Книга Медуза - Пол Кемпрекос

– Газеты могли преувеличивать, – сказала Гаме.

– Особенно в девятнадцатом веке, – согласился Кодман. – Но эта история заинтересовала профессора-иммунолога по фамилии Фуллер, работавшего здесь, на факультете. Он создал исследовательскую группу. Они говорили и с этими людьми, и с врачами, которые их лечили. Они обнаружили нечто еще более странное, чем газетные сообщения. Все, кто отличался таким необычным здоровьем, участвовал в плавании 1848 года на китобое «Принцесса». В плавании они заразились тропической болезнью, которая гуляла по китобойному флоту. И хотя некоторые из этих людей потом участвовали в новых плаваниях и кое-кто из них погиб, добывая китов, четырнадцать человек были еще живы. Их сравнили с членами экипажей других судов и обнаружили поразительные статистические различия. Врачи подкрепили свои открытия таблицами, графиками и тому подобным.

– И все же вы усомнились в открытии доктора Ли? – спросила Гаме.

Профессор Кодман откинулся на спинку стула, сцепил пальцы и посмотрел в пространство.

– Предварительное изложение фактов встревожило меня меньше, чем ее выводы, – сказал он немного погодя. – Выводы в статье доктора Ли основывались на эмпирических свидетельствах, в которые мне трудно было поверить; ее наблюдения опирались на истории участников событий. К несчастью, капитан судна умер до начала исследования. А судовой журнал его плавания так и не нашли.

– Разве показания очевидцев ничего не стоят? – прервал рассказ Пол.

– Да, конечно, но вспомните: в то время все эти люди были больны, некоторые в лихорадке, без чувств, а их воспоминания записывались десятилетия спустя.

– Какова была суть этих воспоминаний?

– Все рассказывали одно и то же: выйдя из порта, они заболели, потеряли сознание, а на следующий день очнулись здоровыми.

– Это не могла быть спонтанная ремиссия? – спросила Гаме.

– Доктор Ли привела свидетельства о похожей на инфлюэнцу инфекции, косившей тогда ряды китобойного флота. Исходя из скорости ее распространения и свирепости, а также высокого уровня смертности, я считаю спонтанное выздоровление невозможным.

– Вы сказали, что все члены экипажа твердили одно и то же, – сказала Гаме. – Разве это не подтверждает истинность события?

– Экипаж китобойного судна сам по себе невелик. Думаю, они вместе выработали основу рассказа. – Профессор помолчал. – Только у первого помощника была другая версия.

– Противоречащая версии экипажа? – спросила Гаме.

– Нет. На самом деле первый помощник ее подтвердил. Он вспомнил, что корабль бросил якорь у какого-то острова и даже что они с капитаном отправились на берег. Он вспомнил также, что видел блуждающие голубые огни и чувствовал ожог на груди. Пришел он в себя с таким чувством, будто никогда не болел.

– Ожог? Интересно, – заметила Гаме. – Возможно, он говорил о какой-то примитивной прививке?

– Его рассуждения как будто шли именно в этом направлении. Он сказал, что у всех выживших членов экипажа и офицеров на груди были следы ожога. Голубые огни могли быть галлюцинацией или явлением, которое известно как огни святого Эльма, а ожоги – следами укусов насекомых. В любом случае прививка предотвращает болезнь, но не лечит ее.

– Гарвардская группа брала у этих людей образцы крови? – спросила Гаме.

– Да. Образцы проанализировали под микроскопом. Очевидно, наблюдалась повышенная антигенная активность, но вы должны понять, что по современным представлениям тогдашняя техника оптических наблюдений была чрезвычайно примитивной. Иммунология – сравнительно молодая наука. Дженнеру и Пастеру[46]еще предстояло сделать свои потрясающие открытия, объясняющие, почему люди, переболевшие тяжелой болезнью, редко заболевают ею снова.

– Можно ли проанализировать эти образцы крови сегодня? – поинтересовалась Гаме.

– Конечно, если бы они у нас были. По-видимому, образцы выбросили или просто потеряли. – Он протянул статью Гаме. – Во всяком случае, я уверен, что читать это захватывающе интересно.

Трауты возвращались к машине, когда зазвонил сотовый телефон Пола.

Он немного послушал, потом сказал:

– Ладно. – Захлопнул телефон и сказал: – Похоже, нам следует извиниться перед нашим другом Бриммером.

– Он нашел документы странствующего шоу Калеба Ная? – обрадовалась она.

– Гораздо лучше, – ответил Пол. – У Бриммера журнал «Принцессы» за 1848 год. И он отдаст его нам в своем магазине.

* * *

Харви Бриммер в своем кабинете положил трубку и посмотрел на четверых азиатов. Им было лет по двадцать с небольшим, все одеты одинаково – в черные кожаные куртки и джинсы, у всех на голове черные повязки с красными китайскими иероглифами. Они появились в Нью-Бедфорде вскоре после того, как Бриммер позвонил по телефону. Их вожак, молодой человек с худым лицом и шрамом через всю правую щеку, побывал перед этим в магазине в поисках книги. Это он приказал Бриммеру позвонить Траутам.

– Они едут сюда, – сказал Бриммер. – Зачем они вам?

Вожак достал из-под рубашки пистолет. Он улыбнулся, показав зуб с инкрустацией – золотой пирамидой.

– Да уж не любоваться ими, старик, а убить.

Он сорвал телефон со стены и велел Бриммеру отдать сотовый – его он положил к себе в карман.

У Бриммера кровь застыла в жилах. Ему хватило ума сообразить, что его, свидетеля двойного убийства, тоже уберут. Сидя за столом, он думал о запасном сотовом телефоне, лежащем в одном из ящиков. При первой же возможности он сделает свой ход.

Глава 36

Как многие другие лодки, построенные до того, как строители поняли, каким тонким может быть корпус из нового фибергласа, обшарпанный двенадцатифутовый ялик, взятый Остином напрокат в гавани Колонии, конструкцией напоминал крейсер. Судно с широким носом приводил в движение покрытый вмятинами забортный мотор «Эвинруд» мощностью пятнадцать лошадиных сил – экспонат из морского музея.

Остин порадовался, что акваланги, которые он тоже взял напрокат, в гораздо лучшем состоянии, чем лодка или мотор. Он проверил регулятор, шланги, баллон и выяснил, что снаряжение содержалось в порядке. Немного подумав, он купил одноразовый фотоаппарат для подводных съемок в пластиковом корпусе. Затем, уложив снаряжение, помог Ли подняться на борт. Несколько раз дернув за шнур стартера, он услышал, как мотор чихнул и заработал. А заработав, проявил себя достаточно надежным механическим сердцем, которое медленно, но верно гнало тяжелую лодку вдоль берега.

От Колонии до Нан-Мадола было сорок пять минут хода на лодке. Когда они подошли к городу на юго-восточном берегу острова Тенвен и увидели загадочные островки, Остин попытался вспомнить, что много лет назад ему рассказывал об этих руинах Уиттлз. Это место со второго века нашей эры было обрядовым, но мегалитическая архитектура обрела форму только в двенадцатом веке.