Книга Темная страсть - Кристин Фихан

— И он заснул? — Шиа не понимала, почему она не разъярена.

Мысли о человеке, спящем в то время, когда его жена лежит мертвая, любовница беременна и одинока, а кто-то другой воспитывает его сына, заставили ее рассердиться. У нее было такое чувство, что она не хотела такого отца.

— Ты должна понять этих людей Шиа, тот вид власти, что у них есть, вид опустошения, который они могут создать. Они могут повелевать землей, вызывая землетрясение, которое в состояние разрушать целые города. Контроль всегда был их главной проблемой. Такие как Грегори — бомбы замедленного действия. Он знает, и Михаил тоже знает, все мы осознаем. Рэнд был полностью обезумевшим, он был опасен для окружающих. И Михаил сделал то, что было необходимо для защиты людей и карпатцев в частности. Рэнд подчинился, потому что Михаил, избранный лидер. Он никогда не был привязан к кому-то и меньше всего к своему сыну. Твой отец — одиночка. Он проводит большую часть времени в земле.

— И Рэнд забыл рассказать про мою мать кому-либо, — горько сказала Шиа. — Жизнь матери была разрушена. Он, возможно, мог бы предотвратить это.

— Сожалею о твоем ужасном детстве. Если твоя мать была истинной Спутницей жизни Рэнда, то она не была способна жить без него. Это соединение душ. — Рейвен вздохнула, отводя взгляд от явного отвращения на лице Шиа. — Ноэль не была истинной Спутницей жизни Рэнда. Мне хотелось бы думать, что она любила его, но все считают, что она была просто больна им. Я понятия не имею, почему Рэнд согласился на это. Ноэль была глупой женщиной, не желающей ждать своего настоящего Спутника. Рэнд — очень красивый человек. Она приняла одержимость за любовь.

— Я хотела сказать Рэнду с самого первого дня, как прочла дневник матери, он мерзавец. Я не хочу чувствовать к Жаку то же, что она ощущала по отношению к Рэнду. Не до такой степени, чтобы пренебречь своим ребенком, живя, словно умерла, только дожидаясь момента, когда я достаточно подрасту, чтобы жить самостоятельно.

— Не все сильны, Шиа, — мягко ответила Рейвен. — Смотри, как долго Грегори держится без Спутницы жизни. Михаил и Жак, Эйдан и его брат Джулиан, все выдержали намного дольше, чем большинство других. Были многие за эти годы, которые не смогли стать достаточно сильными, чтобы выдержать. Почему? Почему Грегори не стал вампиром? То, что случилось с твоей матерью, не произойдет с тобой, потому что ты другой человек. Ты очень сильная. А у твоей матери не было никакого способа узнать, что же произошло с ней.

Шиа шагала по комнате, внезапно обеспокоившись. Беседа завязывала узел у нее в животе. Грегори действительно был способен создать землетрясение, которое могло разрушать города? Защищать беременную женщину оказалось важнее, чем она думала. Сотни, а возможно и тысячи жизней зависели от этого. Именно это и пытался сказать ей Грегори. Он нуждался в этом ребенке, чтобы жить дальше и не превратиться в вампира.

— Мне жаль, Шиа, что тебя бросили на глубину и сказали: плыви. Мне жаль, что я не могу помочь тебе, — мягко сказала Рейвен.

— Я так долго жила в страхе, что теперь просто не знаю, как жить по-другому. — доверилась ей Шиа. — Жак зависит от меня, чтобы держаться в норме, а теперь еще и все это. Я надеюсь, ты права, Рейвен. Очень надеюсь, что я сильная.

Глава 13

Жак достиг места, где луг переходил в лес, и увидел, что Михаил осторожно перешагивает через что-то на земле.

— Это ловушка для волка, — кратко пояснил Михаил и продолжил свой осмотр.

— Присмотрись к этим тонким проводкам, которые практически невозможно увидеть даже нашими глазами, — предостерег Жак. — Вампир должен был сделать что-то, что позволяет спрятать провода от нас.

Очертания Грегори стали мерцать. Он стоял на месте, вдыхая ранний утренний воздух.

— Это одна гигантская ловушка, друзья мои. И мне не нравиться то, что я обнаружил только одного человека рядом с Байроном.

— Если Байрон внутри, — согласился Жак, — где другие?

— Вампир должен уйти под землю, задолго до восхода солнца, — сказал Михаил. — И нет ничего, что позволило бы ему выйти на свет с того момента, как он перевоплотился.

— Тогда, где его человеческие слуги? — громко спросил Жак.

Михаил в тревоге пожал плечами.

— Я думаю, мы должны приблизиться бесшумно и невидимо для человеческого глаза.

— Разойдемся, чтобы быть в состоянии помочь друг другу в случае необходимости.

— Провод. — Голос Грегори был не громче легкого звука. — Он натянут, пересекаясь по всему лугу на различной высоте. Тонкий, острый, в состоянии перерезать горло, к тому же подвешен так, чтобы нанести порезы во многих местах, ослабляя нас. Ясно, ни людей, ни животных не предупредили о том, чтобы не рисковали ходить в этом месте.

— Ах, да, теперь и я вижу. Очень умен, наш вампир, — сказал Михаил. — Определенно ожидалось, что мы дотянем до сегодняшней ночи. Возможно, его человеческие друзья отправились за необходимым, считая, будто у них есть весь день, чтобы мучить Байрона, не опасаясь вмешательства.

— Я не знаю, Михаил. Что-то здесь заставляет меня чувствовать себя некомфортно, — предупредил Грегори. — Что-то здесь не так.

— Я тоже чувствую это, — согласился Жак. — Хотя и не могу объяснить это. Словно все было заранее спланировано, и мы идем прямо в паучью сеть. Я знаю это место. И могу ощущать боль и страдать, как будто она возвращается снова и снова. — Он кровоточил внутри, его внутренности скручивались.

Было трудно удерживать показное спокойствие, когда его плоть страдала. Боль проникала в него, раскалывая голову. Жак был не в состояние определить, было ли это реальностью или всего лишь частью его бесконечного кошмара.

— Возможно, ты ощущаешь боль Байрона, — предположил с беспокойством Михаил.

Лицо Жака осталось бесстрастным, но морщинки на его лице углубились, а на лбу выступили темно-красные капли.

«Жак тебе больно? Я приду к тебе». — Мягкий голос Шиа раздался в его голове, улавливая фрагменты мыслей и соединяя их вместе.

Она, как всегда, была его якорем, возвращающим к реальности.

«Оставайся там, но не прерывай нашу ментальную связь, Шиа. Нахождение в такой близи от этого места дезориентирует меня. Ты нужна мне, чтобы удержаться», — попросил Жак, но на самом деле у него не было никакого выбора.

Она была его Спутницей жизни, и ее присутствие в его сознание могло означать как успех, так и провал их миссии. А он не хотел стать причиной смерти других.

Мрачная улыбка скользнула по чувственным губам Грегори, который вообще-то не имел чувства юмора. Его серебристые глаза запылали опасным светом.

— Они хотят захватить нас, Михаил. Нас, двоих сильнейших из нашего вида. Возможно, им нужно показать значение силы.

Жак с тревогой поглядел на Михаила. Может быть, из-за того, что его тело помнило каждый ожог, каждый порез. С возрастом боль становилась более сильной, если ее чувствовали. А в отличие от вампиров карпатец был способен чувствовать очень сильные ощущения. Жак вынес то, что не смог бы выдержать ни один человек, ни один карпатец. Это было даже не во имя науки, а всего лишь садистская склонность причинять самую страшную боль, какую только возможно.