Книга Темный лорд. Заклятье волка - Марк Даниэль Лахлан

Беатрис попятилась. Этот мальчишка сумасшедший, не со­мневалась она. Он задул еще одну свечу, и символ, живущий в ней, зазубренная, угловатая руна, которая умела красться и припадать к земле, завыла, издав пугающий скорбный вопль, похожий на плач по покойнику.

— Что это? — спросил Змееглаз.

Беатрис всегда подавляла руну в себе. Теперь она знала, что делала раньше у этой реки, отчего слегла тогда от болез­ни. Она услышала вой руны и пришла к стене, пытаясь зага­сить ту свечу, которая была ее жизнью, чтобы никогда боль­ше не слышать зова этого страшного символа. Тогда у нее не получилось, поэтому ее одолела лихорадка, болезнь и безу­мие. Беатрис пыталась умереть, но не смогла. Это было еще до Луиса, до любви, и сейчас, стоя перед жутким подростком, она хотела жить.

Она не стала удерживать руну, она отпустила ее, раскрыв свое сознание, словно убрала огромную запруду на реке, течение ко­торой до сих пор сдерживала всеми силами. Руна взвизгивала и подвывала, ярилась, как загнанный в угол волк. Деревья за­колыхались, но не от ветра. Из леса надвигалось что-то.

Змееглаз завороженно смотрел на оставшиеся на стене огоньки. Из леса донесся раскатистый рык, звериный крик, несущий угрозу, пробуждающий древние страхи, немедлен­но заставляющий собраться.

Из-за деревьев вышел Аземар, только это был не Аземар. Беатрис видела человека, однако перед мысленным взором стоял образ волка. А потом она увидела и его, огромного, чер­ного с проседью зверя со сверкающими зелеными глазами, который низко рычал, угрожая.

Змееглаз указал на стену.

— Здесь нет огня этого волка, — сказал он. — Если это ты призвала его, госпожа, то лучше прогони обратно, а не то я задую твою свечу так же запросто, как и остальные.

— Меня никто не может призвать, — заявил волк, и его го­лос был подобен грохоту лавины.

Змееглаз попятился по тропинке, отодвигаясь от стены.

— Уходи, — велел волк, который был Аземаром и — Беа­трис посетила одна из тех странных мыслей, что кажутся раз­умными только во сне, — еще несколькими людьми разом.

— Я могу сразиться с тобой, — сказал Змееглаз. — Я...

Волк набросился на подростка, опрокинул его на землю,

зарычал ему в лицо, скаля громадные зубы.

— Я еще не свободен, — сказал волк, — а ты пока лишь часть целого.

— Я мужчина не хуже других.

— Ты отыщешь воды. Ты найдешь источник. Ты пройдешь по мосту из света и доберешься до места, где тебя постигнет обещанная смерть.

Волк отпустил мальчика и отодвинулся от Беатрис.

— Кто ты? — спросила Беатрис волка.

— Твой убийца, — сказал волк, — нынешний и прежний, во многих других жизнях.

— Я должна умереть?

— Я связан, пленен и связан.

— Но ты же свободен, господин.

— Я отправил свой разум в путь через девять миров. От­вяжи меня от скалы, к которой привязали меня злобные бо­ги, и тогда освободишься от своих вечных страданий.

— Кто ты?

— Спроси-ка лучше, госпожа, кто ты?

— И кто же я?

— Различны рожденьем норны, я знаю, — их род не еди­ный: одни от асов, от альвов иные, другие от Двалина[22].

— Не говори загадками. Кто я?

— Сон бога. Сон того, кто стоит выше любых богов. Ты прядешь судьбы людей и богов.

— Я женщина, рожденная женщиной, и я умру как жен­щина.

— Ты ведешь меня к назначенной судьбе, и только ты мо­жешь спасти меня от нее.

— Как же я могу тебе помочь?

— Освободи меня. Вперед, к источнику, а оттуда по мосту из света.

— Госпожа Беатрис!

У нее за спиной стояла Стилиана с широко распахнутыми от страха глазами.

Перед Беатрис замелькали картины, она увидела себя та­кой, какой была раньше, в прежних воплощениях. Она была деревенской девчонкой, стояла рядом с низенькой хижиной, развешивая под крышей целебные травы; она была знатной дамой, облаченной в воинский доспех, скачущей верхом под весенним небом; она была какой-то странной женщиной и сама несла в себе яркие руны, которые только что кружи­лись вокруг безумного подростка на берегу реки; она брела по лесу, держа за руку мужчину, которого знала в прежних жизнях, которого будет встречать снова и снова. Аземар, волк, ее убийца.

— Госпожа, уходи отсюда. Не следовало нам сюда прихо­дить. — Стилиана тянула ее, пытаясь увести за собой.

Беатрис услышала волчий рык, услышала его голос, низ­кий, яростный.

— Она моя, в жизни прошлой, настоящей и будущей, я ни за что не дам тебе ее увести!

— Нет, Аземар! — выкрикнула Беатрис, но слишком позд­но. Волк бросился на Стилиану, Беатрис ринулась защитить ее, и мир погрузился в темноту.

Беатрис очнулась на плоской крыше маяка. Обе ее спут­ницы лежали неподвижно, угли в жаровне слабо светились. Луна скрылась, и ночь снова была непроницаемо черной, единственный свет давал фонарь на маяке.

Она поднялась, держась за стену, чтобы не упасть. Голова шла кругом. Ее вырвало, и она немного постояла, тяжело ды­ша. Подошла к Арруде. Старуха была мертва, даже успела закоченеть. Тело Стилианы было теплым, она дышала, но Беа­трис не смогла ее поднять.

Она уселась и зарыдала. Что с ней происходит? Но затем она взяла себя в руки. Стилиане необходима помощь. Беа­трис перевесилась через заграждение на крыше. Лодка по-прежнему покачивалась у причала. Она подошла к краю лест­ницы и крикнула вниз:

— Скорее наверх! Госпоже нужна помощь!

Рабы спешно затопали по лестнице, а Беатрис привали­лась спиной к стене, чтобы не упасть, и поглядела на ночные огни Константинополя. Она увидела достаточно, чтобы при­знать: Аземар — демон. Как только она вернется во дворец, тут же перережет ему горло.

Глава тридцать шестая

Под чужими именами

Солдаты с факелами и мечами маршировали под черным не­бом по широкой Средней улице. Луис, держа перед собой лампу, рванулся вперед, обгоняя их, чтобы предупредить гадателей. Он будил их в переулках и на ступенях домов, где они обычно собирались, кричал, чтобы они вставали и бе­жали. Шаманы и ясновидцы, гадатели по костям и грошо­вые предсказатели будущего осыпали его проклятиями, требовали оставить их в покое, пока не заметили, что при­ближаются солдаты. Тогда они кинулись бежать к городским воротам.

Луис побежал к больнице, и в голове у него отдавались эхом слова начальника священных покоев: «У нас почти не осталось времени».

Начальник явно верил, что все эти странности не случай­ны, более того, они подстроены с определенной целью. Еще Луис вспоминал слова, сказанные им Змееглазу. «Ты ве­руешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и тре­пещут».