Книга Автоматная баллада - Андрей Уланов

Остальные габариты тоже соответствовали — своей массой наш «Комитет по встрече», думаю, был примерно равен Анне и Сергею, вместе взятым, причём с рюкзаками. Метр девяносто ростом, в высоких сапогах и несимметрично обшитой разнокалиберными пластинами куртке. Она-то и гремела в момент прыжка, понял я, затем разглядел на одной из бронепластин старательно процарапанную птицу — знак клана «Грифов», хотя общего с реальным грифом у персонажа данного рисунка было разве что наличие крыльев, — и едва не чихнул вхолостую. Для чиха, к слову, был ещё и другой повод — немытым человеческим телом от «грифа» несло так, что я удивился, как мы не почуяли его засаду метров за сто. Настоящие стервятники не опускаются до мытья, что ли?

На носу у клановца был вытатуирован стилизованный птичий клюв — отличная работа, видно руку настоящего мастера. В сочетании с пятном ожога на лбу эффект выходил жутковатый — для людей, разумеется.

Первая мысль была — наглости ему не занимать, и я даже позволил Сергею выбрать большую часть хода крючка, прежде чем сообразил, что наглость вполне могла граничить всё с тем же расчётом. В ночи выстрел слышен далеко — и кто знает, кого этот звук может привлечь. По крайней мере, мы этого сказать не могли, а вот наш противник — вполне возможно.

Неожиданно я услышал негодующий скрежет Эммы. И прежде, чем успел спросить, какого ещё кривого гвоздя она решила именно сейчас потереться стволом о кирпичи, увидел, что Анна выходит навстречу клановцу.

— Ань, ты чего? — потрясённо выдохнул Сергей. Не удостоив его ответом, девушка вскинула руку.

Я услышал тихий, почти на грани различимости, щелчок, и над головой Анны беззвучно вспыхнул холодный огонь — лунный свет в ужасе шарахнулся от зеркальной полировки катаны.

На клановца эта иллюминация также произвела впечатление — прищурившись, он отступил на шаг, но почти сразу же вернулся на прежнее место и, хищно улыбнувшись, взмахнул одним из своих клинков.

— У-у-у ты, какая цыпа. Ну, иди сюда, познакомься с птенчиком…

— Думаешь, клюв намалевал, так сразу и орлом заделался? — презрительно бросила Анна. — По мне, ты и на ворону-то не тянешь.

— Да я тебя…

Атаковать первым клановец, однако, не спешил. Видимо, двойное преимущество в массе казалось ему не столь уж весомым аргументом по сравнению с лишними сантиметрами клинка и панцирем, в непробиваемости которого ему недавно довелось удостовериться.

— Цыпа-цыпа-цыпа…

Я быстро прикинул, что его собственная броня подобным качеством похвалиться никак не может — левый наплечник был весьма похож на обычную лопату, да и остальные пластины навряд ли лучше. Пулю такие удержат разве что на излёте, не защита, а так, наряд самоуспокоения… или без второго «с». Вот ножики сделаны уже серьёзнее — инструменталка, широкие и толстые лезвия, с одной стороны заточка ровная, с другой зубчатая… и лучше бы Анне на эти зубцы не ловиться.

— Ладно-ладно…

Сосредоточившись на дуэлянтах, я даже не обратил внимания на то, что меня продолжает удерживать лишь одна из хозяйских рук. И потому, когда что-то тёмное неожиданно перекрыло мне почти весь обзор, едва не выстрелил. Шемяка, правда, тоже хорош — какого, спрашивается, всё ещё держал спуск почти выбранным?

Это была фляга, обычнейшая фляга из скорлупы ореха, который до войны и южнее считался кокосовым. В ней даже вода ещё имелась, буквально пара капель на донышке. Глушитель из этой фляги, конечно, аховый, да и улетит она после первого же выстрела, но ведь нам-то больше и не требуется.

Анна и «гриф» всё ещё стояли друг напротив друга — ножи клановца нарезали из ночной темноты неторопливые восьмёрки, катана же девушки замерла в неподвижности, словно подвешенная кем-то белая лента. Шемяка начал обходить их слева, но «гриф», то ли моментально разгадав, что сулит ему новое украшение моего компенсатора, то ли просто заподозрив неладное, также шагнул в сторону, вновь оказавшись полускрытым девушкой.

— …твою перемать! — прошипел Сергей, и в этот миг Анна бросилась вперёд.

Мне, как говорят люди, грех жаловаться на скорость восприятия — если я и не увидел всё, что хотел бы, то виновна была заслонившая большую часть обзора фляга.

Вначале Анна держала катану высоко над головой — такой удар, как я мгновенно просчитал, мог развалить «грифа» от макушки до паха, но при этом был настолько явным… впрочем, никакой особой роли это не играло. Бой класса чешуйчатый мангуст против слона, когда преимущество одного из противников настолько раздавляюще, что становится уже не суть важным, с какой конкретно части он начнёт жрать соперника.

«Гриф», чуть пригнувшись, вскинул над собой скрещённые клинки, готовясь принять удар. Только вот катана уже не рушилась на него сверху, на манер дровяного колуна — коротко блеснув слева, тонкое лезвие на миг растянулось в сверкающий веер… и на этом бой закончился.

В первый миг даже я решил, что для удачного выпада Анна стояла слишком далеко. Заблуждение длилось недолго. Упав на колено, громила-клановец выронил клинки, схватился за горло — и между пальцами сразу же весело запузырилось чёрным.

Шумно выдохнув, Сергей опустил меня — фляга немедленно свалилась, и я, наконец, смог досматривать финал без помехи.

Вших-х-х! Вших-х! Это была уже чистая, как говорят люди, работа на публику — эффектная прокрутка, картинная стойка… публику из одного человека, потому что «гриф» уже ничего толком не видел…

…как замершая на миг позади него девушка резко взмахнула мечом — и обезглавленное тело мешком повалилось на камни, всё ещё продолжая зажимать укоротившуюся шею обрубками пальцев.

Глава 14

И я мотор врубаю слепо,

И мне луна мигает слева,

Лечу без женщины и хлеба,

Невидим, невесом.

Сегодня смерть приходит с неба —

И мы её несём!

А. Городницкий

Шемяка

— Похоже, пришли.

Особой уверенности в голосе девушки отнюдь не звучало. Впрочем, по собственно айсмановским расчётам их цель, пресловутая красная отметка на карте, и в самом деле находилась где-то здесь. Ну, плюс-минус лапоть.

— А без «похоже»?

— Я, если ты помнишь, — привычно огрызнулась Анна, — была здесь ровно столько раз, сколько и ты сам!

— Ладно, не рычи. Почему ты считаешь, что мы пришли — так лучше звучит?

— Да, лучше.

— Тогда скажи, пожалуйста, почему ты считаешь, что мы пришли?

— Белое… то есть когда-то белое здание прямо перед нами очень похоже на описание Михаила Дмитриевича.

— Так…

Айсман опустил автомат и, привалившись боком к фонарному столбу, принялся сворачивать первую утреннюю самокрутку.

Больше всего ему сейчас хотелось спать. Наверное, Анна была права, когда после стычки с «грифом» настаивала на том, чтобы идти прямо к цели. Тем более что до цели, как выяснилось, и впрямь рукой подать. Наверное. Только вот второй из его любимых следопытских заповедей было «Не беги!», а нарушать заповеди, да ещё любимые, — вернейший путь на Последнюю Тропу.