Книга Бумеранг - Сергей Палий

— Подержи-ка рюкзак…

Мы быстро уложились, я осторожно выглянул из-за поцарапанного борта «Урагана». И не зря. Следы нашей деятельности заслуживали того, чтобы на них полюбоваться. Перекореженный парапет моста неровными чугунными фестонами свисал над туманными водами речушки. На противоположном берегу замер в боевой готовности «Сентри», пилот которого ждал, когда путь будет свободен, чтобы догнать ускользнувшую добычу. Вокруг караулки собрались несколько облаченных в штурмовые костюмы сектантов и молча смотрели на нас.

То ли у них не было снайпера, то ли они собирались нас захватить живьем.

Ага, размечтались, касатики.

Я извлек из-под обломков свою «Орду» и ввел на панели код, активирующий резервную систему. «Гаусс-режим активен. Зарядка 16 %. 1 снаряд» — услужливо высветилось на экране. Должно хватить.

— Что ты задумал?

— Немного усложню ребус этим архаровцам.

Я присел на колено, хорошенько прицелился и плавно нажал на спуск. Катушка разрядилась, над ухом громко хлопнуло, и пуля с воем ушла в цель. «Монолитовцы» заблаговременно попадали наземь, но зря напрягались: стрелял я не по ним — много чести единственный патрон на этих религиозных самородков тратить.

Точным выстрелом я окончательно снес крепеж троса на опоре, который мы уже повредили боковиной катера при феерическом прыжке. Сверхзвуковой снаряд лишил балку доброй половины бетонного наполнителя и арматуры, скобы раскрылись, и края лопнувшего троса со звоном разлетелись в разные стороны.

Сегмент еще секунду продолжал плавно опускаться, и мне уже начало казаться, что отличная задумка провалилась. Ан нет. С немыслимым скрежетом плиты и несущие двутавры вместе с дорожным полотном перекосило. Один край завалился, прогнувшись вниз, словно уголок платочка из нагрудного кармана пиджака. Бамц-ба-бамц. Впрочем, чему тут удивляться? Стоило ожидать, что качественные характеристики подъемника оставляли желать лучшего, а должными пределами прочности инженеры пренебрегли, стараясь сэкономить на стройматериалах. Возводилось-то все наспех, да и постоянные стычки группировок с сопутствующими взрывами и обстрелами явно не прибавляли конструкции надежности.

Когда «монолитовцы» отреагировали и подняли рожи, челюсти у них, по всей видимости, отвалились. Половина моста рухнула в воду, утянув за собой обе опоры и надолго парализовав транспортное сообщение между Лиманском и Рыжим Лесом.

Ничего-ничего, привыкайте к изысканным вариантам отступления в исполнении вольного сталкера Минора.

Я отбросил ненужную более «Орду» внутрь искалеченного катера и помахал им рукой:

— Прощайте, братцы сектанты.

— Изящно, ничего не скажешь, — оценивающе покивала Лата. — Ты умеешь уйти по-английски. Только теперь лучше следующие форпосты «Монолита» обходить за версту: обидел ты их как пить дать не по-детски.

— Я вообще много за последние дни врагов нажил в Зоне. Сам себе удивляюсь.

Мы облачились в комбинезоны ЧН-За, нацепили шлемы, подхватили оружие, рюкзаки и, внимательно глядя по сторонам, потрусили в глубь территории, которая по праву считалась городом призраков.

Загадочный пгт Лиманск гостеприимно предоставил нам свою единственную сквозную улицу, вдоль которой тянулись ветхие двухэтажные дома, опустевшие газоны, ржавые гаражи. По пустынным, заросшим бурьяном тротуарам легкий ветерок гонял обрывки газет, гремел пустым детским ведерком, поднимал вихри пыли в покинутых песочницах под гнилыми «грибочками». От этого запустения, замороженного в янтаре времени, складывалось двойственное ощущение. С одной стороны, радовал тот факт, что аномалий здесь гнездилось мало, да и мутанты встречались редко. С другой… С этой — трижды проклятой в пределах Периметра и за ними — другой стороны, темные человеческие силуэты, очерченные мазками гари на облупившихся стенах домов, и брошенный, казалось бы, только что скарб серьезно давили на психику. Неизвестно, что произошло с жителями этого места. Говаривали, будто давным-давно во время сильного выброса все они превратились в зомбаков и разбрелись по окрестностям, пугая малоопытных бродяг.

А кто-то утверждает, что внизу есть целая система катакомб, в которой до сих пор живут эти несчастные, не ведая, что Зона изменилась много лет назад. Сотни баек можно услышать от подпитых ветеранов в баре «№ 92», и понятно, что львиная их доля — выдумки.

Только вот брошенные детские игрушки и обгоревшие силуэты возле пустых подъездов… Не должно так быть. Неправильно это даже для циничных реалий Зоны.

Небо впереди постепенно наливалось багряным свечением, которое вроде бы пошло на спад после предыдущего катаклизма, но, так и не исчезнув полностью, снова стало усиливаться. Неужто и впрямь грядет еще один выброс? Ну и ну! Невиданное дело, братцы, чтобы так вот подряд-то, практически без перерыва. Что-то Зона опять приготовила своим обитателям.

Когда мы достаточно отошли от моста и взбешенные моей выходкой «монолитовцы» скрылись из виду за зданием клуба, я остановился. Лата тоже встала, поправила рюкзак и вопросительно посмотрела на меня сквозь линзы противогаза.

— Покажи-ка точное место, где должен находиться артефакт.

Она достала ПДА и вывела карту. Укрупнила северо-запад, потом Лиманск и наконец ткнула в метку. Я прикинул: совсем рядом от нас, только вот… подозрительно близко к реке.

Осторожно отодвинув девушку в сторону, я прошел вперед еще полсотни метров, свернул с проезжей части и, предварительно швырнув по курсу болт, пересек выгнувшийся волнами асфальтовый тротуар. Остановился в узком проходе между вросшими в землю гаражами и уперся взглядом в котлован, образованный когда-то взрывом на заднем дворе одного из домов.

— Не было печали…

— Что там? — нахмурилась Лата, подходя.

— Полюбуйся. Судя по координатам, артефакт — тютелька в тютельку в этой шняге.

Она проследила за моей рукой и замерла в недоумении.

— Не может быть.

— Может, голубушка, может. Глазам своим я стараюсь верить даже в Зоне и даже со скидкой на оптические причуды. А здесь все четко, как видишь. Никаких причуд.

Перед нами шумели радиоактивные воды речки, которая в этом месте отбрасывала рукав и образовывала проточное озеро в котловане. И метка на карте полковничьего гаджета указывала в самый центр фонящей жижи.

— Зашибись, — констатировала Лата, приваливаясь к крыльцу и зло сопя через фильтры маски. — Туда лезть нельзя: «тройки» хоть и хорошие костюмы, но не выдержат.

— Не паникуй. Нужно для начала найти метку, — пробормотал я. — Обычно они… в общем, вроде подсказок.

— Какую метку?

— Восьмерка, опрокинутая набок, или символ бесконечности — как тебе больше нравится. Черной краской нарисована. Ищи, чего уставилась?

Лата хмыкнула, но возражать не стала.

Мы начали исследовать двор и примыкающие постройки метр за метром. Я аккуратно обошел озеро и приблизился к поленнице. Точнее, к тому, что когда-то было поленницей. Теперь дрова валялись бесформенной кучей, скособоченной в сторону кустарной душевой кабинки с черным баком на крыше. Я перебрал деревяшки, одну за другой бросая в сторону. На них ничего не было. Присмотрелся к стенкам душа из гофрированного пластика — тоже ни намека. Чтобы закончить с изучением этой части палисадника, мне пришлось вскарабкаться по хлипкой лестнице на крышу и, рискуя свалиться вместе со всей подгнившей конструкцией, осмотреть бак для нагрева воды. На глянцевитой чернильной краске можно было запросто не заметить знака, поэтому я с особой тщательностью прошелся по каждому сантиметру. Шиш.