Книга Проигрыш - дело техники - Сантьяго Гамбоа

— Да?

— Доктор Барраган? — раздался женский голос.

— Да, я, — услышал он сам себя.

— Я звоню от Эльмера. Простите, что на сотовый, но Эльмер сказал, что это очень важно и касается вас лично.

— А почему он сам не позвонил?

— Понимаете, доктор, когда он выполнял ваше поручение, возникли трудности, и его арестовали.

— А вы кто?

— Я его жена, доктор… — Повисло продолжительное молчание. — Он велел передать вам одно сообщение, и поверьте, дело крайне серьезное. Но Эльмер запретил мне говорить об этом по телефону. Мы могли бы сейчас встретиться?

— Да, конечно, раз это срочно.

— Тогда я буду ждать вас в «Ласточке» через полчаса.

Силанпа секунду лихорадочно соображал, где это.

— Подождите, сеньора! Вы хотите сказать, «Ласточка», которая в Субе, или та…

— Нет, здесь, в Чапинеро, на углу Пятьдесят седьмой и Тринадцатой.

Силнапа нажал кнопку отбоя и поспешно вышел из кабинета.

— Эступиньян, возникло непредвиденное обстоятельство. Поезжайте к Владимиру без меня. Если опоздаю, встретимся в круглом кафетерии на асьенде Санта-Барбара.

— Так точно, хефе, конец связи!

Примчавшись на место, Силанпа занял столик в дальнем углу кафетерия и как мог постарался привести себя в порядок. Через некоторое время в дверь вошла женщина простой наружности и обвела зал ищущим взглядом. Силанпа призывно поднял руку.

— Сеньорито Барраган, как я рада снова видеть вас!

Силанпа напрягся…

— Вы меня не помните, потому что были совсем маленький, а я вас помню!

— Садитесь, пожалуйста!

— Доктор, вы в большой опасности! Эльмер велел мне передать вам записку. Его вчера посадили в тюрьму. Он сунул мне это и сказал бегом отнести вам!

Силанпа развернул листок бумаги и прочитал несколько неровных строк, написанных простым карандашом.

С Варгасом Викуньей держите ухо востро, мальчик мой. Он знает, что вы завалили дона Эскилаче, и готовится пришить вам дело. А еще он закорешил с Тифлисом и отпустил Рунчо, братка его. Они вдвоем теперь спелись по земельке той, на озере. А вчера Тифлис сказал ему, что документы на землю будут у него на руках уже вечером, а после чего оба встретятся и обо всем договорятся. Уносите ноги, мальчик мой, больше я вам не помощник.

Силанпа поднял голову и увидел полные слез глаза женщины.

— Что будет с Эльмером, доктор?

— Ничего, сеньора. Я приму меры сегодня же. Идите домой и не беспокойтесь.

— Спасибо, доктор! — Она вытерла глаза рукавом.

— Одно уточнение, сеньора, Эльмер не написал о причине своего ареста…

— Да его сначала задержали случайно, а потом в личном деле нашли зацепку, прошлогоднюю еще. В общем, сходите к нему, он сам все объяснит.

Силанпа спрятал в карман записку и вышел, попрощавшись с сеньорой. По Пятьдесят седьмой дошагал до Седьмой и там на остановке дождался такси, радуясь, что вчера по меньшей мере сорвалась встреча Тифлиса с Варгасом Викуньей.

Приехав на асьенду Санта-Барбара, он издалека увидел Эступиньяна.

— Итак?

— Владимир раскололся, хефе! Оказывается, Эскилаче и Тифлис договорились инсценировать похороны Перейры Антунеса, чтобы пресечь опасные для них шутки с настоящим трупом. Но поскольку его у них не было, пришлось искать замену с подходящей комплекцией. Владимир признался, что моего брата убили люди Тифлиса!

— Имена назвал?

— Нет.

— Ладно, поехали в комиссариат, расскажем все капитану Мойе.

— Поехали!

Капитан Мойя выслушал их с полным вниманием, удобно устроив живот между коленями и удивленно округляя глаза. Когда обоим уже не осталось чего добавить, он попросил Эступиньяна выйти, чтобы переговорить с Силанпой наедине.

— Так вот, мой дорогой представитель пишущей братии, — сказал капитан, подводя Силанпу к окну своего кабинета. — Ваше расследование на данном этапе завершено, теперь начинается работа полиции. Говорю вам сие, потому что дело это темное, как задница у негра.

— Почему темное?

— Нам передали улики, изобличающие Баррагана — револьвер, показания свидетелей и прочее. Похоже, этот молодец действительно убил советника Эскилаче, как вы мне и сказали.

— Но тогда почему дело темное?

— Из-за Тифлиса, дорогой мой. Против него улик у нас, похоже, недостаточно, а потому завтра утром отпускаем его под залог до суда.

— А разве наемные убийцы Тифлиса не улика против него?

— Все они дали показания, что работают самостоятельно. А тот, что держал вас на мушке в кафетерии заявил даже, что тем же пистолетом одновременно угрожал и Тифлису. Понятно, куда они клонят?

— Угу…

Капитан посмотрел Силанпе в глаза.

— Зато теперь мы знаем, что это Эскилаче насадил толстяка на палку, а Барраган замочил Эскилаче. Остальные — по домам! И точка!

— Нет, капитан, это не Эскилаче! Это Варгас Викунья!

— Ай-яй-яй, мой дорогой журналист, вот вам обязательно надо осложнить мне жизнь! Я же не говорю вам, как нужно писать ваши замечательные статьи? Варгас Викунья чист как стеклышко, против него нет ни единой улики!

— Из документов Эскилаче, которые я вам передал, абсолютно ясно, что это сделал Варгас Викунья, разве это не улика?

— Послушайте, мой дорогой Силанпа, — произнес Мойя, отводя взгляд, — мы здесь тщательно изучим все материалы, и если найдутся законные основания арестовать хоть самого Господа Нашего Иисуса Христа, мы его арестуем и посадим в тюрьму, договорились? Только предоставьте это нам!

— Теперь понятно.

— Ну вот и прекрасно, сеньор журналист. Ваша миссия окончена. Лучше отправляйтесь-ка к себе домой да займитесь наведением порядка. Там вам работы хватит на несколько дней. А то возьмите отпуск да поезжайте, отдохните где-нибудь.

— А что с Сусан Кавьедес?

— Расстались еще вчера, она в конце концов решила не предъявлять никому никаких обвинений.

Он вышел из комиссариата к поджидающему его Эступиньяну. Они молча дошли до Седьмой, поймали такси и поехали на квартиру к Силанпе.

Отворяя дверь, он стукнулся об нее лбом — входил в собственный дом, будто в чужой. Вспомнил о выигранном у Гусмана пари, но не обрадовался — лучше бы самому пришлось устроить ему хоть тысячу праздников. Слава богу, муньека была дома, только валялась на полу. Силанпа улыбнулся, увидев ее: «Небось, думала, я про тебя забыл?»

— С чего начнем, хефе? — спросил Эступиньян, окидывая взглядом кавардак. — Хотите, позову свою толстушку, чтоб подсобила с уборкой?