Книга Сети любви - Мэри Бэлоу

Он упорно называл свой дом фермерским домом, а свою гостиную – общей комнатой. На самом деле он был процветающим фермером-арендатором, что видно было по размерам и великолепию его поместья. Но мистер Кортни не просто так любил демонстрировать свое обиталище. Истинная цель его амбиций – хорошо выдать замуж свою единственную дочь, и три года назад он этого добился: она стала женой младшего брата барона Ренфру.

Лейтенант Пенворт тоже решил присоединиться к обществу. Он ехал в экипаже вместе с Мэдлин, лордом Иденом и Эллен. Дженнифер, которая всю оставшуюся часть дня не смотрела на Эллен и не обменялась с ней ни единым словом, ехала в другом экипаже с графом, его женой и матерью.

Лорд Иден коснулся руки Эллен, когда лакей помогал лейтенанту сесть в экипаж, Мэдлин же не решалась предложить ему помощь.

– Вы огорчены? – спросил он.

Эллен кивнула.

– Значит, вы ей сказали?

Она покачала головой.

– Дженнифер сама высказала предположение. Но, увы, сделала это не очень деликатно.

Больше они ничего не успели сказать друг другу – все уселись по местам, и разговор стал общим.

Лэмпманы тоже были приглашены на обед. Как и Мортоны, Картрайты, Кэррингтоны и барышни Стэнхоуп. Мистер Кортни объявил, что в «общей комнате» будут танцы для тех, кто хочет поразмять косточки.

– Никакой обиды, мэм, – проговорил он добродушно рокочущим баском, беря в свои большие руки руку Эллен. – Вы в трауре и все такое… Но Сьюзен что-то хандрит, вот мы с миссис Кортни и решили, что не выкажем неуважения покойному, если немного пообщаемся с друзьями, потанцуем.

– Я ничуть не обижусь, сэр. – Она улыбнулась. – А немного потанцевать – это так приятно.

Мисс Петиция Стэнхоуп согласилась играть на фортепьяно, поскольку она вполне оправилась после простуды. Мистер Коулин Кортни должен был играть на скрипке, хотя он и дал понять своему отцу, что намерен протанцевать несколько танцев со своей молодой женой.

Первый танец лорд Иден танцевал с леди Лэмпман, второй – со своей невесткой. Он несколько раз искоса взглянул на Эллен и Дженнифер и счел за благо держаться от них подальше – по крайней мере первую часть вечера.

Он повел старшую из барышень Стэнхоуп в бурном контрдансе, и она, зарумянившись и охая, принялась уверять его, что нельзя ждать от дамы в ее возрасте, чтобы она вертелась с легкостью юной девицы.

– Но вы всегда были таким насмешником, – сказала она, задыхаясь, во время очередной паузы, когда они держали руки аркой, под которой пронеслась другая пара, – вы с сэром Перри.

– Нельзя легко вертеться, сударыня? – возразил он. – В двадцать девять лет? С трудом могу этому поверить.

Мисс Стэнхоуп снова вскрикнула и назвала его озорником.

К концу танца он и сам стал задыхаться и остановился в открытых дверях «общей комнаты», чтобы подышать прохладой, идущей из холла. Там на него почти налетела Сьюзен, выходившая из комнаты.

– Ах, милорд, – сказала она, вскидывая на него свои большие глаза, – прошу прощения. Я не видела, что вы здесь стоите.

Забавно, усмехнулся лорд Иден. Он полагал, что такую крупную мишень, как он, нельзя не заметить. Последние годы Сьюзен столько раз наталкивалась на него, что это становилось забавным.

– Я хотела выйти наружу, – пояснила она.

– Не «наружу», а «в холл», надеюсь. На улице довольно прохладно, а, Сьюзен?

– Здесь жарко, – сказала она. – Кроме того, в амбаре у нас три котенка, и я боюсь, что собаки их покусают, хотя папа и Ховард говорят, что бояться нечего. Бедные крошки. Они такие беспомощные. – И глаза у нее подозрительно заблестели.

– Ну ладно, Сьюзен, – сказал он. – Мы просто побьем этих зверюг палкой. А вы покажете мне котят?

– Ах, но вы должны оставаться здесь. Вам хочется танцевать. Мне бы и в голову не пришло вывести вас на холод, милорд.

Он улыбнулся.

– Несколько минут не испортят мне настроения, – сказал он. – Особенно, когда можно полюбоваться новорожденными котятами.

– Вы очень добры, – сказала она, когда они отправились на поиски своих плащей.

– Какой вы счастливец, – заговорила она, когда они шли по двору фермы; лорд Иден держал в руке фонарь. – У вас такие любящие родственники, к которым вы всегда можете приехать. Вернуться в отчий дом. И такие знатные к тому же.

– Да, – согласился он. – Вернуться домой – это хорошо.

– Мой муж тоже был из знатной семьи, – сказала она. – Я так скучаю по нему! Без него мне так одиноко!

– Вот как, Сьюзен? – Войдя в амбар, лорд Иден аккуратно повесил фонарь на гвоздь, вбитый в дверь, и взял Сьюзен за маленькую ручку. – Погодите. Ведь еще не прошло и четырех месяцев.

– Я знаю. Но я такая беспомощная и одинокая. Он был очень сильный и надежный. И так заботился обо мне.

Он вынул из кармана платок и протянул ей.

– Ах, – продолжала она высоким дрожащим голосом, – Я так несчастна! Вы понимаете, конечно, что я притворяюсь веселой, чтобы никто не заметил и не стал меня жалеть. Но я очень несчастна.

Внезапно она оказалась в его объятиях, распластав руки у него на груди и спрятав лицо на его жилете под плащом. Лорд Иден обхватил ее руками и принялся укачивать успокаивающими движениями.

– Тише, тише, – бормотал он. – Никто не станет упрекать вас за то, что вы плачете, Сьюзен. Это вполне естественно.

– Ах, – проговорила она, справившись со всхлипываниями, – вы так добры. Вы всегда были так добры ко мне.

Она подняла залитое слезами лицо, и лорд Иден поцеловал его. Он стирал губами слезы с ее глаз и щек, целовал маленький пухлый ротик, который казался ему когда-то таким соблазнительным.

– Ах, – сказала она, вздыхая и прислоняясь головой к его плечу, – я всегда чувствую себя в безопасности, когда я с вами.

– Так оно и есть, – отозвался он, целуя ее в макушку. – Пойдемте же, Сьюзен, вы должны показать мне этих котят, а потом я провожу вас обратно. Звуки музыки подбодрят вас.

– Да, подбодрят, – сказала она, взглянув на него глазами, полными благодарности; она наклонилась над соломенной подстилкой и стала подносить к лицу котят – одного за другим. Что-то напевая, она целовала их по очереди. Лорд Иден смотрел на нее улыбаясь; когда она положила последнего котенка на солому, он протянул руку к фонарю.

– Я пока не могу войти в дом, милорд, – сказала она. – Одежда у меня, наверное, не в порядке, а глаза красные. Нельзя, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде. А вы ступайте. Я побуду немножко с котятами. Возьмите фонарь. Я найду дорогу и в темноте.

– Нелепо полагать, что я способен бросить вас, Сьюзен, – возразил он. – Впрочем, с вашими глазами, на мой взгляд, все в порядке. Я в жизни не встречал человека, который бы так плакал, как вы, а глаза не краснели бы. Давайте потихонечку пойдем к дому, согласны?