Книга Не зови меня больше в Рим - Алисия Хименес Бартлетт

– Господи, Фермин, вы сейчас больше всего похожи на футбольного тренера.

– Я просто хочу поднять вам дух.

– Постарайтесь это делать с помощью передачи мыслей на расстоянии – скорее поможет.

Рафаэль Сьерра, увидев нас, встал, словно ученик, желающий выказать уважение учителям. Он ни звуком не выразил протеста против того, что его продержали здесь целую ночь без всяких объяснений. Я жестом велела ему сесть, и сами мы тоже сели – напротив.

– Вы по-прежнему не желаете пригласить адвоката? – спросила я для начала.

– Думаю, он мне не понадобится, – ответил он.

– Ну, это еще видно будет, – пробормотал Гарсон, и я бросила на него строгий взгляд, призывая к сдержанности.

– Сеньор Сьерра, кроме тех бухгалтерских документов по магазину “Нерея”, которые вы нам предоставили, не имеется ли у вас каких-нибудь других?

– Нет, конечно.

– Создается такое впечатление, что в ваш магазин очень редко забредают покупатели. И, несмотря на это, вы сводите концы с концами?

– Мы продаем эксклюзивные товары, поэтому и клиенты у нас тоже эксклюзивные. Кроме того, многие покупки делаются on line, как вы сами видели по счетам, потому что нашими покупательницами часто бывают женщины, занимающие ответственные посты, у них нет времени на то, чтобы ходить за покупками. Вот почему у вас сложилось впечатление, будто в магазине никого не бывает.

– Понятно. А скажите, Рафаэль, в последние дни у вас не появилось ощущения, что за вами следят?

Услышав такой вопрос, он явно растерялся. Сперва забормотал что-то невразумительное, но потом ответил твердо:

– Нет, такого ощущения у меня ни разу не возникало.

– Вы несколько раз подряд встречались со своей компаньонкой сеньорой Сигуан, а потом резко прекратили всякие встречи и даже не перезванивались по телефону.

– Это обычный рабочий режим. Мы с моей компаньонкой встречаемся только тогда, когда этого требуют интересы дела.

– А вы не пытались ускользнуть из-под полицейского надзора или помешать прослушивать ваши телефонные разговоры?

– Ничего такого мне и в голову не приходило.

– Сеньор Сьерра, а вы не удивились, получив из Италии заказ от фирмы Элио Трамонти? Как мне известно, эта фирма работала с вами во времена Адольфо Сигуана, а потом все связи с ней были прекращены.

– Бывает, случается и такое – приходят заказы от прежних клиентов, они часто теряются среди прочих бумаг… Честно сказать, я не придал письму никакого значения.

– В те годы, что вы работали с Адольфо Сигуаном, вам ни разу не показалось, что он занимается чем-то противозаконным?

– Никогда. Я вам уже говорил: дон Адольфо был честным и порядочным предпринимателем.

– Однако, как нам удалось выяснить, мастерская Элио Трамонти никогда не существовала. Это была пустышка, как и сами “Ткани Сигуана”. А нужны они были лишь для прикрытия, для отмывания денег, которые каморра зарабатывала в Барселоне преступным путем.

– Это абсурд.

– Нет. Скажу больше: когда у каморры возникли разногласия с вашим шефом, сеньором Сигуаном, мафиози решили убрать его в расчете на то, что дело продолжите вы с Нурией. И как только помеха была устранена, появилась новая ширма под названием “Нерея”.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Хорошо, добавлю еще кое-что, может, тогда вам будет понятнее. Если каморра убила сеньора Сигуана, а затем продолжала вести дела с вами, объяснить это можно однозначно: вы были соучастниками убийства. Не исключено даже, что вы с Нурией сами наняли итальянского киллера и тот разделался со стариком.

В этот миг относительное спокойствие, которое демонстрировал Сьерра, разом его покинуло. Щеки у него ярко запылали, и он обеими руками вцепился в подлокотники кресла, на котором сидел.

– Какая низость! – в бешенстве выкрикнул он.

– Низость? Тебе грозит обвинение в убийстве, вот тогда ты нахлебаешься собственного говна! – коротко, но ясно сказал Гарсон.

– Я хочу пригласить моего адвоката!

– Ах, так? Теперь этому ублюдку понадобился адвокат! – опять заговорил мой коллега, не особенно следя за чистотой своей речи.

Я глянула на него с упреком, а потом повернулась к Сьерре:

– Да, теперь вы можете пригласить адвоката. На сегодня мы закончили. Я советую вам как следует поразмыслить над своим положением.

Когда мы вышли в коридор, Гарсон дал волю негодованию:

– Все, хватит чикаться с этим уродом! Сколько можно! А то мы все миндальничаем да сюсюкаем! Дать бы ему пару горячих! У меня это их дело уже в печенках сидит, Петра! Они что, такие все хорошие, что мы должны с ними исключительно в белых перчатках работать? Нет, яйца им надо чуток прищемить, вот что!

– Успокойтесь, Гарсон, не хватало только, чтобы под конец все полетело ко всем чертям!

– Под конец? Под какой такой конец? Если хотя бы один из этих двоих мерзавцев не начнет откровенничать, мы увязнем в процедурных тонкостях, и тогда конец придет нам с вами. Во всяком случае, мы опять вернемся к самому началу.

– Красиво излагаете. Пошли-ка лучше в “Золотой кувшин” – надо опять попробовать успокоиться. Что, интересно, пьют в такое время суток, а, Гарсон?

– Цикуту!

– Как вижу, вы не расстаетесь с жизнеописаниями цезарей. И какие выводы вы извлекли?

– А такие, что для того, чтобы создать и крепко держать в руках империю, надо быть большой сволочью. А еще, что всегда существовали толпа и избранное меньшинство.

– Вы, разумеется, чувствуете себя избранным.

– Уже нет. В данный момент я чувствую себя несчастным горемыкой, который чистил в цирке говно за львами.

– Фу, как грубо!

– Простите, просто я в дурном настроении. Может, хоть кофе немного поможет.

Пока мы размешивали ложечками сахар в чашках, я вдруг подумала: а ведь и мой помощник – тоже жертва резких смен настроения, спровоцированных работой. Его выбивала из колеи бездеятельность, он не мог спокойно смотреть, как что-то очевидное беспрепятственно и неудержимо утекает у нас между пальцами как песок. Но, честно сказать, я никогда не видела, чтобы он, впадая в отчаяние или эйфорию, переходил известные границы. Зато тысячу раз наблюдала приступы гнева и всегда старалась пригасить их. Собственно, для этого мы и работаем бригадами – чтобы помогать друг другу выравнивать душевное состояние. Неожиданно кто-то нарушил эти размышления, легонько дотронувшись до моего плеча. Это был Домингес.

– Инспектор Деликадо, комиссар просил передать, чтобы, когда вам надоест сидеть в баре, вы заглянули к нему в кабинет.

– Спасибо, Домингес. Хотите кофе?

– Я не могу надолго отлучаться от дверей. Но все равно – большое спасибо.