Книга Оtцы и деtи - Наталья Андреева

Но Феня была счастлива. Она стала замужней дамой и, побывав наконец в Москве, только утвердилась в своей любви к уютному домику в деревне, гнезду, которое она свила и которое не собиралась покидать до конца своей жизни. Так она думала.

Когда Николай Петрович и Феня ушли, одна из Катиных подруг все же решилась спросить:

– А где твоя сестра?

Аркадий с Катей переглянулись, и с ее молчаливого согласия ответил муж:

– У Неты появились дела в провинции. Она сейчас там, на даче. Уехать не может. Да и мы не горим желанием ее видеть.

Уточнять, почему именно, никто не стал. Зачем портить настроение молодоженам? Все и так знали, что Нета под следствием, да и таинственный отъезд Павла Петровича Кирсанова наделал шуму.

За столом было весело, хотя пили мало, и вообще это было скорее дружеское застолье, чем свадьба. За свидетеля под записью о бракосочетании Екатерины Локтевой и Аркадия Кирсанова расписался Николай Петрович. Вспомнив об этом, Аркадий невольно погрустнел. И, подняв бокал с шампанским, шепнул на ухо жене:

– За Женьку.

В ответ на его жест грянуло:

– Горько!

Целуя Катю, Аркадий думал о том, что было бы, если бы за этим столом сидел Женька? Живой, язвительный и, как всегда, прицельно остроумный. Женька Базаров, гениальный врач, хотя врачом он так и не успел стать. Аркадий с досадой вспомнил, что так и не заехал к Покровскому, узнать, в чем была причина отказа? Почему Базаров так и не вернулся в Москву?

«Потом, – подумал он, садясь обратно на место жениха. – Я сделаю это потом. Когда разберусь с делами и у меня появился свободное время. Обязательно сделаю, Женька! Я тебе клянусь!»…

…Прошло полгода. Феня и Николай Петрович вернулись в деревню. Пришла весна, и они с нетерпением ждали, когда сойдет наконец снег, и земля, которую они так любят, разделит эту любовь, приняв в себя семена и готовясь дать обильный урожай. Феня вся была в хлопотах, рассада взошла, и надо было поливать, пикировать, подкармливать…

Да еще эта свадьба! Прямо эпидемия какая–то! Дочка Матвея Ильича Калязина выходит замуж за какого-то Ситникова. Калязины да, родственники. А жених, говорят, из другого города, познакомились у какой-то Леночкиной подруги, Дуси Кукшиной. И почему надо ехать? Дел и так невпроворот! Митю придется оставить с соседкой, а как ей доверять?

Митя пошел, и теперь за ним только глаз да глаз. То и дело раздается рев: мальчишка падает и набивает очередную шишку.

– Ну все, маленький, все. – Феня подула на шишку и расцеловала сына в мокрые от слез щеки. – Кто-то звонил? – спросила она у Николая Петровича, с торжественным лицом вошедшего в гостиную.

– Павел, – важно кивнул муж. – Он сейчас в Германии. Поздравил меня с выходом новой книги.

Феня невольно вспыхнула.

– А к нам он летом собирается? – осторожно спросила она.

– Вряд ли. Паша – птица большого полета, а мы с тобой все равно что петух с наседкой. Ему с нами скучно.

– Не женился он?

– Кто? Паша? Не похоже, что он когда-нибудь женится. Я не представляю себе женщину, которая могла бы ему понравиться. Хотя, эта Нета была очень даже ничего. Я уж было подумал…

Феня прижала к себе Митю и зарылась лицом в его мягкие светлые волосы, чтобы муж не увидел ее порозовевших щек. Она часто вспоминала тот день, когда Павел Петрович целовал ее руку и говорил слова, вспоминать которые было страшно. А она ему на это ответила:

– Да я лучше крысу съем!

«Дура, девчонка, нашла что сказать, – ругала себя Феня. – Как я тогда испугалась! Лучше бы он никогда сюда больше не приезжал!»

Она сама не понимала, чего боится. Но, едва представив себе лицо Павла Петровича, каким оно было в тот момент, Феня до ушей заливалась краской и гнала эти мысли прочь, повторяя, как заклинание:

– Нет, нет, нет…

…Павел Петрович тоже вспоминал тот день. Жить ему было тяжелей, чем он мог себе предположить, когда уезжал из Москвы. Хотя за границей жили многие его знакомые, и круг общения Кирсанова был достаточно широк. Его общества искали, женщины по-прежнему им интересовались, он был все еще красив и выглядел моложе своих лет. Трудно было поверить, что этому статному мужчине с военной выправкой скоро пятьдесят!

Он жил размеренной жизнью, по раз и навсегда установленному графику. По утрам пробежка и неизменная гимнастика, потом завтрак и свежая газета. До двух часов дня работа в кабинете, все ж таки ПП не совсем отошел от дел. Потом прогулка. Вечером визиты или ужин в ресторане, в одиночестве. Каждую неделю обязательно звонок Аркадию. Или общение по скайпу. Вопросов о брате и Фене ПП избегал, равно как, изредка звоня брату, ограничивался вопросом о здоровье Мити.

Павел Петрович не хотел слышать о той женщине, которую мечтал забыть, и в то же время хотел знать о ней все. Но предпочитал оставаться в неведении, думая, что так будет легче. Павел Петрович надеялся, что со временем это пройдет. Как и боль от смерти Базарова пройдет у Аркадия. И тогда…

«А что будет тогда? – тоскливо думал он. – Она теперь замужем, причем за моим братом. Эту часть жизни надо от себя отрезать и забыть о ней. Вопрос, чем ее заменить? Или кем? Меня давно уже ничего не радует. Кажется, это называется ангедония. И чего я добился своим отъездом? Покоя? Да уж… Германия – это обитель покоя. Размеренной, сытой жизни, похожей на едущий по рельсам трамвай. Нет, все было правильно. Я хотя бы сохранил Аркадия. И что бы ни случилось, я буду молчать…»

…Катя боялась родить раньше срока и очень волновалась. Они с Аркадием уже знали, что будет мальчик. Имя не обсуждалось, и так было понятно, что в честь Женьки Базарова. Прошло полгода с тех пор, как исчезла Нета. Улики против нее следствию не удалось собрать, а сиделка показаний так и не дала. Просто молчала. Ее все-таки осудили, причем Рая молчала и на суде и вину свою не признала. Она получила пять лет, приговор достаточно мягкий. Нета в суд не пришла, хотя ее вызывали в качестве свидетельницы. Поговаривали, что она уехала за границу. Каким-то образом Анне Одинцовой удалось пройти паспортный контроль. Если это, конечно, было правдой.

Катя изредка звонила сестре, Нета ей никогда.

На вопрос:

– Где ты? – старшая сестра отвечала:

– А вам какая разница?

«Вам» – подразумевалось Аркадию и Кате. Летом они собирались поехать на дачу. Остановиться, конечно, у Николая Петровича и Фени, но и с домом Одинцовых надо было что-то решать. Приводить ли в порядок участок, сдать особняк в аренду или вообще продать? Нета на эти вопросы не отвечала. Или же коротко говорила:

– Мне все равно.

Если бы Катя застала на даче сестру, она бы не удивилась. Слухи об отъезде Неты за границу всего лишь слухи. Если только сестра не отправилась на поиски Павла Петровича.