Книга Медовый месяц - Эми Дженкинс

У дороги был небольшой бар, он только открылся.

– Давай возьмем вареных яиц, – сказала я. – И бобов. – Я вдруг проголодалась.

Мы сидели за расшатанным виниловым столиком, ожидая еду, и пили кофе – такой густой и черный, что было трудно не глотать гущу. Эд сказал, что Алекс, увидев, что меня нет, позвонил ему в гостиницу в Чичен-Ицу, догадавшись, что я, вероятно, направилась туда. Не найдя меня, Эд сообразил, какой я выбрала маршрут и что могло случиться, когда я добралась до Тицакалькупуля. И отправился туда.

– Ты собирался отвезти меня туда, да? – спросила я. – Когда планировал свадебное путешествие.

Эд улыбнулся.

– Я не собиралась туда ехать, – сказала я. – Я искала тебя. Отправилась на поиски тебя.

Эд продолжал улыбаться. Как на Рождество.

– Где Черил? – спросила я.

– В Канкуне. Ждет рейса домой.

– У меня есть хоть какой-то шанс, – спросила я, – что ты сможешь понять все это?

Он только посмотрел на меня.

– Как будто я еду в машине, – проговорила я, проведя пальцем по столу, – и мне нужно сделать объезд – но дорога снова выводит меня к тебе.

– А что было объездом? – спросил Эд. – Тицакалькупуль?

– Объездом был Алекс.

Он на какое-то время задумался и наконец сказал:

– И это точка, где я свершил свою месть?

Глава двадцать шестая

Когда я прибыла к Маку прямо из аэропорта Кеннеди, пирушка в честь приезда была уже в самом разгаре. Мак, Дел, Флора, Пол – все были в сборе.

– Похоже, журавль оказался синицей, – шепнул мне на ухо Пол, обняв меня.

– Какой журавль? – не поняла я.

– Юная Любовь, – сказал он.

– А, – сказала я, – да.

Подошла Делла с шампанским. Она потрясла бутылку и обрызгала всех пеной с криком:

– Она вернулась!

– Спокойнее, – попыталась я ее урезонить. Рядом села Флора и обняла меня.

– Нам нужно поговорить, – сказала она своим самым распутным голосом. Брови работали с повышенной нагрузкой.

– Нужно, – согласилась я.

Мак приветственно махнул мне рукой с сигаретой, а потом вывел на обозрение высокую обесцвеченную блондинку и объявил:

– Это Чикита – моя нынешняя жена.

Я взглянула на Дел. Она мне подмигнула. Это было что-то новенькое – в самом деле. Раньше она никогда не подмигивала. Возможно, подхватила в Нью-Йорке. А может, она менялась. Пожалуй, все мы менялись.

– Привет, красотка, – сказала Чикита. – Я слышала о тебе.

– Жена? – переспросила я Мака. – Жена?

– Это долгая история, – ответил он. Дел сказала:

– История включает в себя Феллини и поездку в Тихуану. Кое-где вступают мескаль[68]и Вегас.

– И ударная работа столетия, – вставил Мак.

– Которая не помешала браку, – заметила Флора.

– Когда я представила Мака его жене, – сказала Дел, – он не знал, куда ее деть. Он думал, что все юридические формальности можно загладить небольшой ловкостью рук и кое-какой бумажной работой.

– Но теперь я возбудила дело, – сказала Никита.

– Она действительно хочет вытащить это на суд, – нетерпеливо проговорила Дел и взяла под руку Мака.

– Вы снова вместе? – спросила я.

– Ну конечно, – ответила Делла.

Я взглянула на Мака. Он был занят курением. И казался довольно счастливым. Улучив момент, я отвела Дел в сторонку. Мы пошли в ванную.

– Что с кольцом? – спросила я.

– Я подарила его Никите, – ответила она.

– А что говорит об этом Мак?

– Что он может сказать? – быстро проговорила Дел. – Он же не может ходить вокруг, предлагая полмира, чтобы я вышла за него.

– Ты единственная, на которой он захотел жениться.

Дел отвела взгляд. В дверь просунулась голова Флоры.

– Как тебе нравится цвет? – спросила она. Ванную от пола до потолка покрывала кричащая лимонно-желтая мозаика.

– Желтый, – сказала я.

– На самом деле зеленовато-лимонный. Для гармонии, – поправила меня Флора.

– Мне он напоминает цвет мочи после принятия витаминов, – заметил вдруг возникший откуда-то Пол. – Флора здорово сечет в фэншуй. Все кинозвездочки Мака стоят в очереди, чтобы она переставила им кровать на кухню и вообще разгромила всю квартиру.

Раздался звонок в дверь. Все тревожно оглянулись.

– Это, должно быть, Любовь-Всей-Моей-Жизни, – сказала я и, подойдя к выходу, нажала на кнопку, чтобы открыть входную дверь.

Все столпились вокруг меня:

– Кто?

– Любовь-Всей-Моей-Жизни, – повторила я.

– Обожемой, – сказала Флора. – О! Боже! Мой!

– Он был в гостинице, – пояснила я, – собирал вещи. – И открыла дверь Эду.

По пути в аэропорт я вкратце рассказала Флоре и Дел о том, что случилось в Мексике, и Флора сказала, что совершит поездку в Тицакалькупуль – если когда-нибудь научится произносить это название.

Когда мы добрались до аэропорта, она вкратце проинструктировала нас, что в случае внезапного падения давления воздуха в салоне мы должны сначала надеть свои кислородные маски и только после этого пытаться помочь другим. Я решила, что она беспокоится о нашей безопасности в полете, но, оказывается, она метафизически говорила о сохранении счастливого брака.

– Я рада, ребята, что вы снова любите друг друга, – сказала Флора.

Когда мы вошли в зал отправления, Дел проговорила:

– Так что до свиданья. Хотела бы заплакать, да не умею. Такая уж я гадкая.

– А разве ты не возвращаешься в Лондон? – спросил Эд.

– Возможно, – ответила она, – но я предполагаю стать леди, которая подает гостям обед. – Она выглядела смирившейся.

Флора заставила меня и Эда попозировать для фото.

– Вы только взгляните, – сказала Дел. – Опять.

– Что? – не поняла Флора.

– Опять эта любовь. Я чувствую, как она так и прет из них, – и поежилась, будто кто-то прошел над ее могилой.

Добравшись домой, мы с Эдом отправились к Терезе, чтобы пожить несколько дней у нее. Она обещала ждать и действительно ждала.

В наш первый вечер мы с Эдом отправились на прогулку. Начался дождь. Эд расстелил под деревом плащ, и мы легли среди корней, глядя вверх, на ветви. На нас капало. Эд прижал меня к себе. Он любил это.