Книга Русич. Кольцо зла - Андрей Посняков

– Да никому я не…

– А эти твои пластинки? Там же наверняка что-нибудь запрещенное!

– Глен Миллер там! И еще кое-что, – яростно откликнулся Юра. – «Серенаду солнечной долины» смотрели?

– А ну-ка, не ори здесь! – Николай яростно хватил по столу кулаком.

Задержанный вздрогнул и закусил губы. Видно, сдерживался из последних сил, чтобы не разреветься.

Заглянувший в зал участковый жестом подозвал Сергея:

– Давайте, заканчивайте с ним.

Кивнув, Сергей – смешной, растрепанный, в кургузом пиджачке – с явным облегчением что-то прошептал на ухо Николаю. Как видно, Сережа, будучи поклонником классической музыки, все же в чем-то понимал задержанного меломана. А уж как понимал его услыхавший про Глена Миллера Раничев! Жалко было парня, очень даже жалко. В конце концов, Иван и сам когда-то, будучи подростком, всегда ходил к спекулянтам у музыкального магазина, дабы хоть одним глазком взглянуть на фирменные пласты «Led Zeppelin», «Deep Purple», «Slade»… Купить было не судьба – самый дешевый диск стоил сорок рублей, огромные для Ивана и его дружков-приятелей деньги. Хорошо хоть в те времена появились какие-то частные полуподпольные студии звукозаписи, у которых практически было все, включая такие экзотические отечественные редкости, как «Черный сентябрь» или «Трубный зов». «Писалы» – так назывались эти студии – их было несколько, адресами и прайсами обменивались и не всегда безвозмездно. Кстати, гибкие пластинки – не на костях, а с какими-нибудь поздравительными открытками – «писалы» тоже записывали – по рублю за штучку.

– И сколько одна такая запись стоит? – подойдя ближе, поинтересовался Иван.

Парнишка пожал плечами:

– Червонец.

– О! – Николай оторвался от листа с «объяснением». – Даже больше, чем бутылка пива! На, – он протянул задержанному листок. – Прочитай, распишись.

– Не забудь еще написать: «с моих слов записано верно, мною прочитано», – потеребив усики, подсказал Паша.

Юра написал требуемое и, поставив подпись, поднял глаза:

– Все? Я могу идти?

– Ты погоди – «идти»! – усмехнулся не так давно подошедший участковый. – Сейчас вызовем бабушку, пускай тебя заберет под расписку, домашний телефон, я смотрю, у вас есть…

– А может, не надо бабушку? – с надеждой посмотрел на него Юра. – Может, я сам пойду?

– Ага, сам… Случись что с тобой, с меня потом начальство голову снимет.

– А может, мы его доведем? – неожиданно предложил Раничев. – Где он живет? – Иван заглянул в объяснение. – Зеленый переулок, два. Мне как раз по пути будет.

– И мне по пути, – присоединился к нему Сергей. – Точно, отведем задержанного домой, возьмем расписку – чего зря пожилого человека таскать?

– Ну, как хотите, – участковый махнул рукой. – Ведите, если не лень. Чаю только на дорожку попейте.

Попили чаю. Участковый Костиков (он оказался парнем не злым) предложил и задержанному, но тот гордо отказался, и так и сидел в зале, глотая слезы. Наконец собрались идти.

– Спасибо вам, Андрей, и вам, ребята, – искренне поблагодарил Иван. – Было весьма любопытно и поучительно. От всей души спасибо. Обязательно попрошу отметить вас в горкоме.

– Ну что вы, Иван Петрович, – Костиков улыбнулся. – Рад, что вам понравилось. А как еще насчет лекций? Знаете, иногда нам таких лекторов присылают, уж до того нудных, что кое-кто прямо-таки спит в зале!

– Вот-вот! – со смехом поддержали девушки и почему-то оглянулись на Николая. Тот зарделся:

– А что я-то? Я ничего. Один я, что ли, спал? Вон, Мефодий Кузьмич, старшина…

– Ты, Николай, по Кузьмичу не меряй, – милиционер хохотнул. – Кузьмич на всех собраниях спит. Так как, товарищ лектор, как насчет следующего раза?

– Обязательно, и с большим удовольствием, – Раничев протянул участковому руку. – Только… Давайте уж где-нибудь в начале декабря, лады? А то у нас сейчас запарка, текучка…

– Лады! – радостно улыбнулся Костиков.

Дом два по Зеленому переулку оказался весьма приличным и добротным, старинной, еще прошлого века, постройки, с большими окнами и лепниной. Тяжелая дверь с бронзовыми ручками, просторная парадная, лифт.

– Нам на второй этаж, – показал Юра. – Вон она, наша квартира.

Он позвонил.

Дверь открыла интеллигентного вида женщина в пенсне и голубом бархатном халате, седые волосы ее были гладко зачесаны назад, лицо смотрелось неожиданно молодым, а в серых, как у внука, глазах бегали насмешливые чертики.

– О, ты не один, Юрий?

– Мы бригадмильцы, – Николай выставил вперед руку с повязкой… точно таким же жестом, как Моргунов-Бывалый. Раничев еле удержался от смеха.

– Пожалуйста, проходите. Надеюсь, мой внук никого не ограбил и не убил?

– Нет, не ограбил. Спасибо, мы постоим здесь.

– О, тогда не иначе как задумал государственный переворот!

– Он принимал участие в спекуляции! – солидным голосом пояснил Сережа.

– Ну надо же! – бабуля насмешливо всплеснула руками. – И чем же он спекулировал? Мануфактурой? Стройматериалами? Мукою?

– Там все написано, – Николай вытащил из кармана Юрино объяснение. – Вот, ознакомьтесь. И напишите расписку.

Получив требуемое, бригадмильцы твердо отказались от чая и поспешили откланяться – в конце концов, время уже было позднее, а идти многим приходилось далеко.

– Та еще бабка, – уже на улице буркнул Николай. – Наверняка, какая-нибудь недобитая троцкистка!

– Скорей уж – уже свое отсидевшая, – хохотнул Паша. – Вы с нами, Иван Петрович?

– Да, пожалуй, прогуляюсь, – задумчиво отозвался Иван. – Люблю, знаете, гулять по ночному городу, тем более, кажется, распогодилось – тепло, сухо.

– Тогда сначала проводим девчат…

Девушки, Лера и Галя, жили здесь же рядом, на Исполкомовской, Николай – за школой, в трехэтажном доме в Заводском переулке, а Паша с Сергеем – по соседству, на Курдина.

– А может, мы все-таки вас проводим, Иван Петрович? – прощаясь, предложил Павел. – Шпаны сейчас хватает.

– Да я рядом живу, – Иван усмехнулся и, пристально посмотрев на ребят, спросил: – Можно вам доверить одно деликатное дело?

– Конечно! – дружно кивнули оба. – А что за дело?

– Закуривайте, – Раничев вытащил пачку дорогих сигарет.

Некурящий Сергей отказался, а Паша с удовольствием закурил.

– Видите ли, – выпуская дым, тихо произнес Иван. – Есть у меня один знакомый, неплохой парень, мы с ним на фронте вместе были. Был человек как человек, да вот, как жена бросила – запил.

– Бывает… – Павел солидно кивнул.