Книга Прививка против приключений - Дмитрий Скирюк

— Притормози, — посоветовал Коля.

Игорь надавил на педаль и чертыхнулся, поскольку это не возымело никакого эффекта. Тормоза не работали.

— Ух, хорошо! — довольно хлопнул себя по коленкам Паша. — Люблю скорость! Дай глотнуть…

Он выхватил у Олега из рук бидон с молоком и жадно приник к краю. Его длинные бармалейские усы задвигались.

И в этот момент раздался крик Коли:

— Берегись! Держитесь, братцы!!!

Машина понеслась вниз. Дорога, и до этого шедшая под уклон, теперь стала чуть ли не отвесной. Игорь лихорадочно давил на педаль и дергал рычаг стояночного тормоза, но джип и не думал останавливаться. В ужасе мы вцепились в сиденья. Скорость росла.

Все произошло в доли секунды — пропустив крутой поворот, Игорь не довернул баранку, и джип, завалившись на бок, кубарем покатился по каменистому склону карьера. Брызнули осколки ветрового стекла. Нас било и подбрасывало. Кувыркаясь, машина докатилась до нижней террасы и, встав на четыре колеса, замерла.

Воцарилась тишина. Затем справа от меня вдруг послышались какие-то странные звуки. Я взглянул туда и оторопел: вместо головы у Пашки был алюминиевый цилиндр с яркой надписью «УКРАДЕНО В ОТЕЛЕ „САВОЯ“» на макушке. По плечам его струились потоки молока. Неожиданно я понял, что это не что иное, как злосчастный бидон, и на меня напал истерический смех. Изнутри бидона доносились гулкие глотки — Пашкина голова оказалась затопленной, и он, чтобы не задохнуться, вынужден был выпить все залпом. Пять литров молока постепенно исчезали в его желудке.

— Чего ржешь, дурак?!. — набросился на меня Командор, завидел Пашку и осекся.

Бульканье смолкло, сменившись шумным пыхтением, затем из недр бидона послышались гулкие ругательства. Пашка ощупал бидон руками и попытался снять его, но горловина здорово помялась при падении, и сделать это не удалось.

— Эй! — крикнул он. — Помогите мне!

— Какого черта… — к Игорю наконец вернулся дар речи. — Зачем ты надел эту банку?! — взревел он.

— Я не виноват! — взвизгнул Паша, тщетно пытаясь разогнуть толстую алюминиевую стенку. — Он сам! Ну помогите же кто-нибудь!

Однако бидон был сделан на совесть и, сколько мы ни тянули, слезать с Пашкиной головы не желал.

Что касается мотора, то он так и не завелся.

— Ну, — обернулся Игорь к Вите, — что ты скажешь теперь?

— М-может быть, тормозной барабан…

— Ты сам — тормозной барабан! — рявкнул Игорь. — Молчать, когда я спрашиваю! Где неисправность?!

— Я… Я не знаю… — оторопело пролепетал тот. — Те двое… Хорошая машина… Я ведь в них не разбираюсь! Курбератор с четырьмя скоростями… Колеса перевернутого типа… Два багажника…

— Два багажника!!! — взревел бидон. — Какой я идиот! Ну конечно — один впереди, другой сзади!

Игорь непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

— Ну вы, олухи царя небесного, — засучивая рукава, медленно произнес он, — уж не хотите ли вы сказать, что купили машину без мотора?!

Витька, поспешно открыв дверцу, мешком вывалился наружу, еле увернувшись от хозяйского удара. Следующая затрещина пришлась прямо по бидону, Игорь охнул и схватился за ушибленную руку. Пашка упал.

— Проклятие! — возопил Предводитель. — Все пальцы отбил об твой бидон! Размахивает тут своим бидоном! — он повернулся ко мне. — А ты пошто?

— Это ты… мне? — непонимающе спросил я.

— Тебе, чтоб мне лопнуть!

Командорский кулак описал широкую дугу, и белый свет взорвался у меня перед глазами яркими звездочками. С гудящей головой я повалился на пол и даже не пытался встать. Пашка осторожно ощупывал бидон где-то в районе нижней челюсти. Коля и Олег забились в угол машины и сидели там тише воды, ниже травы.

Игорь выскочил наружу, в два прыжка нагнал Витю и, повалив его на землю, принялся дубасить. Отлупив его должным образом, он откинул крышку капота, обнаружив там полное отсутствие мотора, и с яростными криками стал выбрасывать оттуда коробки и тюки.

— Болваны! — кричал он. — Ослы! А я-то не мог понять, как это все наши вещи влезли в одну машину?! Позор на мои седины!

На дне моторного отсека отыскался старый стартер и коробка аккумулятора. Игорь обошел машину кругом и вынул все из заднего отделения, но двигатель не отыскался и там. Хозяин без сил опустился на песок и закрыл глаза.

Пашка, ощупью нашаривая дорогу, осторожно выбирался из машины. Бидон засверкал полированным алюминием в ярком солнечном свете.

— Игорь! — расстроенно прогудел он. — А мне-то как быть?

— Уйди ради бога! — простонал тот.

— Нет бога, кроме Кру-Кру! — немедленно выдал Капитан Флинт, — и капитан Гурей…

— Убью, зараза!!! — вскричал Игорь, замахиваясь гаечным ключом. Галчонок еле успел унести ноги, прежде чем ключ разгрохал фару.

Прошло полчаса. Игорь молча сидел в тени машины, что-то рисуя пальцем на песке. Витька, нацедив воды из фляги, прикладывал компресс к огромному синяку под глазом. Поглядевшись в зеркальце заднего вида, я вздохнул и молча стал сооружать второй компресс уже для себя. Пашка, чертыхаясь, рылся в ящике с инструментами, то и дело пытаясь поддеть край бидона какой-нибудь железкой. Работать приходилось на ощупь. Наконец, нашарив в отделении для перчаток консервный нож, он вооружился молотком и, положив голову на камень, принялся пробивать в бидоне дыру.

— Убьется ведь, — сочувственно заметил Коля, глядя на него.

— Черт с ним! — буркнул Предводитель.

Паша никак не мог попасть по рукоятке ножа, ударяя то по пальцам, то по бидону. Со стороны камня доносились то звонкие удары, то приглушенные бидоном витиеватые ругательства. Зрелище было не для слабонервных.

— Давай помогу, — подошел к нему Витя. Вдвоем они долго пробивали отверстие, а когда это удалось, лезвие ножа с коротким щелчком сломалось.

— Эй! — обеспокоенно окликнул Витю Олег, — ты его там, случайно, не зарезал?

На стук Пашкин голос из недр бидона популярно объяснил, кто мы есть такие и куда должны идти, и все вздохнули с облегчением.

— Живой, — констатировал Коля.

Витя порылся в рюкзаке, извлек второй консервный нож и повернулся к Игорю:

— Капитан! Сколько дыр пробивать?

— Две, — буркнул тот, — и только для глаз!

Первым делом Витя прорезал смотровую щель напротив глаз и отогнул получившийся прямоугольник кверху на манер козырька. Из глубины бидона выглянули растерянные Пашкины глаза.

— Уф-ф! — пропыхтел он, — теперь хоть дышать нормально можно!

Алюминий поддавался тяжело. Витька пыхтел, отдувался, кусал губы, но дело все равно продвигалось медленно. Горловину бидона, усиленную наружным ободом и изрядно помятую, вообще не удалось даже надрезать, удалось только ручку оторвать. Молотком мы пробили еще одну дыру — напротив рта, прорезали немного верх и, пройдя поперек, стали резать вниз. И тут лезвие снова не выдержало.