Книга Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны - Владимир Рыжков

Приход иностранных компаний в Россию — это угроза для экономики или стимул для нее?

• Стимул для экономики — 74 %

• Угроза для экономики — 26 %

(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»)

Увеличение количества людей, поддерживающих приход иностранных компаний в Россию, можно считать одним из признаков разрастания среднего класса и отмирания патриархальных традиций. Урбанизация вступает в свои социологические права, и любая инвестиция воспринимается положительно, вне зависимости от форм собственности и страны происхождения, китайская она или немецкая.

Конечно, некоторые продолжают опасаться, что иностранцы приходят в Россию только для того, чтобы выкачивать из нее деньги. Но при правильном регулировании иностранцы становятся такими же российскими налоговыми резидентами, как и отечественные компании, то есть платят налоги, создают свой продукт и нанимают местных работников. Вместе с ними приходят тем самым зарплата, налоги и новые технологии.

«Новые перспективы для жителей и соискателей, новые познания».

«Научат работать: кумовства, круговой поруки и тому подобного будет меньше».

«Привлечение инвестиций любого характера форм собственности несет положительный результат для любой экономики».

«Выльют больше средств, чем вольют».

«Иностранные компании будут отстаивать только свои интересы».

(Из комментариев к опросу о приходе иностранных компаний в Россию на сайте «SuperJob»)

Как уже было сказано выше, инвестиции — это не только вложения физического капитала. Не менее важны вложения в человеческий капитал — в культуру, науку, образование. Как мы привыкли жить? Существует структура компании, отдела, фирмы — директор, службы. Все это утверждено парткомом, министерством — дальше хоть трава не расти, ничего не может меняться. А тут чуть ли не каждую неделю надо соизмерять структуру бизнеса с меняющимися условиями на рынке — а он быстро меняется: то он элитный, то он становится массовым, то основной упор надо делать на технические стороны. Например, принято, что во главе технической службы стоит инженер. Но хороший инженер — это изобретатель, у него есть свои идеи, и он должен ими и заниматься, не отвлекаясь на то, что знает не так хорошо. И во главе отдела сегодня должен быть человек, который способен проводить тендеры, который будет собирать советы и рассматривать самые разные варианты решений, будет организовывать работу.

В России же по-прежнему господствует советский подход. Когда директора «Уралмаша» Н.И. Рыжкова назначали председателем Совета министров СССР, считалось, что он будет всей экономикой руководить так же, как «Уралмашем». Так же, как министром здравоохранения часто был влюбленный в свое дело главврач, да еще и имеющий собственную клинику. Для политики и управления страной такая система разрушительна — она провоцирует конфликты интересов. Так бывало, и не раз, например в Министерстве обороны: когда приходит министром авиатор — значит, для всех летчиков свой человек пришел, и приоритет отдается ВВС. Десантник приходит — свой человек для десантников.

Модернизация, по сути — это прежде всего осовременивание всего общества в целом, реформа всех общественных и государственных институтов. Но в России проявилась совсем иная тенденция: с самого начала, с программной речи президента Медведева Федеральному Собранию, рассматривать всерьез только так называемую «очаговую модернизацию», то есть модернизацию в отдельных отраслях экономики (всего отобрано пять таких направлений), плюс строительство иннограда в Сколково.

Для настоящей модернизации необходимо прежде всего снять барьеры с производителей, высвободить инициативу предпринимателей. Это так называемая «горизонтальная» модернизация. А дальше — системная, в которую входит образование, наука. Возьмем исторический пример «Форда» в 30-е годы — он нам очагово модернизировал советскую автомобильную промышленность. Но потом американцы ушли. А адекватной системы изобретений, свободы изобретателей не было. Если же она и была, то только закрытая, в секретных «шарашках». Не зря в Советском Союзе лучше всего модернизировалось вооружение — были конкурентные конструкторские бюро — как, например, Ильюшина и Туполева. В современной России успешнее всего развивалась мобильная связь — тоже именно потому, что были реальная конкуренция и хорошая рыночная среда. Если конкуренция такого рода будет создана и в политике, и в экономике, если люди станут чувствовать себя у нас свободно — значит, можно будет сказать, что произошла общая модернизация страны.

В середине 2009 года Институт социологии РАН во главе с М. Горшковым выпустил доклад по поводу того, как россияне воспринимают модернизацию — и как слово, и как процесс. Выяснилось, что в России до сих пор слишком широки слои неурбанизированного населения, которое осталось от доиндустриального общества — целая треть россиян до сих пор говорит, что приусадебный участок — это очень важная часть их хозяйства. А это значит, что общество еще не урбанизировано. Но только урбанизированное общество может в полной мере принять задачи модернизации. Не урбанизированная часть общества все еще живет в патриархальности. Если смотреть по темпам, настроениям, тенденциям, намерениям людей, то, может быть, только в 2025 году модернизация будет воспринята 70 % населения как свой лозунг.

Если проводить очень осторожную, медленную «очаговую модернизацию» — здесь Сколково, там Новосибирск, там Томск — не трогая устоев и правил нынешней «суверенной демократии», то к 2025 году, когда народ сам «будет готов» к модернизации, в стране ничего кардинально не изменится.

Но не надо забывать при этом, что за это время Китай еще раз удвоит свою и без того гигантскую экономику. Россия находится в окружении трех очень динамично развивающихся мощных центров — Европы, Америки и Китая, не говоря уж про растущую радикальную исламскую угрозу. Поэтому до 2025 года ждать нам никак нельзя. Модернизация, по сути, это вынужденная погоня за лидерами. Мы знаем, что они впереди — и мы должны попытаться их догнать.

Инновации — это несколько другое, поскольку их всегда делают люди, которых очень мало. Есть интересное исследование, что когда сельским хозяйством занимаются 80 % населения — страна голодает. Но когда количество людей в сельском хозяйстве доходит до 5 % — страна не знает, куда девать продукты. В России эти 5 % уничтожили во времена раскулачивания — со всеми отсюда вытекающими последствиями. И так в любом виде деятельности — инноваторов в обществе очень мало. Это люди, мыслящие нестандартно, это люди принципиально инакомыслящие, и для того, чтобы дать им возможность работать на благо страны — прежде всего всему обществу и государству нужно научиться уважать инакомыслие. Мы должны понимать, что когда на той же Триумфальной площади бьют по башке инакомыслящих — мы фактически бьем тем самым по перспективам страны.

Некоторые считают, что с модернизацией не надо спешить. Но и ждать нам тоже нечего — на это нет времени, потому что в условиях современной международной конкуренции отстать можно до такой степени, что потом не нагонишь. Россия даже из «Большой восьмерки» скоро может выпасть, потому что наша сырьевая экономика достигла уже своего предела.