Книга Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945 - Олег Романько

В такой ситуации командиры большинства белорусских батальонов оказались представлены сами себе и поэтому стали решать проблему спасения вверенных им людей по мере своих сил и опыта. Один из очевидцев так описывал «эвакуацию» одного из батальонов БКА в Барановичском округе: «Вечером 30 июня я стал случайным свидетелем демобилизации батальона численностью в 700 человек. Перед строем батальона стоял его командир. После короткой информации о последних событиях на фронте он сказал следующее: “Кто пойдет с нами, пусть остается в строю, остальные могут идти домой”. После этих слов вся солдатская масса зашевелилась и двинулась к казармам, чтобы забрать свои вещи и идти по домам. В строю остаюсь только 18 человек, в основном, унтер-офицеры, а наутро согласилось уезжать еще меньше»{379}.

Судьба подразделений БКА, в общем, сложилась следующим образом. Только немногие батальоны приняли бой с передовыми частями Красной Армии и были разгромлены, другие (и, судя по вышесказанному, их была основная масса) — распушены своими командирами, а третьи — наиболее боеспособные — смогли в полном порядке отступить в Польшу. Саперные батальоны БКА, которые находились под юрисдикцией вермахта, были эвакуированы в Бедруск под Познанью (западная Польша). Там все 6 батальонов были реорганизованы в 2 строительных батальона (Baubataillon) и, без ведома БЦР, включены в состав сухопутных войск вермахта. Впоследствии оба строительных батальона были переброшены на Западный фронт, где и находились до конца войны.

В целом приходится согласиться с немецким историком Норбертом Мюллером, который писал, что «кампания по организации БКА… закончилась неудачно»{380}. Военные цели, из-за которых она создавалась немцами, достигнуты не были. За редким исключением, им не удалось сформировать сколько-нибудь боеспособные и морально устойчивые части. Однако была достигнута белорусская, политическая цель. Как писал впоследствии Кушель, «проведение мобилизации в Белоруссии представительством белорусского народа, каким тогда являлся БЦР, было необыкновенно важным делом. Это был первый факт в истории Белоруссии, когда белорусский народ призывался в белорусские войска белорусской властью»{381}. С этим высказыванием можно спорить или нет, однако, если отбросить всю националистическую риторику, трудно не согласиться, что мобилизация в БКА была важным политическим успехом и фон Готтберга и Островского, хотя и очень запоздалым.

ГЛАВА 4.

БЕЛОРУССКИЕ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ В ЭМИГРАЦИИ (1944–1945): ОРГАНИЗАЦИЯ И БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

1-й КАДРОВЫЙ БАТАЛЬОН БЕЛОРУССКОЙ КРАЕВОЙ ОБОРОНЫ

Во второй половине июля 1944 года руководство БЦР окончательно обосновалось в Берлине и вновь приступило к активной работе. Чтобы на деле доказать свою решимость и дальше продолжать борьбу с большевизмом, Радослав Островский планировал воссоздать БКА на территории Германии. Однако в данных условиях это оказалось невозможным. Поэтому было решено добиваться у немецкого военно-политического руководства согласия на создание Белорусского легиона. Он должен был быть организован по образцу так называемых Восточных легионов (Ostlegionen), которые одновременно представляли собой и запасные части, и центры по подготовке личного состава для боевых формирований. Так, в течение 1941–1943 годов в составе вермахта были организованы (и вполне удачно) Туркестанский, Азербайджанский, Северо-Кавказский, Грузинский, Армянский и Волжско-татарский легионы{382}.

Кроме успешного опыта по созданию таких формирований, в Германии на тот момент имелось и достаточное количество частей и подразделений, чтобы создать Белорусский легион. Так, по мнению Островского, можно было рассчитывать на:

• 6 саперных батальонов БКА;

• некоторое количество пехотных батальонов БКА;

• 13-й Белорусский полицейский батальон при СД;

• офицерскую школу БКА;

• остатки вспомогательной полиции порядка{383}.

Всего в этих частях служило около 10 тыс. человек. Кроме того, помимо них, в легион охотно бы пошл и многие белорусские беженцы и так называемые «восточные рабочие» (Ostarbeiter) — белорусы, которые в 1942–1944 годах были вывезены в Германию на принудительные работы. Если бы немцы позволили, то вскоре можно было бы подготовить кадры для трех полноценных пехотных дивизий. Исходя из этого, президент БЦР выступил перед немецким руководством с ходатайством для разрешения организации Белорусского легиона.

Идея создания такого легиона была одобрена в Министерстве по делам оккупированных восточных областей. Следующей инстанцией, согласие которой нужно было получить, являлось Управление генерала-инспектора добровольческих формирований при Генеральном штабе сухопутных сил (General der Freiwilligen-Verbände). Во второй половине июля 1944 года начальнику этого управления генералу кавалерии Эрнсту Кёстрингу был подан соответствующий меморандум. Кёстринг обещал его рассмотреть, однако до середины сентября 1944 года так и не сделал этого{384}.

Ситуация с таким молчанием со стороны немцев очень беспокоила лидеров БЦР. Поэтому на одном из заседаний президиума совета начальник созданного незадолго перед этим Военного отдела БЦР генерал-майор Константин Езовитов выступил с предложением организовать новое белорусское воинское формирование, не дожидаясь при этом разрешения немцев. Это предложение очень понравилось Островскому, и 13 сентября 1944 года он принял решение о создании в Берлине 1-го Кадрового батальона БКА

Основой для формирования батальона должны были послужить белорусские офицеры и унтер-офицеры, которые постепенно собирались в Берлине, узнав, что там вскоре будет создан Белорусский легион. Согласно проекту Езовитова, кадровый батальон должен был иметь следующую структуру:

• офицерский курс, на котором офицеры БКА и полиции должны были проходить переподготовку;

• унтер-офицерский курс для переподготовки унтер-офицеров;

• офицерская школа, в которой должны были проходить обучение все те, кто хотел стать офицером;

• унтер-офицерская школа для тех рядовых, которые хотели стать унтер-офицерами;

• хозяйственная рота.

В результате к декабрю 1944 года в батальоне проходили службу около 300 человек, в том числе 50 офицеров. Командиром батальона был назначен капитан Петр Косацкий, а его заместителем по военной подготовке — капитан Степан Шнек, которые одними из первых прибыли в Берлин. Как руководство батальона они подчинялись командующему БКА Францу Кушелю{385}.