Книга Блудный сын - Колин Маккалоу

— Ты будешь мною гордиться, — пообещала она. — Восемнадцать лет все глазели на нас только из — за нашего цвета кожи, но в будущем цвет кожи будет последним, на что они обратят внимание.

Часть 3
Со вторника, 4 марта, по четверг, 3 апреля 1969 года

Со вторника, 4 марта, до пятницы, 7 марта 1969 года

Машина правосудия завертелась. Судебное разбирательство по убийству первой степени Удой Савович миссис Эмили Ады Танбалл было назначено в рекордно короткий срок. Энтони Бер ловко управился со своей задачей по отбору присяжных; в списке оказались шесть мужчин и шесть женщин — четверо афроамериканцев и восемь американцев европейской внешности. Их род деятельности разнился от безработного или уборщицы до бухгалтера. Как и всем присяжным, им льстил разбор такого интересного дела; а так как платили им чудовищно мало, они радовались, что это разбирательство сулит быть непродолжительным.

Уда не предприняла никаких попыток улучшить свой внешний вид. Она была одета в то же серое платье — униформу, никакой косметики, тонкие рыжеватые волосы зачесаны назад. Неказистая, да, но и совершенно безвредная на вид. Благосклонно воспринимаемая дефективность. Кармайну она показалась более покалеченной, чем обычно, но если это и было сделано искусственно, то так умело, что он не смог бы сказать, какие произошли изменения. «Возможно, — подумал он, — напряжение последних дней так изменило ее?»

…Окружной прокурор рассматривал одно — единственное дело, не ссылаясь ни на какие другие убийства, — только Эмили Танбалл. Женщина умерла от редкого и почти неопределяемого яда, находилась в условном родстве посредством брака и жила рядом с обвиняемой, которая спрятала в своей комнате пустую и полную ампулы с ядом. Он рассказал о разногласиях, имевших место между жертвой, самой обвиняемой и ее сестрой, миссис Давиной Савович. Существовал лишь один источник яда — личность, известная всем Танбаллам, следовательно, и обвиняемой тоже.

Заключение, сделанное медицинским экспертом, гласило, что Эмили Танбалл умерла от тетродотоксина, добавленного в графин с водой, стоявший на видном месте на полке в ее студии, располагавшейся во дворе дома. Замок, запиравший дверь, был одним из семи с одинаковыми ключами, а значит, открыть дверь, проникнуть в мастерскую и вылить яд в графин с водой для обвиняемой не представляло никакой трудности.

Милли вызвали подтвердить, что она сама извлекла яд в лаборатории и заявила о его краже своему отцу, медицинскому эксперту полиции Холломена. Будучи учителем, она доходчиво и понятно объяснила присяжным суть тетродотоксина. Невероятно смертелен!

Хорри Пинкертон не пытался обвинить Уду или кого — то из Танбаллов в краже яда, предпочитая концентрироваться на загадочной посылке, доказательств существования которой, за исключением письма, у обвиняемой не было. Но где же сама посылка, оберточная бумага, хлопковая ткань? И если она все — таки существовала, зачем прятать ампулы в тюбики из — под краски? Он вызвал Давину, чтобы та подтвердила сказанное, и преуспел в том, чтобы их история выглядела придуманной умной сестрой, дабы спасти вторую, которая только и способна успешно вести хозяйство сестры, бизнес — леди с совсем иными интересами.

И хотя никто не видел, как Уда Савович выливала яд в графин, ее вина очевидна. Хорри подвел итог: Уда Савович владела ядом, а Эмили Танбалл, мешавшая ей и Давине, этим ядом была отравлена.

ЭнтониБеруудалосьопровергнутьвыстроенныеобвинения. ДляначалаонсновавызвалМиллиивыспрашивал, почему, еслитетродотоксинтакойсмертельный, онанезапираетсвойхолодильникназамок? Всяеемаленькаялаборатория, пояснилаМиллисобранноитерпеливо, представляетсобойбольшойсейф, которыйонадержитпостояннозакрытым. Дажееслионавыходитвдамскуюкомнату, тозапираетдверьключом, аегодубликатанетниукогоизобслуживающегоперсонала, вынужденногоубиратьсятольковееприсутствии. Нет, унеенетлаборантов. Иумужанебылокопииключа. Какиеещевеществасодержатсявлаборатории, раззапиратьеестольнеобходимо? Концентрированнаякислотаищелочи. Тиопенталнатрия[41]. Морфий. Другие нейротоксины — научные исследования Милли состоят в изучении механизмов, способных «отключить» нервную систему. И нет, ничего никогда не пропадало, за исключением тетродотоксина. Посмотрев на найденные у Уды ампулы, Милли заявила, что не делала их, и объяснила, почему так в этом уверена.

Бер не вызывал Уду. Он вызвал Давину. Та вышла в простом черном костюме, белой блузе и элегантных черных туфлях на высоком каблуке. Ее волосы были собраны в пучок, и теперь она ничем не напоминала Медузу.

Поначалу Бер набросился на нее с безжалостными вопросами, которые больше подошли бы обвинению: почему она обращалась с сестрой как с прислугой и держала их родственные отношения в секрете. К концу допроса Давина выглядела неважно, но странным образом действия адвоката пошли на пользу. Сестры Савович пережили опасные времена и придумали образы, которые устраивали обеих.

Давина настаивала на том, что посылка была и сильно их испугала, ведь двое мужчин уже умерли от редкого яда, а вложенное письмо говорило о двух возможных жертвах. Открытая коробка простояла на столе Уды несколько дней главным образом потому, что Давина, к которой Уда обратилась за указаниями, не знала, что с ней делать. Почему она не обратилась в полицию, когда Уда открыла коробку? Потому что сестры выглядели бы убийцами, объяснила Давина. Полиция не видела в них подозреваемых, но если бы они предъявили эту посылку, а в ампулах оказался бы действительно яд, их бы сочли виновными. Но когда Уда обнаружила, что одна ампула вскрыта и пуста, они запаниковали.

Почему они не отправились в полицию, когда обнаружили пустую ампулу, поинтересовался Бер. И Давина ответила, что если полиция сомневается даже в наличии посылки, то страшно подумать, что бы они решили, увидев использованную ампулу, когда днем позже было обнаружено тело Эмили Танбалл. Вот они и решили не выбрасывать улики, но и не заявлять о них. Они виновны в сокрытии этой попытки вовлечь их в цепь убийств, да! Но если бы Уда отравила Эмили, она никогда бы не оставила улики дома.

Потом Энтони Бер вызвал Честера Малкужински, но тот не явился. Этот человек, сказал ушлый адвокат, был родным братом Эмили. Он мастерски намекнул, что его разыскивают в Нью — Йорке по подозрению в мошенничестве и вымогательстве. Повестка с вызовом в суд была отправлена во Флориду, но Честер исчез, несмотря на то что Уда Савович обвиняется в убийстве его сестры. Его показания могли бы помочь следствию, но почему его не могут найти? И как он поступил бы с ампулами, которых доктор Миллисента Хантер не. делала? Он мог бы послать их по почте.

Даже две тысячи лет назад, когда появился первый ушлый адвокат, Цицерон, когда в конце заключительное слово сначала брало обвинение, а потом выступала защита, перевес оставался на стороне обвинения; но сейчас, в марте 1969‑го, в Холломене, штат Коннектикут, это не имело никакого значения.