Книга Спаси меня, мой талисман! - Наталья Шатрова

– Веселин, мне не разродиться без женской помощи…

Белава старалась говорить ровным голосом, превозмогая боль и ничем не выдавая своего смятения.

На счастье, в селении, где они остановились, проживала бабка-повитуха. Осмотрев роженицу, бабка отвела Веселина в сторону.

– Ребенок мертв, – сообщила она без обиняков.

– Отчего же он умер? – удивился мужчина.

– Ко мне часто обращаются сельчанки за советом, как изгнать нежеланный плод. Их не пугает кара богов, куда важнее уберечь себя от гнева мужа или отца. Они не задумываются о том, что могут умереть сами…

– Ну и что? – Веселин потерял терпение, не понимая, куда клонит старуха.

– А то, что есть такие зелья, которыми можно погубить ребенка еще в утробе. Ими, видимо, отравили твою жену…

– Не могу поверить, – мужчина почувствовал безмерную тяжесть в ногах и прислонился к черной от сажи стене. – Кому же он мог мешать?

– Вероятнее всего, мешал не он, а женщина. – Заметив его недоуменный взгляд, повитуха пояснила: – Все просто: дитя погибает, а роженица не может разродиться и тоже умирает. Проделать такое незаметно гораздо легче, чем отравить саму женщину.

– Так Белава умирает?! – наконец понял мужчина. – Чего же ты молчала, старая ведьма? Неужели ничего нельзя сделать?!

Повитуха сначала поджала губы от обиды, но затем все же сказала:

– Я, конечно, дам отвар, который может помочь исторгнуть плод из утробы, но за жизнь женщины я не ручаюсь.

Она посмотрела на стонущую Белаву. В душе шевельнулась жалость: что-то знакомое показалось ей в облике молодой женщины, будто невидимые таинственные нити связывали две души, пришедшие в этот мир не просто так, а по высшей потребности давать облегчение людям.

– Я постараюсь сделать все, что смогу, – прошептала старуха так тихо, что Веселин еле разобрал ее слова. – Бывали случаи, когда бабы выживали при таких родах.

Веселин протянул ей мешочек с монетами.

– Я дам тебе в два раза больше, если Белава не умрет.

– Богатый господин так любит свою жену? – усмехнулась повитуха, принимая щедрое вознаграждение. – Это хорошо. Я думаю, она будет бороться за свою жизнь всеми силами, раз ей есть ради кого жить…

Ребенок родился на следующий день, вопреки предсказанию повитухи, живым, но таким слабеньким, что не кричал, не открывал глаза, не двигал конечностями. К вечеру он умер.

Белава пережила мучительные роды. Несколько раз она прощалась с жизнью, но благодаря опытной повитухе осталась жива. После родов началась лихорадка, и старуха любезно предложила оставить роженицу у себя. Она отпаивала больную всевозможными травами и преданно ухаживала за ней, чувствуя, что встретила близкую душу.

Жихарь был недоволен затянувшейся остановкой, предрекая опасный путь домой. Наступал сезон дождей и штормов. Но ему пришлось смириться, когда Веселин гневно ответил, что его жена не выдержит дороги и они будут стоять здесь столько, сколько нужно для ее выздоровления, возможно, даже всю зиму.

После того как ребенок родился больным, но все же живым, Веселин позабыл о словах повитухи, но Белава не поглупела за время родов. Ей о многом поведал синюшный вид новорожденного. Затем, вспоминая свое предродовое состояние, она пришла к выводу, что в отвар, который она часто готовила для себя, кто-то подмешивал яд.

Она не сомневалась, это был Лютый. Во-первых, он вполне способен на такое. Во-вторых, Лютый мог знать ядовитые травы. Она хранила некоторые из них в доме покойного мужа, его отца, и, возможно, Лютый распознал их свойства. А покушение на ее жизнь у мытника? Все на ладье Веселина знали, где она живет. И Заккай предупреждал ее, хотя сам же продал перекупщику невольников.

Белава ничуть не сомневалась, что человеком в маске был Заккай, и, хотя сильно сердита была, особой ненависти к нему не испытывала. В конце концов, боги смилостивились, вмешались в человеческие деяния и помогли ей встретиться с любимым.

Несмотря на то что Лютый был предупредителен к ней, просил прощения за случившееся с ней несчастье, клялся, что не причастен к поджогу ее избы, Белава не верила ему.

Брат Веселина казался всем остальным вполне надежным товарищем. Речники уважали его. Даже Людмила крепко привязалась к дяде. Дошло до того, что, если не он укачивал ее на ночь, она рыдала, не желая спать. Утром, едва проснувшись, она искала глазами Лютого и не отходила от него в течение всего дня.

Ссохшаяся рука не позволяла Лютому трудиться в полную силу, поэтому Веселин старался не перегружать его работой и с облегчением взвалил на него уход за девочкой. Лютый не роптал, с удовольствием принимая на себя обязанности няньки.

«Он может обмануть кого угодно, но только не меня», – думала Белава, не веря, что потеря родных и близких превратила вечно всем недовольного мужчину в благодушного всепрощающего человека.

Через месяц Белава поправилась и появилась на ладье. Первым делом она кинулась к мешочку с травами, которые заваривала перед родами для поддержания сил. Он лежал на одной из лавок, и подмешать вредное растение не составляло особого труда. Оставалось только подивиться, как она могла не почувствовать вкус и запах зелья, когда пила отвар. Счастье и любовь совсем замутили ее разум и притупили чувство опасности, появившееся после покушения на ее жизнь.

Но Белаву ждало разочарование. Мешочек был пуст, хотя она хорошо помнила, что использовала его лишь наполовину. Преступник предусмотрительно уничтожил все, что могло его выдать. Что ж, надо отдать должное его хитрости, а ей в будущем следует быть более осторожной и осмотрительной.

Глава девятая

Морское путешествие подходило к концу. По предположению Жихаря, еще день-два и появится устье Днепра. Белава ждала его с нетерпением. Ей надоел бесконечный водный простор, глубина и безмерность которого пугали, да и каменистые безжизненные горы, видневшиеся вдали, не радовали.

Похожее настроение испытывала не она одна. Большинство людей из команды Веселина и Жихаря были отличными речниками, а вот в море они выходили редко. Среди них не было морского волка, предсказывающего погоду и направление ветров, знающего невидимые подводные течения.

Ладью, не приспособленную к длительным морским путешествиям, старались держать ближе к берегу. Такая предосторожность таила в себе опасность: в любой момент море грозило выбросить ладью на прибрежные скалы. Но и отдаляться от берега опасно: можно затеряться в бескрайнем просторе, ведь никто из них не мог определять путь по звездам и иным приметам.

Плыли днем и ночью, сменяя друг друга на скамье гребцов. Не только потому, что поджимали сроки: осень вступала в свои права, и надо было до зимы успеть преодолеть длинный и тяжелый путь вверх по Днепру, – но и потому, что боялись подступиться к чужим незнакомым берегам, таящим в себе неведомые опасности. Веселин и Жихарь по-товарищески делили место кормчего, давая друг другу выспаться и отдохнуть.