Книга Путин. Зрелость Президента - Ольга Видова

Вот когда возникла именно такая ситуация – ситуация с возможными угрозами и притеснениями, и когда народ Крыма начал говорить о том, что он стремится к самоопределению, тогда, конечно, мы и задумались о том, что нам делать…

Никто из членов Совета Безопасности, с которыми я обсуждал эту проблему, никто не возражал, все поддержали мою позицию. И мне очень приятно, даже более того, все, что было изложено в качестве плана действий, все было неукоснительно исполнено очень профессионально, быстро и решительно.

Нет, ничего не готовилось, все делалось, что называется, с колес, исходя из реально складывающейся ситуации и требований текущего момента, но исполнялось действительно в высшей степени профессионально.

Наша задача заключалась не в том, чтобы действовать там в полном смысле вооруженными силами, наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность граждан и благоприятные условия для их волеизъявления. Мы это и сделали. Но без позиции самих крымчан это было бы просто невозможно…

В разговорах со своими иностранными коллегами я и не скрывал, что наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить условия для свободного волеизъявления крымчан. И поэтому мы должны были предпринять необходимые меры, чтобы события не развивались так, как они сегодня развиваются в юго-восточной части Украины: чтобы не было танков, чтобы не было боевых подразделений националистов и людей с крайними взглядами, но хорошо вооруженных автоматическим оружием.

Поэтому за спиной сил самообороны Крыма, конечно, встали наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, но, как я уже сказал, решительно и профессионально.

По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить свое мнение было просто невозможно. Но все-таки имейте в виду, что в Крыму находилось свыше 20 тысяч военнослужащих, хорошо вооруженных. Там только одних систем «С‑300» – 38 пусковых установок, и склады с вооружением, и эшелоны боеприпасов. Нужно было оградить людей даже от возможности применения этого оружия в отношении гражданских лиц».

На вопрос о том, планируется ли ввод ограниченного контингента в юго-восточную часть Украины для защиты русскоязычного населения, Путин ответил так: «Вы знаете, мы не должны при всем том, что мы сейчас переживаем с Крымом, не должны впадать в какую-то эйфорию и всегда должны исходить из реалий. В чем эти реалии? Ну, во-первых, надо прямо сказать, все-таки национальный, этнический состав Крыма отличается от юго-востока Украины. Вот эти территории, я только что об этом сказал, были переданы в состав Украины в середине 20‑х годов, и потом вплоть до 1954 года, когда Крым уже отдали зачем-то в Украину. Этнический состав там примерно 50 на 50. И я уже говорил о том, что и решение окончательное о возвращении Крыма в состав Российской Федерации было принято только по результатам референдума. Когда я увидел результаты, когда я увидел, что практически все население за, повторяю, у нас выбора даже другого не было и другого решения быть не могло…

Россия не присоединяла Крым силой. Россия создала условия с помощью, конечно, специальных формирований и вооруженных сил, я прямо скажу, но создала только условия для свободного волеизъявления людей, которые проживают в Крыму и Севастополе. А решение о присоединении приняли сами люди. Россия откликнулась на этот призыв и приняла Крым и Севастополь в свою семью. Это естественно, по-другому и быть не могло.

Что касается фактора силы в международных делах, он всегда был, всегда есть и, уверен, всегда будет. Вопрос не в этом…

Дело совершенно не в событиях в Крыму. Давайте вспомним, что происходило в Ираке, Афганистане, Ливии, в других регионах мира. Вот, на мой взгляд, когда мир становится или кто-то пытался сделать мир однополярным, тогда у этого единого полюса возникала иллюзия, что все можно решить только с помощью силы, а когда появляется силовой баланс, тогда появляется и желание договариваться. Надеюсь, что мы будем двигаться именно по этому пути – по пути укрепления международного права…

Украина – многострадальная земля, это сложное сообщество и многострадальное в прямом смысле этого слова. Посмотрите, ведь там, где процветает сегодняшний национализм и даже возрождается неонацизм, это что такое: это западные части Украины, а вы же хорошо знаете историческое прошлое этой территории, этой земли и этих людей. Частично сегодняшние территории находились в Чехословакии, частично – в Венгрии, частично – в Австрии, в Австро-Венгрии, частично – в Польше, и нигде и никогда они не были полноценными гражданами этих стран. Знаете, что-то всегда внутри у людей созревало. Сегодня кому-то кажется, что именно в силу этих обстоятельств, в силу принадлежности когда-то этих территорий к сегодняшним странам Евросоюза это наполняет их каким-то особым европейским содержанием. То, что они были людьми второго сорта в этих государствах, как бы подзабылось, но в исторической памяти, под коркой, где-то там, в душе глубоко, это закопано, понимаете? Отсюда, я думаю, здесь и истоки этого национализма.

Другое дело – центр, восток, юго-восток Украины. Я тоже сейчас об этом говорил, о Новороссии, которая, безусловно, корнями связана с Российским государством, и это люди с немножко другим менталитетом. Оказавшись в составе вот этой сегодняшней Украины, собранной по частям в советское время, конечно, людям достаточно сложно наладить отношения друг с другом и трудно понимать друг друга. Но нужно помочь им это сделать, насколько это возможно.

Какова в этих условиях наша роль, роль доброго соседа, самого близкого родственника; услышат ли нас наши партнеры где-то за океаном или в Европе? Я надеюсь, что услышат, но в то же время я тоже только что об этом сказал, существует определенное опасение в отношении самой России, ее масштабов, ее возможного потенциального роста и мощи, и поэтому предпочитают нас тоже разукрупнить, растащить. Услышат ли в этом случае наши партнеры? Повторяю, чем они в значительной степени руководствуются? Но мне все-таки кажется, что должны услышать, потому что в складывающемся современном мире, имея в виду тенденции его формирования на ближайшую историческую и более отдаленную историческую перспективу, весь этот мир, вся Европа, я уже об этом говорил, от Лиссабона до Владивостока, должны объединиться, чтобы быть конкурентоспособными и жизнеспособными в бурно развивающемся мире. Это чрезвычайно важное обстоятельство. Надеюсь, что наши партнеры нас услышат и поймут.

Не обошел Путин и тему крымских татар: «Крымско-татарский народ – это народ, который действительно серьезно пострадал в период сталинских репрессий, был депортирован из Крыма, из мест своего традиционного проживания, со своей родной территории. И мы, безусловно, должны сделать все от нас зависящее, чтобы процесс вхождения в Российскую Федерацию был связан с реабилитацией и восстановлением законных прав и интересов крымско-татарского народа.

Кстати говоря, сразу же после присоединения Крыма к России, в 1783 году, по-моему, если ошибся, то прошу меня извинить, Екатерина II издала указ, и в этом указе, тоже точно слово в слово не воспроизведу, но по смыслу записано следующее: крымские татары будут восприниматься Россией как собственные граждане со всеми вытекающими отсюда последствиями, и будет отдано полное уважение их правам, их храмам и их религии, что чрезвычайно важно.