Книга США во Второй мировой войне. Мифы и реальность - Жак Р. Пауэлс

Советское поражение в холодной войне было представлено в западном мире в качестве доказательства того, что коммунизм якобы по природе своей неэффективен. Однако такая точка зрения не учитывает тот неоспоримый факт, что коммунистическому эксперименту, начатому в России в 1917 году, систематически мешали и саботировали его от начала до конца путем внешнего давления, и прежде всего варварского вооруженного вмешательства, конечной целью которого всегда было полное уничтожение Советского государства. Наиболее ярким примером этого был, конечно, «План «Барбаросса» – вторжение Гитлера в 1941 году. Паттон был еще одним «святым Георгием», который грезил об убийстве коммунистического «дракон» в его «советском логове», и его марш на Москву, возможно, стал бы еще более драматичным, чем «блицкриг», но этого так и не произошло.

В конце концов, с советским экспериментом покончила гораздо менее сенсационная, но более длинная и холодная» война. Гитлер был бы рад, если бы такое достижение приписали ему, но те, кто добился этого на самом деле, и их внутренние и внешние паладины и пиарщики предпочитают, чтобы мы считали, что Советский Союз распался без посторонней помощи. Можно ли было избежать холодной войны? Историки обычно не считают достаточно полезным подумать об альтернативах исторического развития, другими словами, рассматривать, что могло бы быть. Однако в этом случае стоит побаловать себя на мгновение такой спекуляцией. Все могло быть иначе. В конце войны американские лидеры могли принять участие в диалоге с Советами, и они могли бы сотрудничать с ними. Сталин был, по общему признанию, непростым партнером в переговорах (не были простыми ни де Голль, ни Черчилль), но есть подавляющие доказательства того, что он предпочел бы диалог и сотрудничество, а не конфронтацию с самым мощным государством в мире. Уже когда давно было ясно, что американцы не намерены позволить СССР пожинать плоды своих военных усилий, советский лидер по-прежнему был готов к сотрудничеству. Это дало положительные результаты в отношении Финляндии, а также Австрии – страны, разделению которой на оккупационные зоны в конце концов был положен конец и из которой Красная армия вышла должным образом в обмен на конституционно закрепленный ее нейтралитет, оставив существующий капиталистический строй полностью нетронутым. Что касается Германии, то вывод советских войск, конечно, зависел бы прежде всего от справедливого решения вопроса о репарациях. Иными словами, неделимой Германии пришлось бы платить за те огромные убытки, которые нанесли нацисты Советскому Союзу. Послевоенная экономика Германии, несомненно, была достаточно прочной, чтобы осуществить такие платежи, связанные со значительной «репарационной ипотекой». Ведь после 1945 года экономически более слабая Великобритания в течение многих лет платила за войну, но по-прежнему была в состоянии поддерживать высокий уровень благосостояния. Дела для Советского Союза, возможно, пошли бы также лучше после войны, если бы он мог заключить справедливый, мирный договор с Германией, который обеспечил бы ему возмещение ущерба, а также прочные хорошие отношения с союзниками военного времени вместо холодной войны.

Разве Советский Союз уже не показал, на что он способен своим чрезвычайно быстрым экономическим развитием до Второй мировой войны, даже во время Великой депрессии 1930-х годов? С помощью значительного капитала репарационных платежей и без огромных финансовых тягот гонки вооружений советская экономика, возможно, мощно «взлетела» бы ввысь в пятидесятые и шестидесятые годы, и это, возможно, привело бы к дивидендам для советских людей в виде более высокого уровня жизни и, возможно, большей личной свободы. Таким образом, от справедливого решения германской проблемы, возможно, была бы польза как советскому народу, так и советской системе. Но это не устраивало Соединенные Штаты или, по крайней мере, американскую правящую элиту, потому что неделимая (и нейтральная) Германия, вероятно, не была бы столь открытой для американского экономического проникновения. Например, обязавшись выплатить значительные репарации Советам, неделимая Германия не стала бы таким хорошим покупателем для американских экспортных продуктов, каким оказалась ФРГ. И в едином нейтральном немецком государстве с финансовыми обязательствами в отношении СССР прибыль, полученная от немецких дочерних предприятий крупных американских корпораций, возможно, не служила бы для обогащения их акционеров. Без экономически привилегированного места в Германии США, возможно, скатились бы обратно в экономическую депрессию, но не обязательно. С невраждебным Советским Союзом, который испытал бы не только экономические, но также политические и социальные улучшения, Соединенные Штаты, безусловно, были бы в состоянии участвовать в выгодных сделках, подобно тому, как это делается в случае с Китаем сегодня. С другой стороны, и это несомненно, принципиально важный фактор в сознании лидеров США: процветающий Советский Союз послужил бы даже еще более опасным источником вдохновения для собственных американских профсоюзных деятелей, либералов, социалистов, других радикалов и (честно признаемся, немногочисленных) революционеров. Американская правящая элита решила не рисковать справедливым решением немецкой проблемы и вместо этого выбрала путь, который казался ей безопаснее и выгоднее, а именно разделение Германии и Европы и холодная война. В своем выступлении в Техасе в марте 1947 года Трумэн признал, что он сам и многие другие американские руководители беспокоились по поводу перспективы возможного послевоенного экономического возрождения Советского Союза. В случае такого возрождения, объяснил он, модель социалистической плановой экономики, возможно, стала бы служить «примером для следующего столетия» – пример, который в конечном итоге мог быть воспроизведен во всем мире, даже в Соединенных Штатах. Для того чтобы предупредить такую возможность и таким образом спасти американскую систему свободного предпринимательства, добавил Трумэн, есть только одно решение, чтобы американская система была введена в практику по всему миру, а советская модель была стерта с лица земли472.

Холодная война в конечном счете достигла целей, ради которых она была развязана и которые Трумэн сформулировал так ясно. Советский Союз, действительно, был стерт с лица земли, создав таким образом для капиталистической американской системы возможность установиться в восточной части Германии, Восточной Европе и на всей территории бывшего Советского государства и, наконец, восторжествовать во всем мире. В этом смысле двадцатый век стал «американским веком» на время его последнего десятилетия. Еще более важным было то, что кончина социалистической «противоположной модели» освободила капитализм в Соединенных Штатах и других странах от необходимости беспокоиться о лояльности своих трудящихся и обеспечивать эту лояльность, предлагая (только там, где без этого нельзя было обойтись) им относительно высокие зарплаты и / или различные социальные блага. Сразу после Второй мировой войны, когда радикальные и даже революционные изменения витали в воздухе, капиталисты сочли разумным создать систему относительно высокой заработной платы и / или щедрых социальных услуг в западном мире. Эти уступки, которые символизировали «государство всеобщего благосостояния», были сделаны неохотно, так что было только вопросом времени, когда будут предприняты попытки отменить их. В восьмидесятых годах нападки на такое государство были начаты под эгидой Маргарет Тэтчер в Великобритании и Рональда Рейгана в Соединенных Штатах. Однако только исчезновение Советского Союза позволило ликвидировать государство всеобщего благосостояния практически безнаказанно, лишить трудящихся социальных льгот и терроризировать рабочих и служащих тем, что стало известно, как «сокращения». Конец холодной войны позволил капитализму в западных странах снова стать жестокой эксплуататорской системой, которой он уже был в своей форме XIX-го века и которой он всегда оставался в третьем мире. Капитализм временно был «капитализмом с человеческим лицом», пишет Майкл Паренти, но после краха Советского Союза все больше и больше показывает миру свой подлинный оскал473.