Книга Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны - Кристиан Унгвари

15 февраля 1945 года. Четверг.

…Накануне прибыло сообщение, что группа солдат собралась у Пербаля. Один из прорвавшихся утверждает, что вся линия обороны противника обращена против прорывающихся групп. По этой причине советский кавалерийский корпус внезапно прекратил атаки на позиции, удерживаемый 3-й кавалерийской бригадой. Тем не менее атака, предпринятая на противника, привела к потере ста собственных солдат и пятидесяти прорывающихся из Будапешта. Поэтому он (командующий. — Авт.) не мог решиться на наступление в направлении гор Пилиш, чтобы тем самым деблокировать якобы окруженные у Кестёльца группы прорывающихся солдат. Он полагает, что наступление через Дунай, предпринятое в рамках операции «Южный ветер», имеет большее значение и не сопряжено со столь большими потерями…

Однако в донесении группы «Бальк» в 17 часов 40 минут начальник оперативного отдела штаба сообщил, что авиаразведка не обнаружила в районе гор Пилиш никаких групп немецких солдат… Больше никто не пробивается к нашей линии фронта. Командующий армейской группой «Бальк» придерживается точки зрения, что теперь любые действия со стороны армейской группы только помешают просачиванию небольших групп прорывающихся солдат.

16 февраля 1945 года. Пятница.

Проведенная в ночное время авиаразведка не доставила никаких новых сведений о Будапештском гарнизоне. Авиация продолжает поиск групп, которые могут располагаться между линией фронта и Будапештом, хотя их появление представляется теперь маловероятным. Количество добравшихся до нашей линии фронта значительно сократилось. Сегодня прибыло только 14 человек, а общее число составляет 624 человека».

В тот же день в 23.00 генерал Вёлер передавал в штаб Верховного командования заключительную сводку. В донесении он вообще не упомянул Будапешт и его гарнизон.

ПРОРЫВ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СОВЕТСКОЙ СТОРОНЫ

В советских исследованиях содержится на удивление мало данных об этих событиях, несмотря на то что советские историки имели доступ к некоторым архивам. (На прорыв пошло 26 тыс., вырвалось из города свыше 12 тыс., добрались до своих 785 человек, остальных отловили или перебили. — Ред.) Прорыв явно не был неожиданностью для советской стороны. Немцы всегда следовали подобной тактике, и, как мы видим, советское командование сумело принять меры противодействия. В отличие от того, что происходило в городе в начале января, теперь не в интересах маршала Толбухина было позволить гарнизону уйти. Оборона немцев и венгров, так или иначе, через несколько дней или даже часов должна была быть сломлена. Воспоминания некоторых советских участников событий дают полное представление о том, какими были те бои.

Один из офицеров советской 297-й стрелковой дивизии, находившийся в доме 386 по улице Вираньош, там, где пролегало основное направление прорыва из окружения, вспоминает:

«Около 23.00 венгры (те, что служили на советской стороне. — Авт.) привели немецкого солдата, которому, как выяснилось, удалось вырваться из окружения. Он отстал от своей группы и, увидев, что несколько солдат в венгерской форме греют воду, чтобы помыться, принял их за своих… Мы попытались выяснить, как ему удалось оказаться в наших тылах, но его ответы были невразумительными, поэтому мы отправили его в штаб дивизии.

Через полтора-два часа в различных районах города, в особенности севернее от нас, послышались нарастающие звуки ружейных и пулеметных выстрелов, взрывы гранат и артиллерийских снарядов.

Примерно в три часа ночи корпусные разведчики и связисты остановили группу из семи немецких солдат во главе с обер-лейтенантом, которая под покровом темноты вышла на участок земли за недостроенной виллой. Лейтенант пояснил, что они получили приказ этой ночью попытаться любой ценой вырваться из окружения…

Рано утром на следующий день появилась большая колонна солдат противника численностью от полутора до двух тысяч человек, которая приближалась, занимая всю ширину улицы. Они бегом двигались на нас, стреляя по окнам и бросая туда ручные гранаты. По соседней улице (улица Сарваша Габора. — Авт.) с грохотом катился немецкий легкий танк. Он почти успел достичь укрытия, когда был остановлен выстрелом из гранатомета. Расположенное по соседству с нами подразделение минометчиков немедленно развернуло здесь откуда-то вдруг возникший 120-мм миномет. Поскольку пространство было открытым, расчет мог вести прицельную стрельбу, и мы обрушили на врага град мин. Мы забаррикадировали входы в здание и из окон, практически не целясь, вели стрельбу из винтовок и автоматов в массу испуганных солдат противника, кружившуюся вокруг нас, как в водовороте…

Несмотря на огромные потери, гитлеровцы продолжали двигаться прочь из города. Однако вскоре они попали под залпы наших реактивных минометов прямой наводкой. Видеть это было ужасно».

Воспоминания солдат и офицеров советского 37-го стрелкового корпуса служат показательным примером того, каким был накал боев: «Это была жестокая ночь. Гром орудий и посвист снарядов смешивались с испуганными криками беглецов, леденящими душу криками раненых. Орудийные вспышки высвечивали группы людей, в сумасшедшем ритме перебегавших туда и сюда в полной темноте.

Для того чтобы не допустить прорыва, каждый находившийся в строю советский солдат взялся за оружие. Расположившись вдоль дорожных рвов и за деревьями, командиры всех степеней и солдаты даже штабов и тыловых служб вносили опустошение в ряды бегущего противника огнем из автоматов и винтовок».

Офицер штаба советского 23-го стрелкового корпуса воспоминал, что дороги на пути бегущих из города в западную часть Буды солдат были блокированы:

«В ночь с 11 на 12 февраля гитлеровцы предприняли отчаянную попытку прорыва на участке 37-го стрелкового корпуса. По мертвым телам своих солдат и офицеров они упрямо продолжали рваться на запад и северо-запад к Зуглигету и Надьковачи. В конце концов 16 тысяч (свыше 12 тыс. — Ред.) фашистам удалось прорвать внутреннее кольцо окружения и скрыться в близлежащих лесах.

12 февраля командир корпуса снял с позиций 19-ю стрелковую дивизию, которая получила приказ организовать оборону вдоль высот 262 и 544, а также по восточной окраине Надьковачи фасом на юго-восток с целью не допустить просачивания солдат противника из лесистой местности на запад. В то же время наш корпус был усилен 11-й кавалерийской дивизией. Ее задачей было прочесывание лесов и уничтожение разбросанных в них групп солдат противника…

В ночь с 13 на 14 февраля неожиданно была нарушена связь между штабом корпуса и штабом 49-й дивизии, находившимся в Пербале. Спустя примерно один час в телефонной трубке послышался спокойный, уверенный голос Василия Филипповича Маргелова, который сообщил, что на участке его дивизии ни одному фашисту не удалось пробиться на запад.

Позже, однако, обнаружилось, что группа солдат противника, вооруженная пулеметом, сумела ускользнуть через лесистый участок в северо-восточную часть Пербаля. Командир дивизии поднял по тревоге личный состав и сам руководил боем с немцами. Большинство гитлеровцев было уничтожено, остальные — захвачены в плен…