Книга Череп Субботы - Георгий Зотов

— Не дай бог никому преступления в кризис раскрывать, — прижал он зубами лайм. — Всего-то год назад царь-батюшка не поскупился бы за такое — ну, там портрет свой с алмазами, из Стабфонда сто тыщ евро золотом… и еще по мелочи — стадо коров голландских, например. А теперь все. Секонд-хэнд с царского плеча отхватил, титул с гербом получи — и отваливай, голубчик. Граф, вне сомнения, звучит гордо… но какой толк в титуле? Сугубо моральное утешение, и перед друзьями понты. По уши в долги влезешь, чтобы соблюдать традиции высшего света — на бал-то в джинсах не пойдешь, там должно быть все цивильно, уж как минимум туалет от Валентино.

Оба выпили последнюю и по-лошадиному затрясли головами.

— Что-то урядника Майлова не видно, — насторожился Муравьев.

— Забыл, что ли? — постучал костяшками пальцев по лбу жандарм. — Парня император после госпиталя наградил Георгиевским крестом и пожаловал эконом-туром в Болгарию — двухзвездочный отель, завтрак включен, семь часов ходьбы до моря. Лежит, небось, на пляже да про подвиги девкам рассказывает, балдеет. Каледин ходатайство подал — в отдел к себе Майлова забрать. Я не против. Тупой, но исполнительный. Хотя и на кавказца похож.

— Кавказец, это ладно, — кивнул Муравьев. — Главное, чтобы не масон.

…Лимузин императора ехал к Успенскому собору по ковровой дорожке — почетная охрана в киверах брала «на караул». Лейб-гвардейцы у Спасских ворот в двадцатый раз гоняли через металлоискатель князя Кирилла Кропоткина. Злобно звеня кольцами и серьгами, тот объяснял полковнику фон Шульцу — замначальнику дворцовой стражи, что такое пирсинг. Фон Шульц отвечал солдафонской шуткой, Кропоткин парировал фразой «от педераста слышу», и дискуссия начиналась сначала. Меж шариков двух золотых куполов собора вращалась камера CNN, и ведущий, не делая пауз, тараторил в микрофон… шел прямой репортаж под лейблом — Exclusive: Tsar's Wedding. Ударил пушками артиллерийский дивизион — небо расцвело трехцветными звездочками салюта. Император в золотом венце с лавровыми листьями, с наброшенной на плечи пурпурной мантией, взял под руку невесту (свадебное платье от Гуччи, с открытым пупком) и вошел в собор — молодых на входе осыпали пшеницей. Хид Уткинг по-дирижерски взмахнул рукой — лейб-гвардейцы обнажили лезвия сабель, вытаращив глаза. Митрополит Московский терпеливо поджидал пару у алтаря, ласково тряся бородой, словно пытаясь отогнать мух. У Васильевского спуска первый муж Бритни Кевин Федерлайн давал ТВ-интервью на тему, как он в свое время эту невесту так, эдак и еще на подоконнике — однако уже через пять минут серьезно пострадал от случайного столкновения с мебельным фургоном. Церковный хор, состоящий из монахинь дворянских родов, пел здравицу «государю императору августу» и «государыне императрице Евфросинье». После фразы митрополита: «Благословляю — теперь вы муж и жена» православная государыня вскричала «Йеееееееееее!» и бросила через голову букет из белых орхидей. На месте, где стояли статс-дамы, началась свалка.

…Алиса ойкнула и приложила руку к животу.

— Что? — кисло спросил Каледин. — Опять виноградику?

— Нет, — с томной тоской ответила Алиса. — Что-то вот показалось…

— Показалось? — в голосе Каледина звучала злоба. — Месяц прошел, все никак определиться не можешь — беременна ты или нет. А виноград, значит, тебе по графику носи и носи. Купила бы наконец тест, как все нормальные люди.

— Мне чисто психологически страшно, — отрезала Алиса. — Если я залетела, то вскоре придется идти на УЗИ и узнавать пол ребенка. Окажется мальчик, ему крышка — задушу в колыбели. Второго Каледина в семье я не вынесу.

— Не забудь, он родится с титулом графа, — кротко напомнил Каледин.

— Ладно, — упилась собственным милосердием Алиса. — Пусть поживет. Я забыла, что, по крайней мере, этот ребенок унаследует ум своей матери…

Каледин представил себе сына с умом Алисы, и ему стало нехорошо. Он положил ладонь ей на живот, заставляя нервную систему успокоиться.

— Интересно, а что будет дальше? — спросил он вслух сам себя.

— Понятия не имею, — повела плечами Алиса. — Известное дело: успешные сыщики всегда напрашиваются на сиквел приключений. Не исключаю, что мы с тобой через пару лет опять влипнем, иначе у нас просто не бывает. Нечто очень кроваво-мистическое, опасное, из глубины веков… дааааааа.

— Не уверен, — чихнул Каледин, от запаха благовоний у него разболелась голова. — Ты третью «Мумию» смотрела? Дешевка со спецэффектами, юмор картонный. «Пираты Карибского моря-3»? Джека Воробья там такой перебор, что тошнит уже, а сюжет глючный — тетка на крабов рассыпается. Третья часть делается тяп-ляп, главное — заработать бабло на имени и популярных у публики героях. Есть, конечно, исключения в виде «Смертельного оружия», но там только Джо Пеши фильм вытащил. Резюме: в жопу все третьи части.

Алиса игриво щелкнула его по кончику носа.

— Не ругайся в божьем храме, — зашипела она. — Нам потом тут ребенка крестить. А вот лично я не возражала бы против третьей части. Да и ты сам сказал в прошлый раз — зло не умирает никогда. Надеюсь, что Чичмарков благополучно умер. Лучше б ты его пристрелил перед тем, как ко мне идти.

— Не из чего было, — признался Каледин. — Патроны кончились, а руками душить не комильфо. Но он и так не оживет — у него с харизмой проблемы. Ладно, чтобы меня после не дергать, скажи… ты хочешь виноград или нет?

Алиса метнула на него взгляд, искры зеленых глаз пронзили мундир прямо до заветной майки с надписью «Раммштайн», а то и слегка поглубже. Она испытывала терзания монахини, соблазняемой лучшим красавцем Ада.

— Я тебя хочу, — сказала она тихо, но жестко. — Прости меня, Господи.

— К черту свадьбу! — шепнул Каледин. — Сейчас все устроим.

Взяв Алису за руку, он потащил ее прочь из Успенского собора. На выходе государь благословлял куриные окорочка, а тщательно подобранный жандармами народ бросал в воздух головные уборы, имитируя счастье. Лейб-гвардейцы соорудили импровизированную сцену для новобрачной. Государыня Евфросинья, схватив радиомикрофон, запела песню в честь своего второго брака — Oops! I did it again[62]. Пробиваясь сквозь толпу, Алиса поискала глазами цезаря, но того нигде не было видно. На самом деле именно в этот момент младший император сидел в спорткомплексе «Олимпийский», засыпая под однообразный стук пластмассовых мечей.

Ему было отвратительно скучно.

«Даже на свадьбу не позвал, — погружался в печальные мечты цезарь. — А теперь, наверное, и из спальни прогонит… непонятно, где буду спать. И вообще, что мне дальше делать? Пять сотен кафе-мороженых уже открыл».

…Князь Кропоткин наконец-то протиснулся через стенки металлоискателя, переругавшись со всеми, с кем только можно, и обещав написать жалобу «на высочайшее имя». Свободные места для обзора были уже заняты, ему пришлось скорчиться в крайне неудобной позиции на пожарной лестнице близ Успенского собора и поверх головы пьяного купчика наблюдать зажигательный танец новой императрицы. На втором припеве они случайно пересеклись взглядами. Небо вновь расцвело розами салюта — в сердце у князя что-то ухнуло, словно филин. Бритни Спирс едва не сбилась с такта, запнувшись на середине припева. Кольца Кропоткина отозвались звоном.