Книга Дерево, увитое плющом - Мэри Стюарт

Я была совершенно не в себе, почти теряла сознание от усталости и шока, но в этот момент увидела то, что мне раньше и в голову не приходило — холодную ярость ревности. Дело, уверена, не в том, что Кон когда-нибудь сильно хотел меня, просто в том, что я не хотела его. Было достаточно плохо, когда я отталкивала его, не глядя, но предпочесть другого… И открытие, кто был моим избранником, оскорбило его тщеславие до мозга костей.

Он сделал еще шаг. «Полагаю, думала, что он на тебе женится? — Очень жестокий голос. — Поэтому вернулась? Да? Он один раз женился на деньгах, а ты теперь тоже можешь его купить, да? Это твоя игра, Аннабел? Во что играла? Давай, послушаем. Ты играла со мной в какую-то игру, мне нужна правда».

Он уже подошел к перегородке. Рябиновый стоял тихо, опустив голову и не шевеля хвостом. Но его уши двигались при каждом изменении интонации, а плечо, к которому я прислонилась, тихо дрожало. Признаки скрытого пламени.

«Но Кон… Кон…» Это было, как кричать в туман. Что-то я собиралась сказать… Про деньги, что они мне не нужны, и не хочу я их, он может забрать все, как планировал, а я возьму мамины деньги и уйду… Что-то еще. Что я порвала его «признание», и он может порвать мое, про Мери Грей… Но самое главное, что я отдам ему деньги и Вайтскар, потому что мы с Адамом… Я уткнулась лицом в шею Рябинового. «Нет, Кон… не сейчас. С меня хватит. Просто уходи. Уходи».

Для ответа он подошел поближе. Положил руку на перекладину, в другой держал подкову. «Ты все это время делала из меня дурака, вот как. Думаешь, поверю, при всем, что ты знаешь? Вся эта трепотня, как ты оставишь поместье, отдашь деньги… какого черта ты это делала? Держала меня на веревочке, чтобы сдать потом? Или опротестовать завещание?»

Я сказала устало: «Это правда. Я хотела, чтобы все тебе принадлежало. И ты получил Вайтскар».

«Откуда я знаю, что это правда? — спросил он яростно. — Ты сказала, да, но с какой стати верить хоть одному твоему слову?»

«О Господи, Кон, не сейчас. Позже, если тебе необходимо… Если соглашусь с тобой когда-нибудь разговаривать. Уходи, Кон. Ты разве не видишь?..»

«Ты разве не видишь… — повторил Кон, и что-то в его интонации поразило меня. Я подняла голову и посмотрела на него, как сквозь туман. — Да. Уже достаточно рисковал и больше не собираюсь. Использую все шансы, предоставляемые судьбой, и этот не упущу. Лиза обеспечит алиби, если понадобится, и ничего никто не докажет. Даже умная маленькая Аннабел не смогла справиться с таким молодым диким жестоким зверем… Фенвики сказали, что он таскал тебя по всему двору, им никогда не придет в голову, что он такой спокойный, не обидит и мухи. — Говоря, он открывал стойло. — Теперь поняла?»

Не разумом, который меня подвел, а инстинктом я поняла. Отскочила от теплого плеча Рябинового и прижалась спиной к металлу кормушки. В сене урчали сонные котята, искали маму. Единственная мысль, которая оформилась в моей голове, была о том, что Кон не должен их увидеть…

Он вошел в стойло. Я не могла бы шевелиться, даже если бы пыталась, и все равно не смогла бы убежать. Казалось, эта сцена не имеет ко мне никакого отношения. В конюшне было странно темно, дальние углы потерялись в темноте. Пусто, только что-то шевелится у плеча, и Кон идет вперед, держит что-то в руке, и странно смотрит. Я подумала, ничуть не переживая, что он преспокойно может убить меня. Смешно! Ему, кажется, трудно. Не подумала бы, что Кон умеет колебаться…

Его рука медленно двинулась вперед и схватила мое запястье. На том же полусознательном уровне я поняла, что он хочет меня напугать. Чтобы я зашевелилась, закричала, начала драться — делала что угодно, чтобы в нем пробудился яростный порыв насилия. Но в мозгу повторялись слова, одни и те же, как сломанная пластинка: «Лучше умереть…»

Должно быть, я сказала это вслух. Голубые глаза расширились и сверкнули, близко от моих, напряглась рука. «Ты дурочка, — сказал Кон, — он вовсе не умер. Я сказал это только для того, чтобы ты выдала себя».

Он поднял подкову, и на ней блеснул свет. Вот зачем он ее поднял. Сразу это задумал. Вот почему пришел один. Соврал про Адама. Кон пока не убийца. Это правда.

Тут я завизжала. Изо всех сил пыталась освободить руку. Сильно стукнулась о бок жеребца, Кон громко выругался и попытался восстановить равновесие.

Но не успел.

Когда я падала в бредовую темноту под животом коня, он дико заржал, будто пытаясь повторить и передразнить мой крик, сверкнули подковы и пролетели прямо надо мной… и ярко заблистала кровь там, где секунду назад голубые глаза Кона говорили об убийстве.

Позже мне рассказывали, что ржание заглушило шум двигателя, хотя они проехали только половину дороги к Вайтскару.

Адама с ними не было. Он, как и Кон, не стал ждать. Когда заржал Рябиновый, он находился уже у ворот и через двенадцать секунд ворвался в конюшню. Кон, выброшенный из стойла первым ударом копыт, лежал в луже крови, а подкова — в трех ярдах от него. В стойле стоял и потел тихий Рябиновый. Я распростерлась под его ногами, а он опустил голову и дул мне на волосы.

Он разрешил Адаму меня подобрать.

Будто в темном сне, я выплыла из тумана и увидела лицо Адама меньше, чем в футе от своего. Только тогда я окончательно поверила, что Кон в конце сказал правду. «Адам…»

Он вынес меня, положил на сено и встал на колени. Моя голова на его плече. «Не разговаривай. Все хорошо. Все хорошо…»

«Адам, ты не умер».

«Нет, моя хорошая. Лежи тихо. Слушай. По горе едет «Лендровер». Все закончилось. Ты в полной безопасности. С Дональдом все в порядке, знаешь? Просто лежи тихо, с ними доктор, а мы ничего не можем сделать».

«Кон умер, да?»

«Да».

«Он… собирался убить меня».

«Похоже, ему это почти удалось. Если бы не Рябиновый, я мог бы опоздать».

“Ты знал?»

«Угадал».

«Как?»

«Бог знает. Старый радар еще работает. Когда появились Фенвики, они все принялись за работу, укрепили стены и подперли балку. Потом я выполз и миссис Фенвик, она очень маленькая, правда?.. Сумела пролезть в погреб и все делала для Дональда до приезда доктора. Твой кузен был еще там. Кто-то сказал, что ты поехала прямо в Вайтскар предупредить Лизу Дэрмотт о кроватях и тому подобном. Появился доктор. Он не смог пробраться под балку, конечно, поэтому все сосредоточились на том, чтобы вытащить Дональда. В общей суете я не сразу заметил, что Винслоу больше нет. Только тогда я понял, что выдал тебя, и боюсь даже не подумал, что это опасно. Просто у меня было сильное чувство, что самое время идти сюда. Так и оказалось. — Я вздрогнула, и мускулы его руки напряглись. — Когда ты закричала, я подумал, что опоздал».

Он наклонил голову и поцеловал меня. То, что он говорил потом… На сене, в пыльной конюшне, среди запахов конского пота и травы, и грязь подвалов все еще была на его куртке, и тело Кона лежало в яркой крови под электрическим светом… Такие слова говорят только, когда полностью отключился самоконтроль. Их не пересказывают и даже не вспоминают при дневном свете. Но они соединились с той ночью открытий и ужаса, когда мы дошли почти до полной утраты и не успели осознать благословения, позволившего нам спастись и начать сначала…