Книга Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - Василий Звягинцев

Фёст несколько раз затянулся сигаретой.

– Ту американскую бумажку, что Лютенсу показывал, – себе оставь. Совсем херово будет – в Торгсине[169]сменяешь на американские «свинобобы»[170].

Пока что Волович тупо, именно что по-воловьи, слушал слова судьи. В голове шумело, мысли путались, ничего, кроме «Простите, больше не буду», на ум не приходило. Но соображения хватало понять, что как раз это стопроцентно не поможет.

Он смотрел поверх головы Фёста, на окно. Там синело небо и мелькали какие-то птички. Ему невероятно захотелось туда, к ним. Показалось – замахай руками, и взлетишь, и растворишься в смальтовой лазури. Это означало, что безумие совсем уже на пороге.

Но тут до него всё-таки дошло, что убивать его не собираются, просто вышлют куда-то. К какому-то Троцкому… Но того ведь, кажется, как раз убили? И это просто эвфемизм – отправить в штаб Духонина, отправить к Троцкому…

И наконец-то вегетативная нервная система от непосильной эмоциональной перегрузки ему отказала. То есть все сфинктеры[171]расслабились разом. С понятными последствиями.

Даже Фёст, несмотря на медицинское образование, брезгливо поморщился. Людмила, девушка тонко организованная, отвернулась, подавляя отвращение. Только Герта сохранила полную безмятежность. Просто посмотрела на Вадима и чуть приподняла вопросительно бровь.

– Немедленно вышвырни его на ту сторону. Пока на ковры не протекло. В любое пустынное место на окраинах Москвы. Сентябрь двадцать седьмого. Потом займётесь подробностями. Я всё сказал…

– Ну, ты и садист, – с усмешкой произнёс Воронцов, когда воняющего (в буквальном смысле) журналиста уволокли валькирии. Почти как в скандинавских сагах. Только не павшего, не героя и не к пиршественным столам…

– Да чего садист, Дмитрий Сергеевич, – вроде бы даже обиделся Фёст. – Другой бы убил без разговоров, сапогами запинал! Нет, ну какая сука?! Уж меня бы собрался убить или даже президента – ладно. Издержки классовой борьбы. Но девчонок, что его выходили, кормили-поили – так спокойно приговорить! Ты, мол, их мочи, дядя, а я подстрахую. Нет, от собственного гуманизма меня прямо выворачивает. Его, курву, в сортире бы утопить, а я ему – высылку. И не в Верхоянск, в Москву. НЭП там всё же, «Двенадцать стульев» перечитайте. Освоится, коллективизацию пропагандировать станет, потом, как Ляпис-Трубецкой, стишки про Гаврилу продавать начнёт. А там вздумает через румынскую границу дёрнуть…

– Не бойся, ОГПУ всегда начеку, не зря ты Агранова вспомнил. Я о другом подумал – это ж такая пройда, что он там сам вместо Ильфа с Петровым романы напишет и прославится немыслимо. Наказали, получается… Первый круг ада, – с подначкой сказал Воронцов, имея в виду известный роман Солженицына..

– Или – рая, – широко улыбнулся Ляхов. – Но я уж постараюсь, чтобы ад раем не показался. Хрен он у меня там что напишет, кроме заметок на четвёртую полосу и заявлений о вспомоществовании в ячейку Дорпрофсожа[172].

С крайне неприятной проблемой он справился, и ему сразу полегчало на душе. Разбираться с Сарториусом и Ойямой будет куда проще.

Господин, назвавшийся Сарториусом, отключил свой, условно говоря, «телефон», одновременно включая систему дополнительной страховки от несанкционированных контактов. Ему незачем было вникать в тонкости современных компьютерных технологий, он просто знал, что любой адресованный ему вызов даже при наличии всех хаотически меняющихся паролей и кодов доступа прямым путём на его аппарат прийти не сможет. Так же, как не может быть запеленгован и перехвачен, поскольку для любого непосвящённого он вообще как бы не существует, как не существует вообще вся используемая их организацией система связи. В привычном для нашего времени и технического уровня понимании. Не нужно забывать, что сигнал из одной реальности, даже тщательно отслеживаемый, непременно на границе с другой просто исчезнет. А в другой возникнет ниоткуда и тоже запеленгован быть не сможет, как не имеющий локализованного источника.

Фёст перехватил разговор Сарториуса с Келли только потому, что «сел на волну» межпространственного передатчика, работающего почти по той же схеме, что левашовская СПВ.

Если есть желание и очень много денег, сегодня можно не только придумать, но и воплотить в жизнь самые, казалось бы, фантастические идеи, лишь бы они не нарушали основных принципов и законов природы. Тоже известных в настоящее время.

Как в известном фантастическом рассказе – нескольким изолированным друг от друга группам учёных показали документальный фильм об испытании антигравитационного летательного аппарата, сообщили, что его создатель погиб, не оставив технической документации, и предложили, ни в чём себя не ограничивая, попытаться воспроизвести это изобретение.

В итоге у одной из групп получилось, а остальные, хоть и не достигли цели, по ходу дела сделали несколько грандиозных прорывных открытий в разных областях науки и техники.

Сарториус (будем считать его если не официальным единоличным главой своей организации, или, точнее – «Клуба искателей странного», то генератором идей и одновременно, выражаясь кинематографическим языком – «директором картины») по этому же примерно принципу искал и находил во всех концах света талантливых людей из разрядов «сумасшедших изобретателей» и «непризнанных гениев. Если бы тридцать лет назад ему подвернулся Олег Левашов и они нашли общий язык – трудно даже представить, как выглядел бы сегодня наш мир. Одно дело – собирать первую СПВ-установку в домашней мастерской, в свободное время и на личные, довольно-таки скудные средства (благо с работы тогда можно было таскать радиодетали и прочие расходные материалы в почти не ограниченных количествах, попутно придумывая, чем их можно заменить там, куда они первоначально предназначались), и совсем другое – делать её же на базе той же «Интернэшнл телефон энд телеграф компани» с неограниченным финансированием и технической поддержкой всех её КБ и экспериментальных цехов.