Книга Путешествие на восток - Кирилл Клеванский

Лиамия кивнула.

— Как?

— Я отправилась за цветком, вчера такой же Лиза принесла и в сарафан себе вшила. — Лиза — это, если кто не знает, рулевая на корабле. — Ну я и пошла, а тут ты, а там он. Ты на земле корчился, а он уже весь подобрался. — Судя по всему, леди пребывала в шоке. Я, если честно, пребывал в шоке высшей степени — такой, что употреблять название неприлично. — Я сама не поняла, что произошло, просто схватила саблю, а он прыгнул. Ну и все.

Я некоторое время просто сидел и бездумно пялился в небо.

— Так, — выдохнул я и потер переносицу. — Значит, ты вышла одна в джунгли, полные неведомых тварей, чтобы принести себе цветок?

— Да.

— После чего ты заметила, как твой телохранитель корчится на земле, напротив него стоит хищный силх и явно желает перекусить, все верно?

— Кажется, да.

— После чего ты не нашла ничего лучше, кроме как схватить сабельку и засандалить зверьку в зыркало?

— Когда ты так говоришь, — насупилась девушка, — это звучит как упрек.

— Упрек? — удивился я. — Упасите боги. Я просто пытаюсь выбраться из ямы когнитивного диссонанса. Знаешь, когда я увидел, как парень на пару лет старше меня щелчком пальцев создает огромного огненного дракона, то думал, что меня уже ничем не удивить. Но сегодня… сегодня творилось какое-то безумие. А его венец — твоя героическая победа. Нет, вы только подумайте! Лиамия Насалим Гуфар, девушка, которая суслика испугалась, завалила силха. О демоны бездны, я уже сейчас слышу ваш хохот.

— Я за тебя испугалась, — прошептала девушка. Такое впечатление, будто она пыталась извиниться.

— Н-да, — процедил я. — Ну спасибо тебе, жизнь мне все-таки спасла. Конечно, немного перепутали мы с тобой наши обязанности, это я вроде как по долгу службы должен за тебя бояться и жизнь тебе спасать. А выходит, ты меня уже в третий раз выручаешь.

— А что с тобой было? — как-то невзначай спросила тори, сверкая зелеными глазами из-под длинных ресниц.

— На солнышке перегрелся, — отмахнулся я.

— Понятно.

— Ага.

Со скепсисом посмотрев на свою руку, я все же решил кое-что проверить.

— Что ты делаешь? — с опаской в голосе поинтересовалась Мия, когда увидела, как я активно щипаю себя за предплечье.

— Мечтаю проснуться. — Но когда рука стала уже красной и ощутимо ныла, я бросил это нелепое занятие. — Пока не получается.

— Что будем делать?

Тяжко вздохнув, я поднялся на ноги, с трудом вытянул саблю, подивившись тому, как плотно она засела в черепе зверя. Потом срезал несколько лиан, сплел что-то вроде тягла, куда продел задние лапы покойничка. Проверив крепость нехитрой связки, закрепил концы у себя на плечах. Ну натурально бурлак.

— Пойдем, амазонка. В лагерь надо возвращаться.

Девушка вспорхнула, словно бабочка, и тут же оказалась рядом со мной. Она беззаботно улыбалась, будто и не было опасности не только для моей, но и для ее жизни.

— Ты же ведь не дашь мне об этом забыть, да?

Тори, светясь от счастья, отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться.

— Убейте меня, — прошипел я и потащил зверя к пляжу.

Всю дорогу до лагеря Мия восполняла пробелы в нашем общении. Короче, она затянула длинный монолог на тему свершенных дел за эти декады. Рассказала, как они с подругами (ей теперь пиратки — подруги…) сплели ожерелья из ракушек. Рассказала, как ее научили плясать чардаш, очередной головокружительный танец. Как они пели песни, содержание которых лучше не упоминать при детях моложе шестидесяти лет от роду. Обливаясь потом, дыша через раз, волоча на себе почти четверть тонны мяса и костей, прорубая заросли, я слушал, как она сочинила новую песню. Как скучает по младшему братику, который наверняка ждет от нее подарка. Как они плавали наперегонки с дельфинами и даже видели русалку. Самую настоящую, красивую такую, она сидела, как и полагается русалке, на камне и расчесывала волосы, а когда увидела девушек, показала язык и уплыла, видимо, маленькая еще. Слушал о том, что на меня успели четыре раза обидеться и, что радует, пять раз меня простили. За что обижались, я так и не понял. Что удивительно, обиды и прощения проходили не только без моего участия, но еще и без моего ведома. Кто там говорил, что пирамиды — всемирная тайна? Женщины — вот главная загадка. А может, их тоже инопланетяне к нам подселили? Чтобы, так сказать, жизнь медом не казалась.

Но что еще удивительней — слушая этот щебет, я натуральным образом отдыхал душой. А главное — от меня не требовалось вставлять ни слова, а когда мы уже почти дошли до пляжа, Мия вдруг заявила, что и не подозревала, что я такой хороший собеседник. К этому моменту мне уже было так «хорошо», что я чуть не засмеялся в голос.

Нашу скромную делегацию встретила делегация чуть поддатых друзей и боцмана с заплывшим глазом. Знай наших!

— Опа, Зануда явился! — обрадованно крикнул Пило, подбегая к нам. Вместе с ним подбежал Щуплый и подковылял Фернир.

— Ну ты даешь, Зануда, — присвистнул Руст, заглядывая мне за спину. — Я в свое время в лес по ягоды да по грибочки ходил, но уж точно не за клыкастыми монстрами.

— В джунгли, и не мой это трофей.

Господа лихие люди изволили рассмеяться, отчего я скривился, будто проглотил недозрелый лайм.

— А чей же еще? — хлопнул меня по плечу Младший. — Уж не…

В этот момент он наткнулся на мой тяжелый, я надеюсь, взгляд, на счастливо улыбающуюся Мию и резко побледнел:

— Брешешь.

Я отрицательно и одновременно с этим сокрушенно помотал головой.

— Полюби меня темные богини! — чуть не сел на месте Младший.

— Задери меня енот! — икнул не совсем трезвый Руст.

— Откуси мне голову пингвин! — закончил боцман.

— Всё, позубоскалили? — процедил я и пошел к лодкам, в которые уже загружался отбывающий народ.

Ребята на мгновение отстали, уже по-другому осматривая фигуру идущей рядом со мной девушки.

— Да ладно тебе, Тим! — Меня догнал Пило. — Что ты такой кислый-то? Радоваться надо!

— Радоваться, — передразнил я. — Ага. Щаз! А теперь представь, что точно такой же разговор мне предстоит провести с доброй сотней пиратов!

На мгновение ребята выпали в осадок, а потом дружно рассмеялись. Я же, процедив сквозь зубы самое грязное и отборное ругательство, какое только знал, побрел дальше. И путь этот был немногим короче, чем «Зеленая миля», но радости висельника я не испытывал. Лишь обреченность самоубийцы.

Глава 9

ВЕЛИКИЕ ПЕСКИ

Небольшая качка, создаваемая ударами волн о борта корабля, не позволяла на долгое время уходить в себя. Вообще мне стало казаться, что корабль — не самое лучшее место для размышлений. Здесь всегда что-нибудь происходит. То какой-нибудь нерадивый матрос неверно выполнит приказ, и тут же начнется разве что не вселенское мордование всех и вся, то кто-нибудь сильно проиграется в кости, кто-то неправильно закрепит вант или марсель. В общем, даже в полный штиль жизнь на судне бьет ключом. Но сейчас меня это не сильно заботило, сейчас меня волновал предстоящий разговор с капитаном пиратов.