Книга В семье не без подвоха - Юлия Жукова

Хос удивляется:

– Зачем олень? У них сурки!

– У оленя ценная шкура и рога, – объясняет Азамат. – А сурка только съесть можно. И хранится оленина лучше. Тем более на ферме они сурков каждый день едят, надоело уже небось. А охотников среди них нет, значит, оленя едят редко. Только ты осторожнее, как бы они тебя не подстрелили. Лучше первый раз один не ходи. Я здесь буду, схожу с тобой, объясню им, что к чему.

– Спасибо! – скалится Хос.

Наконец, нагруженный сурками, сливками и пеленками хозяин леса покидает наш гостеприимный дом. Кир скачет по комнате и верещит, что говорящий демон – это клево и что он тоже хочет сходить на ферму, посмотреть, как вылезут глаза у фермера.

– Обязательно сходим, – обещает Азамат. – А пока надо в столицу. Тебя еще Старейшинам показать следует.

– Зачем? – Кир замирает, и всю веселость с него как ветром сдуло.

– Во-первых, я хотел бы знать, кто тебя именовал и законно ли это. Во-вторых, нужно всем рассказать нашу историю, чтобы не было кривотолков. А что, ты боишься Старейшин? Почему?

– Никого я не боюсь! – возмущается Кир. – У нас около приюта жил один, он мне всегда гадости говорил. К счастью, помер года два тому.

– Кир! Ты что, нельзя так говорить! – шикает на него Азамат. – И не суди обо всех людях по одному человеку. Среди столичных Старейшин есть очень милые. Тот же Унгуц…

– Это имя такое?! – поражается Кир.

– Ага, – киваю. – Пойдем выведем твоего пса погулять, пока не лопнул, а я тебе расскажу, почему Старейшину Унгуца так зовут.

Пока я травлю байки ребенку, Филин бегает вокруг по своим собачьим делам и в конце концов находит вольер с куницей. Она на него тявкает, пес отпрыгивает: моих зверей он теперь боится, да и встреча с демоном все еще свежа в памяти, видимо. Я кидаю кунице еды, но она воротит нос. Наверное, с утра сторож кормил.

Не проходит и ночи, как мы все укомплектованы в унгуце и летим домой. Я почти сразу отрубаюсь на заднем сиденье, используя собаку в качестве подушки, а Азамат объясняет воодушевленному и выспавшемуся Киру, как водить.

Утро застает меня и Алэка за радостным гулением в гостиной жилой части дворца. Я вчера в унгуце поспала, так что, когда утром запищала радионяня, сама пошла нянчить деточку и уже не ложилась после этого. Азамат выползает из спальни незадолго до завтрака, растирая лицо ладонями.

– Ох, что-то тяжелые деньки выдались, – сетует, плюхаясь на диван и принимаясь щекотать Алэку пузо. Ребенок пищит и радуется. – Ну, как ты тут без нас, герой? Выжил? Тяжело князем-то быть, а? Ну ничего, больше не бросим маленького…

Азамат берет его под мышки и поднимает над головой, типа, играем в унгуц. Алэк смеется, дрыгая конечностями. Из гостевой спальни выходит зевающий Кир и так и замирает с открытым ртом.

– Это кто? – ошарашенно спрашивает он, как будто не очевидно.

Азамат опускает Алэка к себе на колени и разворачивает лицом к Киру.

– Это твой братик. Алэк, знакомься, это Кир, ты его вчера не видел. Ну, помаши ручкой…

Мелкий радостно машет и широко улыбается. Кир со стуком захлопывает рот.

– Он твой с Лизой вместе? – уточняет, даже не думая ответить на приветствие.

– Ну да, – довольно кивает Азамат. – Смотри, какие у него глазки голубые…

Старший ребенок как-то неуловимо съеживается и ссутуливается. Я только сейчас понимаю, что за два дня мы не удосужились сообщить ему об Алэке.

– Кир, это ничего не меняет, – говорю негромко. – Просто у тебя есть маленький брат, но ты все равно наш, мы по-прежнему тебя любим…

– У него и имя гласное! – выпаливает Кир, полностью игнорируя меня. – У тебя уже есть законный сын с гласным именем! Зачем я тебе?!

Азамат перестает качать Алэка на коленке и хмурится.

– Ты мне нужен, потому что ты мой. И, между прочим, первенец. Я всегда хотел много детей. Ты мне дорог и важен точно так же, как Алэк. Почему я должен выбирать?

Кир неверяще качает головой, обхватывает себя за плечи и остается стоять в дверях. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не закрыть лицо руками. Расслабились, называется! Как будто все могло быть так просто – поплакал и успокоился!

Приходится встать, подойти к ребенку, приобнять его.

– Кир, ну прости, надо было сразу тебе сказать, я понимаю, что ты уже настроился быть единственным, но…

Он вырывается и отходит в другой угол комнаты. Я тяжело вздыхаю.

– Азамат, давай я с мелким посижу, – предлагаю. Неподходящий момент нянчиться с младенцем, когда старший думает, что его все кинули.

Муж кивает и передает мне озадаченного Алэка, который никак не возьмет в толк, почему взрослые вдруг расстроились.

– И как же ваше вранье? – ядовито интересуется Кир. – Если вы только весной поженились, когда успели двоих сделать?

– По легенде вы близнецы, – поясняет Азамат. – Не волнуйся, все остается по-прежнему.

– У него глаза синие, – напоминает Кир. – А у меня нет.

– Так бывает, – пожимает плечами Азамат.

– Близнецы не обязательно совсем одинаковые, – говорю.

В этот момент стучат в дверь – это принесли завтрак. Кир прячется в своей комнате, пока слуги не уходят, да и потом не спешит вылезать.

– Все ушли, иди есть! – зовет Азамат. – Сегодня будет трудный день, не советую пропускать завтрак.

Кир молчит; дверь приоткрыта, но он забился в угол, где не видно. Азамат немножко ждет, тяжело вздыхает, собирает на тарелку кунжутных лепешек с лебяжьей подливкой и относит Киру в комнату.

– Съешь, – говорит строго. – А то сейчас пойдем к Старейшинам, а у тебя в животе заурчит, вот стыд-то будет!

Кир ворчит что-то невнятное, но, видимо, принимается есть. Азамат подбирает ему одежду покрасивее на официальный выход. Я сижу жую, делясь с Алэком подливкой, он держится за меня и хмурится в сторону Кировой двери.

После завтрака мы одеваемся в сдержанную парадную одежду и тихонько проскальзываем к машине. К счастью, на пути никого не попадается, а то очень не хочется до встречи со Старейшинами объяснять, кто такой Кир. Ребенок замечает, что мы таимся, и снова начинает нервничать. К счастью, до Дома Старейшин ехать всего ничего.

На пороге нас встречает заспанный Урик. Азамат еще вчера договорился со Старейшинами об этом визите. Они сами назначили раннее утро, видимо, тоже чтобы не привлекать к ребенку лишнего внимания. Алтонгирел ведь должен был объяснить Ажгдийдимидину, что к чему.

Входим в залитый утренним солнцем зал, где вальяжно и расслабленно расселся Совет. При виде такого количества Старейшин Кир бледнеет и даже цепляется за рукав Азамата. Хорошо хоть за спину не прячется. Муж замечает и ободрительно похлопывает ребенка между лопаток, и тот сразу же отодвигается. Я держу Алэка – ему необходимо присутствовать. Младенец компактно разместился в новом вышитом слинге, который мне на заказ сделала Орешница.