, да…

Он нажал кнопку интеркома.

– Пугачев? Пока не забыл. Напомни Михайлову, чтобы на «Амазоне» кассет купил для поляроида. Он знает. И побольше, а то их уже с производства сняли. Скоро на ибее матчасть искать будем.

– Так точно, – ответил интерком.

– Все тогда, – сказал Капустин. – Я ложусь. На монитор ничего не выводить. Подтверди, что понял.

– Понял вас, товарищ генерал – на монитор не выводим. Мы и не собирались. Счастливого погружения.

– Сколько тебе раз повторять, – буркнул Капустин, – не говори так, сглазишь. Больше меня не беспокоить.

– Есть, товарищ генерал. Извините.

Капустин достал из кейса коробочку из белого полиэтилена. Открыв ее, он вытряхнул на ладонь три разноцветные таблетки со штамповкой (солнышко, доллар и полумесяц), тонкий серый кристалл, похожий на обломок карандашного грифеля, две маленькие продолговатые пилюльки в зеленой оболочке – и большую серую капсулу, половинки которой были склеены чем-то вроде ободка из прозрачной клейкой ленты.

Скривив лицо в гримасе отвращения, Капустин отправил все это в рот – и запил еще одной дюймовочкой «Black Label». Потом он принялся раздеваться. Оставшись в просторных черных боксерах, он аккуратно повесил костюм и рубашку на кресло, снял со стены странный парик, натянул его на голову, приладил – и посмотрел в зеркало.

Оттуда на генерала глянуло почти существо из фильма «Хищник»: от его головы отходили черные кабели, похожие на дреды, и их было так много, что они образовывали пышную растафарическую копну. Мелькнувшие в зеркале счеты с черепами и вообще превратили самолетный отсек в какой-то мексиканский храм из фильма ужасов.

Капустин удовлетворенно хмыкнул, откинул одеяло, лег на спину и некоторое время устраивался на подушке, расправляя черные кабели так, чтобы они удобно огибали голову. Наконец он успокоился, повернул лицо к потолку, закрыл глаза и замер. Через несколько минут он уже спал, еле слышно похрапывая.

Прошел час, два, три, четыре – Капустин лежал в прежней позе и тихонько сопел во сне. Казалось, не происходит ничего вообще. Где-то далеко внизу под крылом плыла Новая Земля, а он все спал… Его рот иногда чуть шевелился, но не издавал никаких звуков. Каждый раз при этом укрепленный на черной панели диктофон включался на несколько секунд – и проматывал немного пленки.

Так продолжалось довольно долго. А потом вдруг зажужжала камера-поляроид – и на пол из нее вывалилась фотография.

* * *

На самом деле генерал Капустин вовсе не спал.

Он решительно и быстро спускался в темноту. Ему представлялось, что он скользит вниз по узкой спирали в чем-то вроде пижамы из черного шелка, которая трется о вечную ночь – и серебристо шелестит.

– Так, – бормотал Капустин (то ли в невидимый микрофон, то ли просто стараясь приободрить себя), – огоньки кончились… Жутята тоже… Почти на дне. Ну же…

Внезапно движение прекратилось, словно он действительно достиг дна.

– Есть, – прошептал Капустин.

Вокруг загорелся рассеяный золотой свет, и прямо перед Капустиным возник черный силуэт – его собственная тень. Источник света был за спиной. Оборачиваться Капустин не стал. Вместо этого он приподнял руки, словно показывая, что в них ничего нет, и сказал:

– Приветствую хранителей. Запрашиваю коррекцию личного вербального каркаса.

Тут же из темноты пришел ответ – не совсем в словах, но с ясным и несомненным смыслом:

«Причина?»

– Алкоголизм, – бойко ответил Капустин. – Нехарактерная привязанность к шотландскому виски. Вероятный источник – случайная девиация при одной из прошлых коррекций. Готов изменить структуру кода сам, знаю параметры точно.

Темнота за его спиной выразила удовлетворение от встречи с таким сосредоточенным существом, точно знающим, чего именно оно хочет. Доступ будет предоставлен незамедлительно, сообщила темнота.

Капустин зажмурился, сосчитал до десяти и открыл глаза.

В пространстве перед ним возникла голограмма, похожая на светящуюся модель молекулы. Капустин сделал руками несколько размашистых движений, словно разворачивая ее и придвигая к себе.

Мимо полетели мерцающие разноцветные пятна. Каждое из них сверкало смыслом – но Капустин отворачивался от них, не давая себе отвлечься, пока вокруг не замелькали кривые строчки искаженных, полных ошибок – но все-таки понятных русских слов, соединенных живыми нитками тире. Их Капустин тоже некоторое время крутил и раскидывал, пока перед ним не оказалась такая последовательность:

– ЗОЛОТО – Кримпай – шотландский ВИСКИ – Мастер спорта по бадминтону – ФокуСник люБитель –

Схватив что-то невидимое, Капустин скрючил пальцы и потянул руки друг к другу. Сходились они медленно, словно ему приходилось преодолевать сильное сопротивление среды. Но зато надпись впереди стала искривляться, как бы вгибаясь внутрь себя, и вдруг несколько ее кусков схлопнулись. Теперь вместо слов «шотландский ВИСКИ – Мастер спорта по бадминтону» осталось только: